Часть 1 (1/1)

— Вот дерьмо! — капрал Коулз пнул искореженный доспех, лежащий на земле бесполезной грудой металла. — Какого хрена это было?— Русские.— Я понял! — рявкнул Коулз. — Починим?Механик навел диагностический сканер на остатки того, что еще утром было грудными пластинами доспеха.— Нет, Карл. Этот юнит все.— Дерьмо!Коулз вылетел из ремонтного сектора, чуть не сбив по пути какого-то зазевавшегося рядового. Потеря доспеха, с которым удалось достичь почти полной синхронизации, была словно потеря боевого друга. Он не мог даже порадоваться, что остался цел после того, как в грудь прилетел залп импульсной пушки. Лучше бы он погиб сегодня. Завтра придется влезть в корявый дежурный юнит и драться в таком виде на глазах всего взвода. Позорище.— Ну как? — позвал Ортон от палатки. В его единственной руке была блестящая алюминиевая фляжка уж точно не с содовой.— Да дерьмо полное, — в третий раз повторил Коулз. — Дай глоток.— Лови. Говорят, тебя считай, ангел-хранитель спас.Голубые глаза капрала недобро сверкнули из-под нахмуренных бровей. Ортон не иначе как издевался. Мало кто в батальоне не знал, что Карл Коулз был ярым атеистом.— Ладно, ладно, молчу. Вон, смотри, Джейсон снова молится.— Полудурок, — буркнул Коулз. — Лучше бы побрился, ходит как… Откуда у русских такие доспехи? Не было же!— Не было, — Ортон забрал фляжку и глотнул еще. — Они их только что сделали. Дней десять назад, говорят, с этого их Ижевска подвезли.— Десять дней назад мы должны были закончить.Они вообще не должны были сидеть в этих лесах под Москвой. В Истре этой проклятой. По плану русские капитулировали бы еще в начале лета. Командование Объединенных на каждом шагу рассказывало, что и экипировка у них устаревшая, и население апатичное. Все это оказалось полной профанацией. И вооружение русских не состояло из обещанных ржавых танков, и сопротивление было такое, что к июлю все планы сдвинулись на первое октября, а теперь Объединенные силы и вовсе увязли в партизанской войне.Все началось со Смоленска. Нет, конечно, еще под Оршей были жестокие бои и большие потери, но именно в Смоленске кампания встала с ног на голову. Разведка не смогла обнаружить ни единой линии обороны. Дроны присылали серии снимков, раз за разом подтверждающих — город пуст. Роботы-саперы прочесали каждый переулок, но ничего не нашли. Просидев под Смоленском неделю, Третья армия Объединенных сил вошла в город. Когда они подошли к мостам через Днепр, из невидимых динамиков грянула музыка, и минутой позже целые кварталывзлетели на воздух. Третья армия перестала существовать в мгновение ока. Куда делись полмиллиона жителей Смоленска, и что это была за взрывчатка, узнать так и не удалось.Это случилось, кажется, в середине августа, а уже в сентябре произошла какая-то чертовщина с Варшавой. Вроде как из Польши пальнули по стратегическим объектам русских, и вроде как даже ракетой с ядерной боеголовкой, вот только ракета развернулась и улетела обратно. Правда это или нет, в батальоне Коулза мнения расходились. Сходились в одном: от Варшавы немного осталось.— Ну конечно, — протянул Ортон. — К октябрю Москва капитулирует, а к Рождеству у меня вторая рука отрастет. На спине.Коулз фыркнул. Отсутствие одной руки Ортону никак не мешало. Наоборот, привычный с детства к кибер-протезам, он с легкостью синхронизировался с любым юнитом.— Джейсон говорит, нам не дожить до зимы.— А моя прабабка говорила, что надо на счастье носить с собой дырявый пенни. Ты когда последний раз видел пенни?— В музее, — заржал Ортон. — Эй, Джейсон! Напомни, почему мы все скоро подохнем?Если Карл Коулз и презирал кого-то в батальоне всей душой, то только рядового Джейсона. О его фанатичной религиозности ходили анекдоты, хотя верующих в батальоне хватало, все-таки триста человек, не считая механиков, медиков и снабженцев. Как этого худого сутулого дриста занесло в армию, было загадкой почище польской ракеты. В бою он не проявлял и половины того рвения, с которым еще полчаса назад говорил со стариком на облаках.Ответом Джейсон их не удостоил. Пробормотал что-то себе под нос и ушел прочь.— Что он сказал? Перехват? Покровительство?— Да придурок упоротый!Коулз забрался в палатку. Нужно было отдохнуть. Потом его наверняка засунут для тренировки в то ржавое дерьмо, что еще оставалось на ходу. Пугающе быстро оказалось, что теперь не русские, а они прячутся как крысы по оврагам, подкручивая старые доспехи. Надежда на поставку нового оборудования таяла с каждым днем. Поговаривали, мол, даже танковые части страдают от нехватки запчастей. С другой стороны, ходили слухи про духов, кишевших в лесах от Твери до Калуги, которые могут принять облик человека и утащить за собой куда-то в потусторонний мир. И с учетом того, что за такие рассказы взыскание полагалось, а за обсуждение запчастей — нет, непонятно было, чему верить.Затемняющий полог палатки позволял спать внутри даже в солнечный день, что говорить про осенний вечер, но Коулз не мог уснуть. В голове раз за разом прокручивалась одна и та же картина. Вот он идет по пустому лесу. Поднимает голову — в недостижимой высоте качаются смыкающиеся кроны деревьев. Нога доспеха наступает на что-то скользкое. Он удерживает равновесие. Присматривается. Под ржавыми опавшими иголками растут грибы с блестящими маслянистыми шляпками. Система кругового зрения фиксирует движение. Какой-то зверек. Белка. Рыжая, с маленькими блестящими глазками. Коулз стоит посреди леса. Он не хочет больше искать русских. Он хочет вылезти из капсулы и вдохнуть холодный воздух. Здесь должно быть так же, как на Аляске, где он жил в раннем детстве. Когда эта проклятая война закончится, он съездит в отпуск в те края.Совсем рядом с тихим жужжанием отключается маскфильтр. Огромный робот буквально отлипает от красного соснового ствола. Коулз активирует боевой режим. Поздно. Из руки русского вырастает пушка, и импульсный заряд летит прямо в грудь. Жгучая боль врывается под ребра. Слишком высокая синхронизация! Сердце то почти останавливается, то истерически пульсирует. Пальцы сжаты на рычаге управления, но боевая система уже не слушается. Резаком во второй руке русский перерубает доспеху ноги и снова, и снова долбит в капсулу пилота за грудными пластинами. Коулз отключается, успевая заметить только коптер поддержки на гаснущем внутреннем визоре.Он проснулся от того, что вопил во все горло. В лесу все случилось слишком быстро. Потом, когда ребята из поддержки приволокли его в лагерь и вынули из доспеха, он только злился. Теперь запоздалый ужас пробрался внутрь. Его трясло как от холода.— Эй, ты что орешь? — в палатку забрался Ортон. — Эй!— Накатило, — зубы продолжали стучать против всякой воли. — Что там, Нойман вернулся?— Как бы это, — Ортон смотрел в сторону. — Вернулся только ты. Все ваши и звено Шайберга…— А поддержка? — прохрипел Коулз.— Никто. Всех положили. Они успели взорвать коптеры, чтобы русские на нас не вышли.— Сука!Капрал Коулз завыл, вцепившись зубами в рукав куртки. Двадцать девять человек. Двадцать девять человек, с которыми они повидали всякого дерьма. И стареющий ловелас Нойман, и Сара, девчонка из поддержки, что всегда отдавала ему свой сахар на завтраке, и картежник Джим Шайберг, чьи шутки знал весь батальон — никто больше не встанет с усыпанной сосновыми иголками земли. Остался только он. Лучше бы он умер первым!Ортон сжал его плечо. Он знает, как это. Его взвод перебросили к ним из Третьей армии за неделю до Смоленска.— Ты только это, горячку не пори, понял? Один в хреновом доспехе ты русских не достанешь. Сам сдохнешь, а ребят все равно не вернуть.— Да знаю я.Мозгами, конечно, Коулз все понимал, вот только в душе ворочалась, утробно рыча, жажда мести. Если бы его доспех был цел, он бы мог и сейчас пойти в тот лес! Он мог бы и без доспеха! Коулз уставился в пол, прикидывая, как бы добраться до утренней точки высадки. Тут вроде недалеко.— Слышь! — Ортон хлопнул его кибернетической ладонью. — Жрать пошли, говорю.— Пошли, — мрачно согласился Коулз. — Как думаешь, достанут нас к отбою?— Не. Они никуда не спешат. Мы тут сидим уже сколько? Две недели сидим и не движемся, только ресурсы жрем. Медленно сейчас все. Это тебе не старые войны, когда самолеты прилетели и того.Где-то лет пятьдесят назад конфликт под громким именем Второй климатический похоронил целые ветви военной техники. Впрочем, и гражданской. Вроде как для уменьшения выбросов. Сам Коулз считал, что это сказочки для бедных, а на самом деле после Первой климатической все просто зассали новой войны. Оно понятно, с тем оружием можно было за пару дней весь цивилизованный мир со всеми его жителями сравнять с землей. Так что воевали теперь пехотой в рободоспехах, дронами и убогими легкими танками.За ужином Коулз не сказал ни слова, Ортон тоже жевал молча. Коулза это вполне устраивало, пока к ним не подсел Джейсон с его нелепыми проповедями. Святоша хренов тыкал пальцем в микроскопические снежинки в воздухе, которые и до земли-то не долетали. Мол, в такое время года здесь снега не бывает, и это все божественное провидение. Коулз с большей охотой бы поверил в климатическое оружие русских, ходили же слухи про такое. Отчего бы не применить, чтобы заморозить нахрен Вторую армию Объединенных сил?Он выбросил упаковку в утилизатор и пошел в сторону большой палатки в центре лагеря. Привычно подумал, что надо найти сержанта Ноймана, и едва не зарыдал. Нойман больше никогда не проверит их готовность перед вылазкой. Не наорет, застав за игрой в карты. Не подбодрит вчерашнего курсанта Уилсона, который больше всего хотел вернуться домой. Они не вернутся. Вместо них к родным прилетят одинаковые капсулы с ненастоящим прахом.— Капрал Коулз?— Лейтенант Кэмпбелл, мэм! — Коулз отдал честь и вытянулся по струнке, но лейтенант лишь махнула рукой.— Мои соболезнования, капрал.— Спасибо, лейтенант. Позвольте спросить…— С завтрашнего дня я ваш командир.— Так точно, лейтенант! Разрешите примериться к свободным доспехам до отбоя?— Выполняйте, капрал.В свете тусклых желтых фонариков фигура Айрис Кэмпбелл казалась вырубленной из цельного куска гранита. Покойный Нойман говорил, что у нее железная задница, а характер еще тверже. Насчет задницы Коулз не рискнул бы проверять.Горячечный план погонять в дежурном доспехе по темному лесу с треском развалился о непрошибаемое лицо дежурного же сержанта. То ли выдача оборудования вне боевых заданий была теперь запрещена, то ли у этих кастрюль не было ночных визоров. Коулз поплелся обратно к палаткам.Он почти успокоил себя тем, что скоротать вечерок за игрой в карты с Ортоном и, пес бы с ним, Джейсоном, не так уж плохо, когда краем глаза заметил движение, тонкие переливы в темных кронах деревьев. Что-то пыталось пощупать маскбарьер. Коулз метнулся к ближайшей палатке. Большой палец привычно лег на сканер отпечатков, активируя связь с оперативным постом.— Дежурный, это капрал Карл Коулз. Прием.— Дежурный слушает. Прием.— Контакт на, — Коулз замешкался, — десять часов. Близко от барьера в воздухе. Прием.— Принял. Конец связи.Фонарики загорелись оранжевым светом. Вероятная тревога. По регламенту Коулз немедленно должен был проследовать к своей палатке и дожидаться указаний командира. Был бы Нойман жив, он бы так и сделал, но лейтенант Кэмпбелл явно базируется в другой части лагеря. Короткие переговоры между дисциплиной и здравым смыслом окончились тем, что Коулз просто сел на поваленное дерево.Через минуту оперативное звено и боевой дроид извлекли из-за барьера коптер. Коулз осторожно подошел поближе, по-прежнему держась около палаток. По обрывкам разговоров стало ясно, что это один из коптеров погибшего звена поддержки, который должен был взорваться.— …не наша. Кто-то пытался подцепиться. Подключил?— Да, смотрите. Это он выжившего принес и улетел. Вот команда самоуничтожения…— порыв ветра не позволил расслышать окончание фразы, но Коулз все понял и без того. — Где-то милю пролетел пустой. Да. Да, сэр. Так точно.Итак, на коптере нашли чужую ДНК. Некто, скорее всего русский, прицепился к нему голыми руками и ухитрился почти долететь до их дислокации. Коулз вспомнил магнитные крепления — небольшие гнезда, специально разработанные так, чтобы даже взяться за них было почти невозможно, а уж удержаться и подавно.Ноги сами понесли к палатке, где оставался личный ночной визор. Прихватив приборчик, крошечную, размером с кошелек, аптечку, теплую куртку и складной нож — единственное оружие, которое не требовалось сдавать, Коулз вылез наружу и уже почти двинул назад, в сторону барьера, но не тут-то было:— Карл, постой! — за его спиной маячил Джейсон. Неподобающе отросшие волосы падали на его унылое лицо, обычно бледное, но сейчас горевшее лихорадочным румянцем.— Чего тебе?— Я не знаю, куда ты собрался, но остановись. Она уже близко. Она не пощадит тебя, если ты будешь…— Иди проспись! — прошипел Коулз, подходя совсем близком к Джейсону. К его удивлению, спиртным от святоши не пахло. — Или ты обдолбался чем? Вокруг лагеря бродит русский. Один из тех, кто перерезал моих ребят. Как думаешь, его друзья нас пощадят?— Ты не можешь его убить...Коулз просто вмазал кулаком промеж унылых серых глаз. Пока Джейсон хватался за нос и вопил, было время добежать до барьера.В чем-то святоша был прав. За самовольный выход могут дезертирство пришить, заочно, а если вернешься, то сразу исполнить невеселый приговор. Да и насрать. За свою шкуру Коулз не переживал. Жены и детей у него не было. Родители уже умерли. Отец допился до кондиции, когда ему было десять, а мама… Мама годом позже по своей собственной глупости отказалась от лечения рака, с предсказуемым результатом. Тоже была святошей, не хуже Джейсона. Единственное нормальное, что предки успели сделать, — определить его в католический интернат, закрытую школу, которая взрастила в нем здоровую ненависть к религии, крепкие кулаки и умение выживать в любой банке со змеями.У барьера кипела жизнь. Два взвода бойцов в доспехах, механики, аналитики, оперативное звено. Даже несгибаемая спина Кэмпбелл маячила. Цвет фонариков не менялся, значит, светиться лишний раз не стоило. Коулз скользнул в тень высоких кустов, чтобы дождаться открытия прохода. Пусть маскбарьер и был полностью проницаем изнутри, лучше будет выйти одновременно со всеми. Потом, конечно, его засекут по датчику во включенном визоре. Не сразу. Сперва разберутся, кто из почти шестидесяти человек куда двинул.Отсчитав, когда в лес шагнет примерно половина, Коулз припустил из-за своего куста в тьму за барьером. Он бежал так быстро как мог, затем шел так быстро как мог. Нужно было убраться подальше от лагеря, прежде чем Кэмпбелл начнет выносить ему мозги.— Капрал Коулз! — такой же железный, как задница, голос Айрис Кэмпбелл прогремел в наушнике через семнадцать минут. Не то чтобы очень быстро.— Капрал Коулз слушает, мэм!— Доложите расположение.Коулз послушно начитал в микрофон визора точные координаты. Ответом ему была долгая тишина в наушнике. За это время он смог определить примерную зону для своих поисков — по двадцать ярдов на юг и на север от условной линии, которая очертила бы примерно милю от границы лагеря.— Возвращайтесь в лагерь немедленно!На секунду даже показалось, что Кэмпбелл сбавила тон, но нет. Она тут же начала зачитывать пункты устава, согласно которым Коулзу не поздоровится.— Я вернусь вместе с остальными, мэм.— Неисполнение приказа, капрал?— Прошу прощения, лейтенант Кэмпбелл, мэм, но вы назначены моим командиром только с завтрашнего дня. У меня более трех часов в запасе, мэм.— Вы точно…— Целиком и полностью осознаю, мэм, — перебил Коулз.Наушник замолк. Может быть, лейтенант придумывала кары на завтра, если завтра для него наступит. Коулз застегнул куртку поплотнее и двинулся к краю небольшого оврага. В ветвях над ним промелькнула птица размером чуть крупнее вороны. Компьютер доспеха мог бы легко опознать ее, но личный визор не обладал таким интеллектом. Продирающийся через орешник Коулз отчаянно завидовал тем, что сейчас удобно устроился в капсуле пилота и лишь подкручивает настройки синхронизации. Да он даже курс молодого бойца готов пройти заново, лишь бы снова получить нормальный доспех!Прошел почти час, когда визор засек движение живого объекта впереди. Коулз присел. Замер. Тут и медведи водятся. Тогда он не жилец. Лейтенант наругает посмертно.Нечеткий силуэт перед глазами тоже не двигался. Коулз выдохнул. Для медведя слишком нерешительный. Человек. Без доспеха, без серьезной экипировки, без маскфильтра. Такой же как он. Только русский. По спине, несмотря на промозглую сырость октябрьской ночи, струился пот. Когда из оружия при себе только нож, вероятный противник становится в сто раз опаснее.Человек на другом склоне оврага шевельнулся и вдруг полетел вниз, неловко взмахнув руками. Высокий вскрик пронзил тишину. Девчонка? Коулз встал, придерживаясь за шершавый теплый ствол сосны. Спустился еще немного. Визор наконец настроился и посчитал предполагаемый вес и размер живого объекта. Точно девчонка, да еще и мелкая. Плевать. Надо притащить ее в лагерь, пусть допросят. Если она и впрямь из тех, сегодняшних, у них будет шанс… На что? Обойти русских? Пройти дальше к Москве? На что-то.Внизу, в овраге, девчонка наконец поднялась на ноги. Сделала несколько шагов. Снова села. Коулз начал спускаться быстрее. Непонятно, заметили его или нет. Он вытащил было нож, но под ногами ощущался осыпающийся сухой песок. Слишком опасно, можно и самому напороться.Визора у русской, очевидно, не было. Иначе не дернулась бы она так, заметив Коулза в паре метров от себя. Увидела только, когда он сам включил крошечный диодный фонарик, и тут же молниеносно вскочила на ноги, в руках мелькнул гладкий ствол импульсного пистолета.— Я без оружия! — Коулз поднял руки вверх. Даже не сильно соврал, идти с ножиком на эту мелкую, но горячую игрушку, было неразумно. — Не стреляй!— Где ваши?Коулз опешил. Девчонка говорила по-английски. С акцентом, конечно, но не с таким, какого он ожидал.— Я один.— Ложь. Вы выходите группами не менее двадцати. Где остальные?— Прочесывают лес. На твоем месте, я бы уже сдавался.Девчонка нажала на спуск. Ничего. Снова нажала, и снова тишина. Коулз в один удар выбил у нее бесполезное оружие. Сделал подсечку. По всем правилам она уже должна была барахтаться на песке, но неожиданно ловко перекатилась. Даже в свете единственного диода Коулз видел, как она сморщилась от боли, когда наступила на левую ногу. Урок, полученный при падении в овраг, был явно усвоен. Ни звука. Сейчас!Он просто напрыгнул сверху, вдавливая девчонку спиной в траву и песок. Вот и все. Он потянулся к рации, чтобы вызвать поддержку.— Зачем вы пришли?— Чего?— Зачем вы пришли сюда? Что вам нужно?Девчонка даже не пыталась вырваться. Коулз навел свой микрофонарь на ее лицо. Симпатичная, если балаклаву снимет. Только зареванная, губы вон опухли и нос.— Ты что, служить пошла, чтобы думать? — огрызнулся он. — Был приказ — пришли. Тебе приказали стрелять, ты стреляешь, не?— Я из медчасти, — шепнула девчонка. — По учебе должна была…Одним рывком Коулз заставил ее сесть. Рацию он так и не включил. Сначала он собирался высказать мелкой сучке все, что думал об этой кампании. Только руки ей покрепче перехватить, чтобы не улизнула.— Нихрена я не знаю, зачем мы пришли, поняла? Ваши долбаные леса захватить, пресная вода у вас тут просто так течет, места много, такое. Насрать мне было! Обещали кучу денег и за два месяца управиться. Теперь застряли тут! Думаешь, много счастья драться с вами? Да вы сегодня все мое звено положили!— Прекрасно!—Офигенно! Сдались вам эти леса? Вы же тут один хрен не живете! Вон ни дорог, ничерта у вас тут нет! Что смотришь? Не так, что ли?— Сегодня в лесу, когда вас засекли… все наши погибли. Там моя сестра была, в доспехе, командир взвода. Только я выжила.— Сочувствую.Вот нафига он это сказал? Коулз не был к такому готов. К такому не подготовиться. Одно дело просто знать, что в доспехах противника такие же солдаты. Их было не жалко. Все знали, на что идут. Но сейчас — это вообще другое. Как будто на суде. Не на военном, с этой стороны он чист. На каком-то высшем. А эта мелкая, значит, такая же как он, — единственная выжившая сегодня. Дерьмово ей, должно быть.— Мне… — девчонка хлюпнула носом, и вдруг выкрутилась из захвата, но вместо того, чтобы бежать, обхватила его руками. — Мне тоже жаль. Ты поэтому тут один? Из-за дрона, да?— Откуда ты знаешь? — Коулз оцепенел, внезапно до него дошло. — Это ты летела? Как?— Я думала, это наш дрон.— Как ты прицепилась?— Там есть магнитные гнезда. У наших старых доспехов есть детали, которые магнитятся. Я открутила кое-как. Они не очень хорошо подошли. Какое-то время получалось держаться, только очень больно.Коулз заставил ее разомкнуть руки. Взял крепко за запястья. Кое-как навел диоды визора на ладони — так и есть, изрезаны и стерты до крови. Однако же! Таких психов он еще не встречал!— Ты двинутая? Метров с двадцати бы свалилась, и все!Девчонка молчала.— Тебя как зовут?— Рина.— Так себе имя. Карл. Что с ногой? Подвернула?Она кивнула. Удивляясь самому себе, Коулз ощупал ногу — вроде бы кости целы, смещения по крайней мере не было. В аптечке нашелся эластичный бинт, короткий, но на костлявую лодыжку девчонки хватило. Заодно жидкий анестетик втер. Натягивать носок и ботинок обратно не стал — пусть сама возится. Приглядел только, чтобы шнурки не начала вытаскивать.Убедившись, что русская не собирается душить его шнурком, Коулз нажал кнопку рации. Тишина. Странно. Неужели сменилась частота и Кэмпбелл не оповестила его? Он отключился.Чертовски хотелось спать и есть. Сидящая рядом на песке девчонка клацала зубами от холода. Теперь Коулз увидел, что на ней только тонкая флисовая поддева.— Ты что без куртки?— Сняла.— Точно двинутая. Холодно! Снег идет!— Куртка тяжелая. Я думала, — девчонка снова шмыгнула носом, — думала… что если снять, то держаться будет легче, и я…Теперь она разревелась по-настоящему. Коулз вздохнул. Снял куртку. Подумал — и отстегнул изнутри жилет-подстежку с карманами. Оставил его себе, а шкурку накинул девчонке на плечи. На такую погоду сойдет.— Зачем?— Я из цивилизованной страны, — отмахнулся Коулз. Рация все еще молчала. Он начинал волноваться. — У нас принято помогать нуждающимся. Застегни. Руки есть чем обработать?— Сумку бросила. В ней все было.— Нахрена ты в армию подалась? — спросил наконец Коулз. Никак у него это тщедушное создание не вязалось с боями под Оршей, со взорванными улицами Смоленска, с безумцами, что кидались с голыми руками на роботизированные доспехи.Девчонка не ответила. Согрелась в теплой куртке и клевала носом. Всю бдительность потеряла. Пока Коулз думал, как тащиться обратно, чтобы она не смылась, ожила рация.— Это капрал Коулз, прием.— Это Ортон. Идем к тебе. Выключись. Эта частота все. Отбой.Он в панике деактивировал рацию и визор. Какое-то дерьмо произошло в лагере. Хотел бы он знать, как Ортон узнал его координаты.— Что-то случилось? — Рина открыла глаза.— Дерьмо! Что еще? Что еще, черт побери, может тут случиться?Рина закрыла ему рот ладонью, и жестом показала, что надо прислушаться. Не так далеко в лесу послышалась стрельба. Сначала импульсная, а потом и баллистическая.— Лучше сидеть тихо. Еще лучше — уходить отсюда.В логике ей отказать Коулз не мог, но что теперь делать — понятия не имел. До лагеря он мог бы дойти даже с девчонкой на горбу, но теперь туда дороги нет.Прошло еще минут пять, и на склоне оврага нарисовались две человеческих фигуры. Кто был вторым, Коулз с отвращением понял сразу — Джейсон, долбаный святоша. Как так случилось, что Ортон не нашел компанию приличнее?— Нахрена ты его притащил? — прошипел Коулз, едва Ортон спустился достаточно. — Что там происходит?— Ого! — Ортон вытаращился на девчонку. — Вот это поворот! Короче, на нас таки вышли какие-то русские. Не лесные эти, полноценный полк. Я так понял, что за ними еще и танки идут. Походу, эта войнушка все. Закончилась. Многие тупо сдались сразу. Я, пока не началось, Кэмпбелл взял за задницу и вытряс твои координаты, а потом она в доспехе умотала в даль светлую. Только дрон лопастями сверкнул. Это кто?— Мы выбрались, милостью Божьей, решили тебя найти, — Джейсон наконец сполз в овраг.В рюкзаке Джейсона нашелся непромокаемый плащ с серебряной термо-подкладкой. Коулз надел его поверх жилета. Свою куртку оставил девчонке. Протер ей ладони антисептиком, намазал бальзамом от ожогов и перевязал. Сунул половину энергетической плитки.— Русская? — прошипел Ортон. — Что ты возишься с ней?— Он культурный человек, — ответила девчонка, и Коулз не мог не заметить язвительность в ее тихом голосе. — Меня Рина зовут.— Черт побери! — ахнул Ортон. — Она еще и по-английски болтает! Ладно. Что делать будем? Она с нами?Коулз как раз обнаружил пропажу собственного ножа, и точно знал, куда тот подевался. К тому же последние новости ясно говорили — уже к утру им придется сдаться русским или тихо умереть. Возможно, только хорошее настроение девчонки может сохранить трем солдатам Объединенных войск их дерьмовые жизни. Вот и думай после этого, кто с кем.Снова начался снег. Они кое-как выбрались из оврага. Пошли туда, куда предложила девчонка. Ничего хорошего Коулз от этого перехода не ожидал. Он механически шел по черному лесу, обращая внимание лишь на направление на визоре. Ладонь Рины, замотанная шершавым бинтом, касалась его руки. Ортон сзади отпускал пошлые шуточки. Джейсон снова что-то бубнил, молитвы свои дурацкие.Внезапно лес кончился. Резко, как будто оторвали лист бумаги. Перед ними расстилалось перепаханное поле. Настоящее, как на картинках, не из контейнерных ферм. Небо казалось теперь выше, и в свете звезд все выглядело не таким безнадежным. Ровно две секунды, пока не стало понятно — по вязкой глине дальше не пройти.Опушка леса вывела к высокому берегу реки. Русло петляло, уходило за горизонт блестящей в лунном свете змеей. С темно-синего неба, подсвеченного бледной призрачной луной, падали редкие снежинки. Весь мир казался пустынным, необитаемым, и не было в нем войны, не грохотали танки, не сжигали друг друга импульсными зарядами пятиметровые роботы, скрывающие внутри хрупких детей этой земли.Рина сняла балаклаву, скрутила ее наподобие шапочки и снова натянула на голову. Краем глаза Коулз видел короткие кудрявые волосы.— Так лучше, — тихо сказал он, чтобы только девчонка услышала.— Долго будем тут стоять? — спросил Ортон. — Только подумать, целая река за просто так течет!Джейсон усиленно крестился.Мысли о ноже не давали Коулзу покоя. Также ему не давало покоя полное отсутствие информации. И не в последнюю очередь то, что девчонка судорожно вцепилась в его рукав. Словно в ответ на эти неозвученные вопросы, Рина сказала что-то по-русски.— Чего? — сердито шепнул Коулз. — Говори, чтобы понятно было.— Москва с той стороны, — она указала рукой вперед за реку. — Домой хочется!Коулз немного завидовал. Ее дом был рядом. У нее еще был шанс вернуться.Где-то вдалеке раздались звуки, которые ни с чем не спутать. Лязганье металла. Выстрелы пушек. Шипение импульсных установок. «Танки», — пискнула девчонка, и зарылась лицом ему в грудь.— Ты мой нож сперла, — прошипел он ей в ухо. — Ты не медик.— Да, — она подняла на него злые серые глаза. — Медик. Но не только.— А что придуриваешься? — даже через куртки он чувствовал тепло ее тела. — Разведчица?— Аналитик.Звуки становились громче. Ортон дернул Коулза и Джейсона за рукава. Он торопился идти дальше, но только впереди была река, а позади — тот самый лес, откуда они пришли. В лесу оставался разрушенный уже лагерь и русские. Реку не перейти.— Включайте рации. Пробуйте разные частоты, — сказала Рина. — Нужно определить, какое направление безопасно.— Нас моментально запеленгуют, — насупился Ортон.— Я слышала, как ты сказал, что война заканчивается. Юнайты отступают. В любом случае вам придется сдаться. Удобнее это делать не под танками, знаешь ли.— С Божьей помощью, — пробормотал Джейсон и врубил передатчик.В эфире творился форменный хаос. Отходящие части Объединенных войск пытались собраться вместе. Все проклинали Континентальное правительство, которое бросило остатки Первой и Третьей армий на растерзание русским. Ортон практически рыдал. Джейсон молился. Рина переключалась между частотами, вслушиваясь в английскую, русскую, а местами и польскую речь.— Нужно перейти реку. Там… моя дивизия.— Твои тебя бросили, да? — спросил Джейсон. — Решили, что ты погибла вчера? Поэтому ты тут с Карлом обжимаешься?— Заткнись, Джейсон.— Иди в задницу, — огрызнулась Рина. — Вы слышите?Они слышали. Еще немного, и на поле станет слишком горячо. И стало. Гораздо быстрее, чем можно было предположить. Они сползли по почти отвесному обрыву к самой кромке воды.— Здесь нельзя оставаться! Нужно перейти реку!— Мы не можем перейти реку, она, мать твою, глубокая!— Пойдем вдоль берега!Баллистический снаряд упал в воду метрах в двадцати от них, как раз в той стороне, куда шагнула было Рина. Она закричала. Коулз держал ее, лишь бы не делала лишних движений. Джейсон молился, и, кажется, Ортон молился вместе с ним.— Все, все, он нас не убил, — он не мог поверить, что говорит русской такие слова. — Давайте потихоньку отходить левее. Пойдем. Нет смысла тут оставаться. Вот, возьми.Он разломил еще одну энергетическую плитку. Рина взяла половину, но сунула в карман. Ее трясло. Не от холода, от испуга.— Обними меня, — сказала она, побелевшие пальцы из всех сил сжимали рукав его плаща. — Еще раз.— Ты двинутая в самом деле.— Ты веришь в Бога — спросила она, прижимаясь ближе. — Вот как Джейсон?— Нет, конечно.— Но сейчас… Кто еще сможет нам помочь?Импульсный залп испарил часть воды в реке. Не успело облако пара рассеяться, как с обрыва раненым зверем слетел горящий танк.Коулз схватил Рину за шиворот и рванул по кромке воды, но успел сделать только несколько шагов, когда Ортон налетел сверху, вдавливая его лицо в песок. Громыхнул взрыв топливных элементов. Небольшая ударная волна принесла мелкие обломки пластисталевой обшивки и речной ил. Самым сложным оказалось не открывать глаза, не пытаться посмотреть в небо, откуда в любой момент мог прилететь еще один импульс, если не что-то похуже.— Наш был, — скрипнул Ортон. — Первой армии. Трое внутри…— Уже мертвы, упокой Господи их души, — отозвался Джейсон. Рина сняла с его волос нитки речной травы. — Ну и видок у нас!— Пошли отсюда!Коулз поднялся, и как раз в этот момент сверху раздался истерический крик «Юнайты!». Кричали по-русски. Он не стал оборачиваться, чтобы не терять времени, и просто припустил по мокрой траве, песку, веткам прочь, лишь бы подальше от проклятого поля. Чертовски хотелось есть и пить. По ощущениям уже близилось утро.— Все, мать твою, дальше не пройдем. Кусты и топи какие-то, — Ортон остановился. — Надо вылезать наверх.— По песку?— Есть еще варианты?— Нет. За нами хвост. Сверху. Двое в доспехах, — прошептала Рина. — Прости, это я вас повела.Импульсный заряд сверху опалил кусты в паре метров от них. В груди Коулза все закипело. Еще не хватало, чтобы долбаные русские подстрелили свою же девчонку. Хватит уже нелепых смертей на этой бесполезной войне.— Нил! — он ткнул Ортона в бок. — Умеешь молиться?Джейсона спрашивать не потребовалось, он ничего другого и не умел нормально.— Ну типа. Чего они больше не стреляют?— Сейчас спустятся и продолжат. Давай, тоже молись.— Ты серьезно?— Никто нам больше не поможет сейчас. Эй, ты жива?В ответ Рина сжала его ладони и начала читать что-то на русском. Коулз разобрал только «Мария», пес ее знает, наверное, Пресвятую Деве о чем-то просила. Он и сам готов был вспомнить что-нибудь из вбитого в детстве в голову, точнее, конечно, в задницу, отменными католическими розгами. Ничего не вспоминалось, так что он просто смотрел, как примериваются к крутому песчаному берегу двое в красных доспехах.Вдруг стало очень холодно. Так холодно, что воздух колол легкие внутри. Так, что поверхность реки подернулась ледяной коркой, а по кустам и водяной траве побежали кристаллики инея. Одновременно небо на востоке, за рекой, осветилось золотым светом чистой, неземной красоты.— Какое число? — спросила Рина. — Какое сегодня число?— Четырнадцатое октября.— Покрова.— Чего?— День заступничества Пресвятой Девы, — ответил Джейсон. — Я пытался тебе сказать. Они под Ее защитой. Тут ничего не поделать.Ракета пролетела в сторону Москвы, оставляя на небе мертвый белый след, но бесследно исчезла, едва пересекла невидимую границу, проложенную, кажется, по руслу реки, лишь сияющая золотая пыль посыпалась на землю.Двое в красном медленно спускались по песчаному склону. Пушки в их руках уже были наведены на четверых беглецов в форме Объединенных сил, бессильно сидящих на последнем кусочке земли между рекой, кустами и песчаной стеной.В лицо повеяло холодным ужасом смерти. Коулз встал на ноги. В этот раз выстрел придется не в пластины доспеха, а в грудь. Ему не было страшно. Он хотел только, чтобы остальных не тронули. Джейсон не прекращал бормотание. Ортон беззвучно ругался.— Мы без оружия! — он поднял руки, когда роботы подошли почти вплотную. — Девчонка ваша. Не стреляйте.— Стоять, не двигаться… — прогремел искаженный генератором голос, но русский не договорил. Он смотрел куда-то за реку.— Пресвятая Мария, к тебе взываю! — закончил наконец Джейсон, и тогда он поднял глаза в залитое золотом небо и начал истово креститься.— Покрова, — прошептала Рина.На небе за рекой, в золотом сиянии виднелся силуэт коленопреклоненной женщины, сложившей руки в молитвенном прошении. Ее лицо было скрыто багряным покрывалом.

Коулз чувствовал, как свет согревает его. Голова взрывалась от вопросов. Что это — иллюзия, психологическое оружие русских, коллективная галлюцинация?— Карл! — Рина схватила его ладонь. На ее руке больше не было бинта. — Смотри!Под их ногами начинался мост золотого света, перекинутый через реку, уходящий далеко на тот берег. Мост не был реален, но Коулз откуда-то знал — они смогут пройти по нему.— Идем.— Стоять! — выпалил русский.Импульсный заряд сверкнул белым. Коулз сжал зубы, готовясь через долю секунды принять бездну боли, но перед ним мелькнул темный силуэт. Джейсон, долбаный святоша.— К тебе иду… — выдохнул он, прежде чем жизнь покинула его тело, возможно, через опаленную дыру в груди.— Вы, уроды!Ортон вскочил с места, в руке сверкнуло лезвие ножа. Коулз попытался задержать его, но тот был слишком быстрым, и уклонившись от второго выстрела русского, кинулся в ноги робота.— Идите! — крикнул Ортон, и это было последнее слово, которое он смог сказать до того, как превратился в кусок окровавленной плоти.Не чувствуя ничего, кроме ударов собственного сердца, Коулз позволил Рине тащить его за собой. Он сделал один шаг, второй, и в золотом сиянии увидел, что женщина в небе за рекой откинула покрывало с лица и протянула ему руки.Двое бойцов в красных роботизированных доспехах молча смотрели, как развевается вдалеке над Москвой багряный покров. Один из них попытался выстрелить в сторону двух человеческих фигурок, бегущих в луче света над темными водами, но импульс развеялся, не долетев до них.Лейтенант Айрис Кэмпбелл деактивировала боевые системы. Ее доспех стоял с поднятыми руками. Прежде чем открыть капсулу пилота, она кинула последний взгляд на монитор и успела увидеть, как одна за другой погасли на нем зеленые точки. Сэмюэл Джейсон. Нил Ортон. Карл Коулз.