Глава 1 (2/2)
Может быть Микаса и хотела сказать на это что-то, но уже было слишком поздно. Парень скрылся за дверью, обрывая любую возможность. Сев вновь на диван, она запрокинула голову, путаясь в собственных мыслях и чувствах.
— А он дело говорит. Видишь, мои слова были правдивы! — закончив рыться в ящичке, Саша выпрямилась, подходя к дивану и садясь на подлокотник. — Ладно, прости. Мне не стоило снова поднимать эту тему.
— Я бы хотела, Саша. Это слишком страшно. Выступать, петь кому-то. А если ещё и со своими текстами. Это слишком сложно для меня. Я не могу, не готова, — сжав переносицу своими пальцами, та лишь громко выдохнула, выбивая из лёгких не только воздух, но и напряжение.
— Тебе не стоит так переживать. Много что пугает, но не лучшее решение все время трястись в углу, потом останется лишь сожаление.
— Давай оставим эту тему. Тебе и правда не стоило её поднимать, — она укрыла лицо в ладонях, а после встала с дивана. — Поехали уже в эту твою пекарню, а потом потратим ночь на тексты песен, чтобы Жан на утро упал от восторга и приступил писать мелодии, — ухватившись за ручку двери, она уже была готова выйти из комнаты.
— Да, как скажешь.
Саше было сложно, ведь она хотела помочь подруге, но и давить на неё тоже было не верным решением. Лишь сама Микаса должна решать, что ей делать. Брауз могла лишь принять её выбор и быть рядом, когда то нужно.
Девушки покинули здание, спустились к парковке и сели вновь в машину. Дождь все не стихал, накрывая город атмосферой тягучей, вязкой.
— А он симпатичный, — она завела машину и поехала в направлении квартиры Брауз.
— А? Кто? — Саша словно только сейчас спустилась вниз, на землю, отвлекаясь от своих раздумий и витаний в облаках из-за внезапных слов подруги.
— Тот парень. Эрен, так его зовут? — выбивая ритм пальцем по рулю, она пыталась вновь представить его образ в своей голове.
— А, вот ты о чем, — ехидная улыбка расплылась на её лице. — Понравился, значит? Знаешь, мне показалось, и ты ему приглянулась, может дать ему твой номерок?
— Ему просто понравился мой голос, не более. Да и просто внешне приятный, не записывай уже в любовники. И номер давать не надо, незачем, — раздражённо старалась отмахнуться она. — Хотя про голос не знаю насколько правда… — добавила после тихо она, даже не уверенная, что Саша вообще это услышала.
— Какая ты порой бываешь занудная и скучная. Аж тоска пробирает, — она уткнулась в свой телефон, листая ленту соцсети.
Микаса предпочла ничего не отвечать на слова подруги. Лишь продолжила ехать давно привычной дорогой до пекарни, что находилась рядом с квартирой Брауз. Улицы были полны людей с зонтиками самых разных видов, цветов и форм. Все пытались скрыться от обильной влаги. Люди куда-то спешили, направлялись, мешались друг другу. Ей нравилась такая атмосфера, и дождь она любила. Любила его звук, любила вид мокрых улиц, любила причудливые узоры из капель на окнах. Того же нельзя было сказать про Брауз. Такая погода вгоняла вечно радующуюся и беззаботную Сашу в тоску. В дни дождей она предпочитала теплее укутаться в одеяло с кружкой горячего какао и не вылезать из дома. Они были разными, во многих вещах и мелочах, но всегда держались друг за друга. Дорожили этой дружбой, этой связью. Они были нужны друг другу и ценили своё присутствие в жизни каждой.
Стоило Саше переступить порог собственного дома, как тут же она плюхнулась на большую мягкую двуспальную кровать. Она и правда была огромной. При большом желании, здесь могло уместиться четыре человека. Ей просто нравилось это чувство свободы и раскованность в движениях во время сна. Постель была аккуратно застелена, правда после Саши так уже точно сказать было нельзя.
Микаса повесила слегка промокший, от дождя, красный плащ на вешалку, аккуратно поставила ботинки к остальной обуви. Пройдя чуть вперёд по коридору, к зеркалу, она взглянула на себя и поправила пряди, что немного сбились.
Квартира Саши не представляла из себя ничего особенно. Ухоженная, небольшая, без чего-то привлекающего взгляд.
Заглянув к Брауз, Микаса глянула на то, как она распласталась на кровати, и сказал:
— Я поставлю чайник пока.
Она взяла пакетики, что были брошены небрежно на входе, и оставила их на кухонном столе, начиная делать кофе. В голове лишь проносились воспоминания сказанного ей незнакомцем. Кто-то похвалил и оценил её импровизированное представление. Только вот в правдивости этих слов она сомневалась. Почему-то все внутри отрицало эти мысли, не давало поверить в реальность такого. Собственная неуверенность разъедала, сжирала изнутри. Все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Она нервно сжимала пальцами ручку старой розовый кружки с карикатурным изображением котиков. Саша любила её и пила, по возможности, только из неё.
Казалось в этот момент весь мир куда-то пропал, она больше не стояла на маленькой кухоньке подруги. Все осознательное сжалось до собственных мыслей, что кружились в голове, и чашки горячего кофе.
Может быть Микаса так и простояла над двумя кружками, если бы не вошедшая Брауз, остановившая этим нескончаемого потока мыслей и самокопаний.
— Все хорошо?
Порой она была ужасно проницательна. А может просто уже слишком хорошо знала Микасу, понимая и улавливая все её состояния и изменения настроения.
— Да, конечно. Просто задумалась немного. Кофе готов.
Поставив чашку перед Брауз, она достала пирожные, разложила их по блюдцам, что так хорошо подходили причудливым котика, и приступила к еде.
— Не хочешь поговорить об этом? — Саша нахмурила брови, так и не коснувшись сладости, что, кажется, ранее только и занимали её голову.
Она сильно тревожилась состоянием подруги, но как правильно подступить не знала, от чего дальнейшие попытки помочь были сравнимы походу по минному полю. И кажется, она наткнулась на мину сразу же.
— Ох боже! Да не о чем тут говорить. Я забылась, кто-то услышал мое пение и игру. Теперь мне ужасно неловко и это меня разъедает. Это просто глупые и странные мысли, — она откинулась на спинку стула, бросая нервно ложку из рук.
— Ты красиво поёшь, и стихи твои хорошие. Не будь они такими, вряд ли бы просила помощи с песнями. Эрен тоже это заметил. Он точно не шутил про концерт и адрес, по нему видно было. Даже не думала, что тебя это может так волновать…
— Волнует. И меня это злит. Я не пою и не играю кому попало, не хочу и не могу. Это слишком личное, для меня во всяком случае. Я слишком сомневаюсь в себе и своих силах, стоит только подумать о том, что меня могут слушать больше количество людей, множество взглядов на мне… Всю просто выворачивает изнутри.
Саша взяла за руки подругу, встречаясь с ней взглядом.
— Верь в себя чуть больше. Твой голос – чудо. Я никогда не лгала тебе за все годы нашей дружбы и сейчас не стану. И мысли твои не странные и не глупые.
— Спасибо за теплые слова и вообще за то, что рядом, но… Я больше не хочу продолжать этот разговор.
Саша встала со стула, крепко сжимая в объятиях Микасу. Словно хотела отдать ей всю любовь, уверенность и тепло, что было у неё. Она знала, как ей это было необходимо.
Спустя время девушки переместились в спальню Брауз. Микаса прихватила из прихожей свою сумку и стала вытряхивать её содержимое на постель. Несколько блокнотов и тетрадок рухнули, ударяясь друг о друга.
— Что ж, нужно приступать работать. Может у нас и вся ночь впереди, но лучшее скорее закончим с этим, — Микаса взяла свои записи и стала искать нужную страницу. — Вот, смотри. Думаю что-то такое должно подойти. Немного доработать, но вполне неплохая основа, — затем она взяла тетрадку, сразу находя нужный стих, — вот тоже подходит по теме и в целом написан не плохо, я им довольна, тут даже доработок меньше нужно будет.
Саша взяла чистые листы и карандаши. Внимательно изучая рукописи Микасы, она приступила к работе, с которой подруга ей помогала на протяжении всего процесса. Несколько готовых текстов находились в тетради, которую девушки забрали, но так же там были и те, что нуждались в перекройке и доработке. Ночь обещала быть долгой, не простой и звонкой. Строчки рождались на бумаге, преображались и складывались в будущие композиции.
Микаса изливала свои чувства на бумагу, что в последствие преображались в звонкие ритмичные стихи. Она писала о себе, своих мечтах, надеждах и чувствах. Она всегда вкладывала себя в них, от того Саша и считала творения девушки настолько живыми, тёплыми и трогающими.
Шли минуты, они сменялись часами, а работа в спальне Саши не прекращалась. Сколько раз они тут уже вот так вместе проводили время? Обсуждали парней, одежду, работу и надоедливых коллег. Их жизни стали тесными, едины, подобно строчкам, что так хорошо рифмуются между собой. Они были очень разные сами по себе, но вместе складывались в единую завершенную композицию, дополняя друг друга.
Девушки просидели за работой полночи, заснув под утро с готовыми композициями. Они постарались на славу.