Никакого орального секса (2/2)

— А-Сян, я приму. Запиши, – выдохнул врач и махнул в сторону коридора, – вторая дверь налево.

Чжоу Цзышу уже час лежал в неприличной позе, ощущая, как истерично вибрирует его телефон, но ответить не мог. Хотя доктор уже несколько раз предлагал ответить вместо него, объяснив, что «у владельца телефона занят рот». Цзышу краснел, бледнел, бесился, но молчал. Поговоришь тут с полным ртом, забитым ватными тампонами с лекарством. Но дёсны перестали зудеть впервые за много дней, и он готов был уснуть прямо тут на кушетке. Что, собственно, и сделал, проснувшись от вопроса:

— Завтра в это же время, второй сеанс. Два часа ничего не есть, час ничего не пить, отказаться от острого и соленого. И главное! Никакого орального секса двадцать четыре часа.

Цзышу фыркнул, взглянул на часы и в ужасе даже не стал препираться. Рабочий день закончился час назад, оставалось только расплатиться за услугу и идти домой.

* * *</p>

— Ну вот, наш последний сеанс, — Вэнь Кэсин положил лекарство, и начал выдавать наставления печальным голосом, которые Цзышу уже выучил наизусть. За все сеансы он не сказал врачу, кажется, ничего, кроме «здравствуйте», «спасибо», «до свидания»; просто ложился на кушетку и расслаблялся, засыпая. Почему-то даже дома ему так спокойно не спалось, как под это монотонное брюзжание. Он даже жалел, что больше нет поводов для встреч.

— Значит, так. Два часа ничего не есть, час ничего не пить, отказаться от острого и соленого, никакого орального секса в течение двадцати четырёх часов.

Целую неделю Цзышу молчаливо сносил все эти намёки и издевательства, но сегодня был последний сеанс, что такого страшного мог сделать ему этот красивый доктор с изящными, длинными пальцами и отвратительным флиртом. Так что он пошире раскрыл рот и начал возмущенно говорить, что он не такой, и как он, вообще, смеет. Прозвучало это примерно так:

— Бу-бу-бу-бу бу-бу бу-бу.

Вэнь Кэсин: — Ну ладно, хорошо, не возмущайтесь. Двенадцать часов! – сейчас уберу лекарство.

— Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!

— Ну ладно, ладно. Как скажете, – обречённо вздохнул Вэнь Кэсин, снимая штаны.