1.1. Пути расходятся (1/2)

Доктор смотрел на неё и не верил в происходящее. Роза была подобна солнцу. Хотя и до этого он считал её своим светилом. Роза смогла изменить его. Больше он не может уничтожать планеты во имя мира во Вселенной. Теперь Доктор — трус. Не убийца. Она сделала это с ним. Смогла воскресить раздавленного Моментом, вынужденного жить и помнить Повелителя времени. Ну а теперь Роза смогла сделать то, на что Доктор никогда бы не осмелился. Она заглянула в воронку времени и стала всемогущим Злым волком.

— Если бы я знал, чем ты можешь стать... Роза! Роза! — кричал Доктор.

Теперь она может делать всё. Доктор почувствовал, что один из мертвецов пошевелился. Джек! Она воскресила его.

— Остановись! Ты не можешь властвовать над смертью! — тщетно кричал Повелитель времени.

Роза посмотрела на него.

— Могу. Я — Злой Волк. Я создаю себя. Я беру эти слова… Я рассеиваю их… в пространстве и времени. Сообщение, которое меня сюда приведёт.

Доктор закрыл руками глаза. Так это она. Эти слова всю эту жизнь встречались ему во времен и пространстве, но он и представить не мог силу, что это сотворила.

— Роза! Тебе нужен Доктор! — воскликнул мужчина, вставая с колен.

Но это была не просто Роза, но Злой волк.

— Я могу создавать миры, о мой Доктор. Могу исправить, направить и облегчить судьбы тех, кто страдал.

С этими словами Роза исчезла, оставив вокруг пепелище мертвых далеков и двух растерянных мужчин, не понимающих, что произошло.

Первым очнулся Джек.

— Доктор! Куда она исчезла? И почему я жив? — начал забрасывать вопросами бывший агент времени.

Доктор вздохнул.

— Вопрос не в этом, Вторая мировая, а в том, что она хочет сделать.

***</p>

Маленький мальчик по имени Гарри Поттер проснулся в своей старой каморке под лестницей. Он вздрогнул и потянулся за очками, лежащими на тумбочке. Гарри никак не мог вспомнить, что же ему снилось. Какой-то золотой свет, роботы и смазливой внешности мужчина.

— Подъем! Вставай! Поднимайся!

Гарри опять вздрогнул и тряхнул головой, прогоняя остатки сна.

— Живо! — провизжала тетя Петунья.

Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне была девушка, всемогущая девушка. Она дарила жизнь погибшим и поворачивала время вспять. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.

Тетя вернулась к его двери.

— Ты что, еще не встал? — настойчиво поинтересовалась она.

— Почти, — уклончиво ответил Гарри.

— Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально. Его одноклассники зайдут сразу после обеда.

В ответ Гарри застонал.

— Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.

— Нет, ничего. Ничего…

День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков любимого синего цвета. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.

Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Такое изобилие было из года в год, но каждый раз в одной из коробок оказывался подвох: сломанный компьютер, свитер, сделанный из волос блондинки (Гарри надеялся, что не мертвой), джинсовая куртка нулевого размера. Однажды подарки не пришли в нужный день, а Дадли вопил из-за этого как маленькая хрюшка. Почему то дядя с тетей в такие моменты странно поглядывали на Гарри, словно бы он виноват во всех этих происшествиях.

А мальчик был ни при чем. Ну совсем. Ну ладно, однажды он немного приврал странному почтальону с сельдереем на лацкане. Просто Гарри испугался, что этот сумасшедший человек может принести бомбу, к примеру. Ну кто ходит с сельдереем на лацкане? Только сумасшедший — это очевидно.

Внешне Гарри был гораздо меньше и тоньше своих сверстников. Виной тому были вечная жизнь впроголодь и старая одежда Дадли, которую он был вынужден донашивать. У Гарри были темные непослушные волосы, ярко-зеленые глаза и острые коленки, которые так и готовились отделиться от него и основать собственное королевство острых коленок. Гарри усмехнулся этой странной мысли, промелькнувшей в голове. На самом деле, он её позаимствовал у седого шотландца, который, подойдя к окну дома на Тисовой улице, посмотрел на свое отражение и заявил, что бровям нужно отделиться от лица и основать республику суровых бровей. Еще Гарри носил очки, помогающие ему разглядеть хоть что-то вокруг. Они были на удивление крепкими, хоть им и было без малого шесть лет. Дадли играл ими в футбол, использовал в качестве танцплощадки и даже запекал в духовке, но им было все нипочем. Эти очки ему подарила одноклассница, за что он был премного ей благодарен.

Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.