Часть 20 (1/2)

Повалявшись в постели ещё некоторое время, Чон включает свой телефон, который он отключал на время перемирия со своим сладким. В нём куча пропущенных звонков и непрочитанных сообщений.

— Нам вредно ссориться, — заключает Чонгук. — Это плохо сказывается на моём бизнесе, на твоей учёбе и на эрекции.

Тэ закрывает лицо подушкой.

— Спящая красавица, я хочу с тобой позавтракать или уже пообедать прежде, чем заняться делами. Но перед этим нам нужно принять душ, — Чон лукаво улыбается, забирая у него подушку.

— Иди первым, я после, — говорит Тэхён, прячась под одеялом.

— Нет, так не пойдёт, потому что принимать душ я хочу тоже с тобой, — Чонгук тащит одеяло на себя.

— У меня ещё не зажила задница, чтобы принимать с тобой душ, — говорит Тэ, цепляясь за одеяло. — Так что подрочи себе сам.

— Так ты всё ещё сердишься на меня? Я думал, что уже загладил свою вину, — Чон сексуально улыбается приподняв одну бровь.

— Вину может быть ты и загладил, но теперь болит одно интересное место, — говорит Тэхён.

— Так я же и предлагаю пойти вместе в душ для проведения лечебных процедур, — улыбается Чонгук. — Я поцелую и залижу твою сладкую дырочку.

— Ну я же говорил: « Кобель», — бросает ему Тэ и снова прячется под подушкой.

— Сучка, — возмущается Чон, пытаясь её снова отобрать.

— Разве ты не собирался сегодня заняться делами? Если мы продолжим, то ты уже никуда не попадёшь, — пытается вразумить его Тэхён.

— Зануда, — улыбается Чонгук. — Но к сожалению ты прав, мне сегодня нужно появиться в офисе, — вздыхает Чон.

Они по очереди принимают душ и спускаются в столовую. Дворецкий вручает Тэ корзину, в которой букет тигровых лилий, фрукты, в основном клубника, и две бутылки дорогого итальянского красного вина.

— Это было доставлено рано утром, — объясняет Шин.

Чонгук недовольно смотрит на презент, а в частности на роскошный букет. Тигровая лилия — это символ его, Чона, дня рождения. Его значение: «Люби меня».

Тэхён ставит корзину на обеденный стол и вынимает из неё открытку, молча читает и невинным взглядом смотрит на Чонгука.

— Что там? — спрашивает Чон и берёт послание из рук Тэ.

«Скучаешь? Напейся уже и позвони мне. Прилагаю мою визитку, на случай, если ты вдруг потерял первую. Туан», — читает про себя Чонгук и поднимает глаза на Тэхёна.

— У тебя есть его визитка? — возмущенно удивляется Чон, тряся картонкой.

Хотя и так очевидно, что есть.

— Есть, — коротко отвечает Тэ. — Чонгук, давай не здесь, — просит его Тэхён, бросая взгляд на прислугу, которая торопливо накрывает на стол.

Но Чона уже не остановить. Дворецкий прекрасно понимает к чему всё идёт, жестом разгоняет прислугу и уходит сам. Тэ чувствует, что разбора полётов не избежать и ему придётся объясниться.

— Чонгук, давай перейдём хотя бы в гостиную, здесь рядом кухня, — просит его Тэхён.

Чон отстраняется и жестом руки предлагает Тэ идти первым. В гостиной Чонгук усаживается на диван, по-деловому развалившись на нём. Предполагая, что сейчас Тэхён снова сядет в самое дальнее от него кресло, Чон его контролирует: хлопает по сидению дивана рядом с собой. Тэ неуверенно садится на диван чуть дальше, чем того хотелось бы Чонгуку.

— И когда это ты успел обменяться с Туаном визитками. Или не только визитками? Чего ещё я не знаю? Я же просил не экспериментировать в этой области, — Чон крепко сжимает челюсти, играя желваками.

Тэхён молчит, испытывая терпение Чонгука.

— Мне придётся уволить Кибома. Он не справляется со своими прямыми профессиональными обязанностями, прописанными в нашем с ним договоре, — Чон слегка приподнимает свой подбородок и пристально смотрит на Тэ.

— Поэтому я тебе ничего и не рассказал. Кибом здесь ни при чём, — спокойно говорит Тэхён.

— Как это ни при чём? Он допустил твой контакт с Туаном, — вздыхает Чонгук.

— Ты тоже его допустил... в доме мэра, — парирует Тэ. — Не всё в этой жизни можно контролировать.

— Если Кибом не при делах, и всегда, и везде сопровождал тебя, то где это могло произойти? — Чон терпеливо ждёт объяснений, невероятными усилиями сдерживая себя от гнева.

— В здании университета, куда телохранители обычно не заходят. Туан просил о взаимности и оставил мне свою визитку на случай, если я вдруг передумаю, — объясняет Тэхён.

— Я же просил тебя ставить меня в известность о том, что происходит с тобой и вокруг тебя, — Чонгук собственнически оглядывает Тэ с головы до ног.

— Но я же не собирался никому звонить. Меня не интересуют предложения ни Туана, ни кого бы то ни было ещё, — уверенно говорит Тэхён.

— Я должен знать обо всех поползновениях в твою сторону, тем более о намерениях моих партнёров относительно тебя, — Чон не сводит с Тэ глаз.

— Ну извини, я ещё не привык к тотал контролю, — пытается оправдаться Тэхён.

Чонгук трёт свою переносицу. Он прекрасно понимает, что начинает давить на Тэ, а это может повлечь за собой непредсказуемые последствия, если ещё и учесть их шаткое перемирие.

— Я всё больше уверяюсь в том, что между нами пытаются вбить клин, — Чон пытается сменить гнев на милость. — Меня сегодня ждут в офисе, дольше уже дела откладывать нельзя, — Чонгук поднимается с дивана. — Поесть я уже не успеваю, перекушу в офисе. Но надеюсь по возвращении с работы застать тебя в нашем доме, — Чон намеренно выделяет слово «нашем».

— Хорошо, — нехотя соглашается Тэхён.

***

Чонгук спешит уладить все свои рабочие дела, чтобы по обыкновению поговорить с Минхо о личном. После утомительного заседания друзья, как всегда, располагаются на диване в кабинете Чона.

— Минхо, — Чонгук ставит на стол бутылку виски и стаканы. — Мне кажется, или я действительно схожу сума? — Чон разливает напиток по стаканам.

— Думаю, что тебе это только кажется, — снисходительно улыбается другу Минхо. — Тэхён? — коротко спрашивает он и отпивает из стакана.

Чонгук пожимает плечами.

— И он и не он, но из-за него, и по нему, — болезненно хмуриться Чон и тоже делает глоток.

Минхо был бы в праве сейчас сказать: «Я же тебя предупреждал». Но он понимающе кивает головой.

— Со мной раньше такого никогда не было. Я всегда был хладнокровен и благоразумен, а тут я уже начинаю бояться самого себя, потому что осознаю, что мне всё труднее сдерживаться, — сетует Чонгук.

— Чон Чонгук влип по самые помидо-оры, — пытается шутить Минхо.

— Не то слово, — Чон хмурит брови. — Я влип по самую макушку. Я ясно понимаю, что вокруг нас творится какая-то хуйня, и по большому счёту Тэ здесь ни при чём, но это жутко бесит. Оказывается любить по-настоящему — это очень... тяжело: потребность видеться, как можно чаще; и не просто видеться, а обладать; чувство собственничества и ревность, иногда выливаются в дикость. А когда между нами что-то идёт не так, ни о чём другом даже думать не можешь. Ревность... . Особенно больно, когда ревнуешь, когда боишься потерять..., — Чонгук закусывает свою щеку изнутри.

— Теперь ты понимаешь тех кто безответно влюблён в тебя, кого ты решительно отшил и кого бросил? — Минхо выпивает остаток напитка в стакане.

Чон резко вскидывает взгляд на Минхо, долго и пристально смотрит ему в глаза.

— Понимаю. Но не сожалею. Жалость — великая роскошь для бизнесмена. Если бы я жалел всех с кем у меня не получилось, я бы не встретился с Тэхёном, — находит себе оправдание Чонгук.

Минхо молча кивает.

— Мы с Тэ в отношениях, и я думал, что сей факт поставил все точки над «i», но для некоторых индивидов этого, видимо, не достаточно. Недавно выяснилось, что дорогие украшения Тэхёну дарил Туан, и он продолжает делать ему презенты. Мало того, что у него получилось облапать Тэ в доме мэра, ему удалось сделать Тэхёну непристойное предложение, а может и ещё что, о чём я, видимо, уже не узнаю, и всучить ему свою визитку. И всё это в здании университета, — Чон трёт переносицу.

— Туан всё ещё надеется на благосклонность Тэ. Ты ведь тоже не сразу добился от него взаимности, — делает вывод Минхо.

Чонгук нервно похлопывает рукой себя по бедру.

— Мне крайне необходимо стать его мужем официально, — вдруг выдаёт Чон.

— Интересно, как ты это сделаешь? По обыкновению припрёшь его строптивую сучку к стене в туалете дворца бракосочетаний, чтобы он стонал «да» на вопрос: «Согласны ли вы стать мужем и мужем?» — по-доброму шутит Минхо.

— А это, кстати неплохая идея. Как я сам до этого не додумался? — смеётся Чонгук.

— Чонгук, ты торопишь события. Не боишься окончательно его напугать своим напором? — серьёзнее Минхо.

— Боюсь опоздать. Мне кажется, что Чимин не просто так появился на террасе кафе перед приходом Тэхёна, кто-то испытывает наши отношения на прочность. Я понимаю, что когда-нибудь всё-таки не сдержусь и тогда, Тэ точно не согласится на брак. Пока между нами всё более-менее нормально нужно пользоваться моментом. До тех пор, пока Тэхён не замужем, каждый самодостаточный мужчина думает, что у него есть шанс. А состоя в официальном браке, у меня станет больше прав, и мне будет легче ставить на место домогающихся.

— Думаю, таких не найдётся. Кто в трезвом уме и здравом рассудке полезет к мужу самого Чон Чонгука? — говорит Минхо.

— Уверен, что даже в этом случае найдутся камикадзе, — хмурится Чон. — Например, такие, как Туан. Что с ним сделать, чтобы он уже отстал от Тэ? Закончить с ним сотрудничество? Глупо, так он хотя бы у меня на виду. Переломать ему кости? Хонг этого так просто не оставит и обязательно отомстит за брата, а на что хватит изощрённой фантазии главы мафии, одному богу известно.

— Может игнор от вас обоих поможет ему понять, что его попытки заполучить Тэхёна бесполезны? — предлагает Минхо.

— Вряд ли, — Чонгук трёт подбородок пальцами. — Нужно быть готовыми к новым подставам.

— Сколько ни готовьтесь, всё равно в порыве ревности ваши мозги отключаются, — констатирует Минхо.

— Эт точно, — болезненно улыбается Чон.

***

— Трюк с Чимином удался, но вот Чон как-то слишком быстро помирился со своим ненаглядным, даже не дал ему ни возможности, ни времени на то, чтобы напиться и забыться, пострадать, поблядовать, отомстив за измену. Отсылая Тэхёну корзину с вином, чтобы он мог залить им своё горе, я даже не догадывался, что Чон уже в его доме. Умный гад, — жалуется раздосадованный Туан, сидящий на диване в кабинете Хонга. — Он хорошо изучил своего мальчика, поэтому так быстро улаживает все ссоры, не давая им разрастись во что-то большее. Дипломат, блять, — зло выплёвывает Туан.

Хонг сидит на другом конце того же дивана, медленно и спокойно куря сигару.

— Значит, надо вывести из себя Чона, чтобы от ревности ему рвало крышу, чтобы отключилось его благоразумие и самообладание, чтобы натворил глупостей, — предлагает Хонг. — Есть у меня одна идея. — Как думаете, Чон его придушит? Отпиздит? Жёстко оттрахает? Закроет в особняке? Заставит носить паранджу? Или пошлёт на хер? — обращаясь к Туану и Убину, загадочно улыбается Хонг.

— Чона не просчитать, он непредсказуем, — делится опытом общения с ним Туан.

— Тогда, делаем ставки, господа, — улыбается Хонг.

***

Пока Чонгук и Тэ ссорились, а потом ещё и мирились, у Кибома возникли непредвиденные выходные, которые он проводит в квартире Винёна.

— Ты всегда так горяч и голоден, как будто каждый раз перед приездом ко мне просматриваешь порно, — говорит Винён, лежащий на крепкой груди Кибома, после страстного секса.

— Я просто очень скучаю, — оправдывается Кибом.

Не может же он сказать, что не перед приездом к Винёну, а целый день, с утра до вечера, охраняет и возит это «порно» на заднем сидении своего рабочего авто.

— Скучаешь по мне или по сексу? — соблазнительно улыбается Винён.

— По вам обоим, — улыбается Кибом.

Кибом отползает к краю кровати и тянется за своими брюками, которые вместе со всей остальной одеждой валяются на полу. Из их кармана он достаёт маленькую, плоскую, серебристую коробочку.

— Это тебе. Не смог удержаться, — Кибом протягивает её Винёну.

Винён с милой улыбкой на раскрасневшихся от поцелуев губах открывает коробочку. Внутри на чёрной бархатной подложке длинная переливающаяся серьга из белого золота.

— Я уверен, что тебе это очень пойдёт, — улыбается Кибом, глядя на довольного Винёна.

— Ладно, я примерю это, чуть позже? — шепчет Винён с пошлой улыбкой и блядским выражением глаз, сползая по телу Кибома вниз.

От его соблазнительного вида у Кибома встал член, который по идее, должен был ещё набираться сил. Винён нанизывается ртом на член Кибома, а Кибом с низким стоном вплетает свои пальцы в волосы парня.

— Ты такой же ненасытный, как и я, — задыхаясь от удовольствия, говорит Кибом, не отрывая глаз от глаз Винёна.