1.1 Странное происшедствие (1/2)

Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсль обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало туже самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей.

Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках, но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще два ребенка.

Тем не менее Гарри и Роуз Поттер все еще жили здесь, и в настоящий момент они крепко спали, хотя спать им оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос:

- Подъем! Вставайте! Поднимайтесь!

Дети вздрогнули и проснулись. Тетя продолжала барабанить в дверь.

- Живо! - провизжала она.

Роуз услышала ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки.

Тетя вернулась к их двери.

- Вы что, еще не встали? - настойчиво поинтересовалась она.

- Почти, - ответила Роуз.

- Шевелитесь побыстрее, я хочу, чтобы вы присмотрели за беконом. И смотрите, чтобы он не подгорел, - сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.

- Хорошо.

Одевшись, они пошли на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед - это не говоря обо всем прочем. Для Поттеров оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения - хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно.

В то же время на Роуз скидывали домашние обязанности, такие как уборка или спирка вещей, ей это не нравилось, но что она могла поделать если они еще малы, однажды их чуть не сдали в приют, но Роуз договорилась с мисс Дуслей, что будет помогать по дому и пока она помогает ей они их держат до совершеннолетия.

Если сравнивать с Дадли, Гарри был очень худым и мал, для своего возраста. Роуз тоже не назвать красавицей, ее тощее тело могло вызвать лишь жалость, бывало что когда она шла в магазин за продуктами, прохожие давали ей конфеты, которыми они делилась с братом.

Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.

- Причешись! - рявкнул он вместо утреннего приветствия.

Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.

К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Поттеры уже накладывали на стол яичницу с беконом.

Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.

- Тридцать шесть, - произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать.

- Это на два меньше, чем в прошлом году.

- Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! - поспешно затараторила тетя Петунья.

- Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. - Лицо Дадли покраснело.

Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол.

Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.

- Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?

Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.

- Значит... - медленно выговорил он.

- Значит, их у меня будет тридцать... тридцать...

- Тридцать девять, мой сладенький, - поспешно вставила тетя Петунья.

- А-а-а! - Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. - Тогда ладно...

Дядя Верной выдавил из себя смешок

- Этот малыш своего не упустит - прямо как его отец. Вот это парень! - Он взъерошил волосы на голове Дадли.

Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри, Роуз и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.

Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.

- Плохие новости, Вернон, - сказала она. - Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять их.

Ребята знали, что им следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял их от того дня, когда им снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.

- И что теперь? - злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на детей, словно это они все подстроили.

- Мы можем позвонить Мардж,- предложил дядя.

- Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит их.

- А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут... Ах, да, Ивонн.

- Она отдыхает на Майорке, - отрезала тетя Петунья.

- Вы можете оставить нас одних, - вставила Роуз, надеясь, что ее предложение всем понравится и они наконец отдохнут от ненависти родственников.

Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.

- И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? - прорычала она.

- Но мы ведь не собираемся взрывать дом, - возразил Гарри, но его уже никто не слушал.

- Я не позволю этим исчадиям ада сидеть одним в моей новой машине! - возмутился дядя Вернон.