Часть 4 (1/1)

Стоило рыцарю выйти за порог своего родного замка, как я, совершенно внезапно, почувствовал себя плохо и настолько, что, по законам жанра, только и мог, что шептать в бреду молитвы этому… как его… Всевышнему. Матушка моя места себе не находила от горя, выпрашивая слуг и придворного лекаря, может ли она отвести меня в таком состоянии домой, ибо перед смертью мне должно вернуться в родной край, как гласила древняя семейная традиция, выдуманная ей на ходу и без лишнего пафоса. Хоть матушка и любила пафосные речи, но сказать, что ее совсем не волновало мое самочувствие – это нагло соврать, ибо где-то в глубине души, в той самой крупице, которая ужасом в глазах проскальзывала на ее лице, показывающем полное неверие истинности моего заболевания, она действительно беспокоилась.

Если верить лекарю, осмотревшему меня, это страшная чума, принесенная восточным ветром с дальних стран, где ее еще не исцелили. Страшно звучит, правда? Что я совсем не похож на умирающего? Да ну вас, главное что все остальные поверили. Как говорил мой дед, живший в эпоху, когда чума бушевала в землях кельтов, поймали за руку – делай вид, что у тебя чума, ибо тогда у тебя есть шанс уйти безнаказанным.

За день моих беспрерывных стенаний я добился того, что в спальню Бертольда, куда меня затащили (ставлю сто золотых, что по его возвращению никто не расскажет ему о том, что ее занимал чумной), я добился полнейшего покоя. Даже еду мне подсовывали под дверь комнаты, позабыв, исключительно по рассеянности, что я настолько болен, что подняться с постели вовсе не могу. Рассматривание потолка комнаты в скором времени мне наскучило и, решив не ждать до заката, я стал собирать свои (и не только свои) вещи в походную сумку. Сложив все, что можно было потом продать, включая фамильное серебро моего господина, я приоткрыл окно. Опять эта чертова высота! Будто Берт не мог поселиться на первом этаже, а не на втором! Что ж он так любит подобиться птицам и забираться так высоко, чтоб в случае чего (например, совершенно внезапно нагрянувшего кавалера Н-ной дамы, забывшей предупредить заранее о своем ветреном характере) можно было выпрыгнуть в окно. Простившись с жизнью и вещами, я сделал шаг за перегородку, встав одной ногой на подоконник, а другой – на каменный заступ. К сожалению, камень оказался не так крепок, как я рассчитывал, и я с грохотом повалился наземь. Ну, в полете я думал, что наземь. В последний момент, как в этих дурацких рыцарских романах, из конюшни слуга вывел коня… Почему в романах не писали, что приземлиться прямо в седло это так больно?! Естественно, мешок я обронил. Конь нес меня все дальше и дальше, пытаясь сбить обо все видимые препятствия. Несколько часов безумной скачки и я нагнал королевское войско, передвигающееся, очевидно, со скоростью черепахи. Резко дернув поводья, я заставил лошадь свернуть в лес, однако погони избежать не удалось. К несчастью, Бертольд, каким-то нелепым совпадением оказавшийся в последних рядах, заметил меня и бросился следом. Еще секунда и я слетел с коня, задев очередную ветку своей головой. Конь же помчался вперед, поднимая в воздух всю скопившуюся у земли пыль. Несколько секунд я лежал неподвижно, в ожидании того, когда же меня схватят. Но, видимо с благоволения судьбы, этого не произошло.

Я робко приоткрыл один глаз, щурясь на яркий свет, не свойственный таким глубоким чащобам. Свет потихоньку стал меркнуть и передо мной предстал невысокий человек, окутанный радужным сиянием. На голове у него была причудливая шляпка с рисунком в виде различных цветков и царственным ободком-короной. Одет он был ярко: зеленые туфельки из качественного бархата были обвиты золотыми цепочками, походившими на лозы винограда, а штаны и камзол были в тон с веточкой хвои, которую он держал в руках и периодически тыкал в меня, пытаясь привести в чувства. Словно предчувствуя мой вопрос, почему-то на тот момент показавшийся мне оригинальным, он сказал:

- Я гном. Вернее сказать, гном лучший кузнец, признанный даже в Асгарде… - мечтательно протянул он и,выдержав театральную паузу, продолжил: - А что понадобилось Ёотуну в моих владениях?

- Я… Я не великан.. Я просто человек… даже не думал сюда заходить. – несколько растерялся я, не понимая, что побудило гнома назвать меня ётуном (ага, а то что гном в лесу живет, подобно эльфам меня совсем не смутило). Сурово посмотрев на меня, гном изрек:

- Не лги мне! Я хорошо помню тебя! Еще я хорошо помню то, что по твоей милости моего брата чуть головы не лишили. А ты по заслугам получил. Да. И вообще, собирайся, ибо я отведу тебя к Асам. Говорят ты и им много добра сделал – скептически хмыкнул гном. Прямо таки мастер подколов, как я посмотрю!- Да? Видно со зрением у тебя еще хуже, чем с памятью… – усмехнулся я, припоминая недобрым словом своего покровителя-ётуна. – Я будущий рыцарь короля… эм… имя не так важно. – пояснил я, прекрасно понимая, что объяснению гном не поверил. Кажется моя память сыграла со мной самую злую шутку, забыв даже имя того, кому я клялся служить верой и правдой. Честно сказать, кому я только не клялся… но клятвы же забываются, когда в необходимости их исполнять пропадает всякий смысл и всякая выгода.

- Да? – гном внимательно оглядел меня с ног до головы. – Действительно… Тот, за кого я тебя принял был рыжим, а ты какой-то седой… и слишком низок… да, я действительно мог ошибиться… - гном извиняясь склонил голову и с хитрым прищуром спросил: - Так ты, рыцарь, даже не понимаешь о ком речь?

- Понимаю. – не лукавя ответил я, на что гном широко улыбнулся, обнажая два ряда золотых зубов. – Однако это не повод меня в чем-то обвинять. То, что я знаком с детскими сказками…

- Детскими сказками? – оскорблено фыркнул гном, вновь окутавшись золотым сиянием. – Сам ты «детская сказка».

Еще секунда и передо мной в полном боевом комплекте стоял… я. Только у этого «я» кожа была почище, без этих болячек, а доспех переливался всеми оттенками алого и золотых цветов. Насладившись вдоволь моим изумлением, странный чело… существо приняло облик… в радужном сиянии все растворялось. Помню, как щипало в носу от резкого запаха, помню, как в ушах, подобно резкому звону сотен колоколов прозвучал голос Бертольда:

- А с ним все в порядке? Он, кажется, сильно приложился… пока я нес его, он бредил и называл меня… гномом.