Вопрос 22 (1/2)
Аэлухель не находил себе места. Это было глупо и иррационально, но беспокойство сжимало его сердце, не отпуская ни на мгновение. Неопределённость вызывала тревогу, и он мерил шагами длинный коридор, хмурясь и заложив руки за спину.
Эрувэ рожает ночью. Роды растягиваются долгими мучительными часами, и Аэлухель не может найти себе места. Консервативные альвийские традиции не позволяют ему быть рядом с супругой, а оттого он может лишь терзаться томительным ожиданием, пытаясь гнать прочь тревогу и тяжёлые мысли — в конце концов, Эрувэ ведь не хрупкая краснолюдка или слишком изящная вампиресса, для которых деторождение особенно фатально...
Однако брак с Эйладаром оставляет на ней куда больше шрамов, чем видно невооружённым глазом. Беременность была тяжёлой из-за множества старых травм, полученных от мужа-садиста, и роды тоже должны были быть непростыми — лекари предупреждали об этом. Поэтому Аэлухель так сильно переживал и нервничал, искренне опасаясь, чтобы с возлюбленной супругой всё было хорошо. А ведь его ещё и, как назло, выдворили подальше, не давая быть рядом!
Аэлухель глухо скрипнул зубами, сжав в кулаках руки. Часы растянулись целой вечностью, сводя с ума неопределённостью и царящей тишиной. Хотелось крушить всё вокруг от бессилия, но Аэлухель удержал себя в руках, приказывая самому себе взять эмоции под контроль. Эрувэ сильная женщина, конечно, она со всем справится.
На горизонте забрезжил рассвет, и край неба окрасился в оранжево-золотой, когда принца-консорта нашла одна из служанок. Уставшая, но счастливая, она вполне искренне светилась радостью изнутри, докладывая владыке счастливую весть:
— Это девочка, господин.
— Эрувэ? — Аэлухель рвано подскочил на ноги, выпрямляясь во весь рост, не сводя глаз со служанки перед собой.
— Королева в порядке, — та благоговейно склонила голову. — Очень устала, но лекари говорят, что её жизни ничего не угрожает.
— Отведи меня к ним, — на выдохе не то попросил, не то приказал он, чувствуя, как напряжение уходит и по телу разливается облегчение. Мучительное ожидание наконец-то приобретает конкретную форму, и хвала всем высшим силам, если они существуют, что всё заканчивается благополучно.
Девушка лишь коротко кивнула, улыбнувшись в ответ. Торопливо двинулась вглубь по коридору, и Аэлухель, не мешкая, последовал за ней. Сердце в груди отчего-то билось быстрее, и беспокойство сменилось предвкушением. Волнительным мигом встречи, к которой они с Эрувэ готовились последние несколько месяцев.
В родильном зале ещё стоял запах воды и крови. Просторное светлое помещение щедро заливали лучи восходящего солнца. Эрувэ, уставшая и бледная, полулежала на широкой кровати и выглядела как никогда прекрасной и счастливой. Держала на покрытых шрамами руках маленький свёрток, с трепетом и любовью прижимая его к своей груди. Аэлухель застыл на длинное мгновение, любуясь ею, чувствуя, как поднимается от сердца, растекаясь по телу, чистейшая нежность.
— Подойди ближе, милорд, — на ухо шепнула служанка, легко подтолкнув его в плечо.