Вопрос 1 (1/2)
Игорю восемь, когда его жизнь в одночасье переворачивается с ног на голову. Страх, панический ужас отражается в ярких синих глазах ребёнка, и он смотрит на свои ладони, пока по полу вокруг него расползается тонкая кромка заиндевевшего льда. Бледная кожа на детских руках трансформируется на глазах, и по тыльной стороне ладоней и выше по рукам она покрывается чешуйками, отливающими серебром.
Страх сжимает детское сердце, не давая вдохнуть, и слёзы непонимания и растерянности сами катятся по щекам. Игорь всхлипывает громко, и именно в таком виде его находит отец.
Адрастос — старый воин-ветеран, восемь лет назад ушедший на покой, чтобы растить сына — понимает всё без лишних слов. Магия, слишком сильная, переполняющая, льётся через край, пугая ребёнка, изменяя его и являя перед ним его суть. Он вздыхает тяжело и бесстрашно ступает на лёд, опускаясь перед Игорем на корточки.
— Папа, мне страшно... — мальчик шепчет и тянется к родителю, но тут же осекается. Взгляд его вновь падает на руки, чешуйки на которых твердеют и грубеют, и слёзы быстрее текут из глаз. — Что со мной происходит? Я проклят? Я умираю? — с отчаянием и надеждой он смотрит на отца, и безграничная печаль отражается на его суровом, покрытом шрамами лице.
— Нет, Игорь, ты не проклят, — Адрастос вздохнул и осторожно привлёк мальчика к себе, который тотчас вздрогнул в сильных горячих объятиях. — Твоя кровь пробудилась, и пришло время узнать, кто ты есть на самом деле, — Игорь в ответ посмотрел испугано, и старый воин снова тяжко вздохнул, пробормотав себе под нос: — Я надеялся, что это случится ещё нескоро.
Он подхватил мальчика на руки, унося его в другую комнату. Там опустился на стул, посадив Игоря себе на колени, и долгим задумчивым взглядом всмотрелся в его личико. Игорь неуютно поёрзал, опасаясь, что его магия может навредить, но Адрастос никак не отреагировал на это. Лишь тяжело вздохнул и произнёс прямо:
— Игорь, я не твой отец.
Мальчик замер, и широко распахнув глаза, полным неверия взглядом посмотрел на старого воина. Тот печально улыбнулся, погладив его по чёрной макушке, и прежде чем ребёнок начал задавать вопросы, продолжил:
— Это длинная и запутанная история, но слушай внимательно, Игорь. В ней твоя судьба, предопределённая ещё до твоего рождения. Чудо твоего рождения и великое предназначение, которое ты должен выполнить...
С улицы доносились крики, то и дело слышались редкие стоны. Лязг металла о металл, грохот переворачиваемых столов и ломающихся бочек, крики, неразборчивые голоса, взрывы. Звуки мешаются друг с другом в одну сплошную какофонию страха и ужаса — так выглядит нашествие демонов, страшнейшее из того, что могут себе представить смертные.
Высокая черноволосая эльфийка хмурилась, почти до крови кусая губу, а после резко обернулась, решительным твёрдым взглядом глядя перед собой. В небольшой хижине, где она жила, места было не так и много, отчего она с трудом помещалась здесь со своим верным телохранителем и другом, и новорожденным сыном, нескольких дней отроду, спящим в колыбели.
Леди Альбаниэль, прекрасная и величественная даже в бегах и бедности, до последнего не теряла своего достоинства и самообладания. Подойдя к колыбели, она аккуратно достала оттуда сына, взяв его на руки и прижав к груди. Её красивое лицо сделалось печальным, а в тёмных глазах рядом с нежной любовью появилась горькая тоска. Эльфийка мягко погладила мальчика по покрытому тёмным пушком темечку, а после отвела взгляд, посмотрев на напряжённую фигуру Адрастоса, молчаливо сидящего в тёмном углу, готового к бою и нападению.