Вопрос 14 (2/2)

Эхо нежного голоса и перелив воды, ласковые прохладные прикосновения — и бушующее пламя замирает, настораживаясь. Ускользающий разум хватается за танцующие голубые огоньки, и слова песни обволакивают пульсирующее жаром сознание. Оно тянется к целительному источнику, и всё внутри Орлеандо напрягается и сжимается в боли и надежде.

«Потом он грезит,

Дорога принимает его

И несёт ему

Тишину на всю ночь»

Беснующийся огонь послушно гаснет. Прохлада воды заглушает разошедшиеся очаги. Тоска сменяется радостью, и Орлеандо помнит, как плакал перед отцом, рассказывая ему о той, кого ему никогда не суждено было увидеть.

«Чистая синева глаз, ляпис-лазурь волос; загадка, скрытая в улыбке и взгляде, и бесконечная нежность в каждом прикосновении», — и всё внутри Орлеандо сжимается вновь, как в первый раз, и боль заставляет его пробудиться от долгого сна.

Он открывает глаза и видит перед собой мягкую улыбку. Яркие синие глаза со спокойной мудростью взирают на его покрытое испариной лицо. Прохладные нежные пальцы стирают с горячих щёк слёзы, и женщина, которую он никогда не надеялся увидеть вживую, обращается к нему ласковым голосом журчащего ручья:

— С возвращением, огненный князь. Твой сон был долог, но пришла пора тебе пробудиться от него.

Он подался вперёд, осторожно, будто в бреду, будто опасаясь, что марево рассеется, ловя обеими руками прохладную, тонкую, изящную ладонь. Поднося её снова к своей щеке, целуя бледное запястье и не отрывая взгляда от безмятежного прекрасного лица. И слыша отчётливо, так, словно женщина действительно всё ещё пела ему, завершение песни, всегда ускользающее от него в пробуждении.

«Долог путь через тьму

К пути отшельника.

Отшельник поёт о мире

И о любви,

Которая не потеряна в вечности»