Часть 8 (2/2)
Он же не девчонка, он мужчина.
А я что сделал?
Поцеловал.
И это был мой первый в жизни поцелуй. Позор!»
Ибо изъёрзал всю простынь, превратив её в комок, который путался под ногами.
«Та-а-ак, а поцелуй без языка считается поцелуем, или нет?
Нет.
Точно нет?
Нет.
Лучшая защита что?
Нападение.
Правильно?
Да.
Надо вести себя обычно, не паниковать. Чуть что наеду на него — сам виноват. Дразнился».
На этой оптимистичной ноте он ненадолго задремал на рассвете. А спустя пару часов в подъезде было ухо… И этот вероломный поступок людоеда стал последней каплей, разрушившей тщательно выстроенную за ночь стратегию игнора.
Ибо решился мстить. Он мечтал увидеть, как с красивого лица самоуверенного Вей Ина исчезнет наглая, снисходительная улыбка. А ещё тайна. До коликов в пальцах хотелось знать тайну портрета. Да просто хотя бы увидеть этот рисунок, заставляющий, по версии Сынёна, взрослого человека вести себя настолько странно. Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, очередной безумный план друга был принят без поправок в первом чтении и утверждён единогласно.
Забыв, что его отпустили на полчаса подышать свежим воздухом возле подъезда, Ибо вместе с Сынёном отправился в творческую студию одного знакомого фотографа, где они и раздобыли необходимый реквизит. А именно: белое ханьфу, парик с длинными чёрными волосами, как и описывал Сынён, и ленточку. Вот пряжку на лоб пришлось мастерить общими усилиями. Сынён точно не рассмотрел узор украшения, и на помощь пришла любимая фантазия. К атласной тесьме прикрепили женскую заколку, обмотали её фольгой и выдавили палочкой для еды несколько кругов разных по диаметру.
— Похоже? — с сомнением спросил Ибо.
— Не отличить, как оригинал, верь мне, — воодушевился результатом Сынён.
— Точно? — Ибо сомневался, но друг клялся, что именно такая пряжка у «Наруто» на рисунке. — Ладно, убедил.
Парик лепили два часа, даже опыт фотографа не помогал, длинные светлые пряди постоянно выбивались из-под приклеенных волос и портили всю картину. В итоге решили натянуть на голову Ибо капроновую сетку от сачка, которую пожервовал фотограф для общего дела. Теперь непослушную белую шевелюру завязали в низкий хвост, удачно спрятав его под угольно-чёрными локонами парика.
— Один в один! — захлебывался от восторга Чо Сынён, когда Ибо, вживаясь в роль, в полном облачении прошёлся, как по подиуму, от зеркала до двери. — Мурашки по спине, — понизил голос друг.
— Чувствую себя глупо, — Ибо присел на стул и задрал до колен длинное платье.
— Главное, не заржи, тот чувак на портрете с таким фейсом сидел, как будто лимонов нажрался. Вообще не улыбался, даже ни чуть-чуть.
— Ты мне уже сорок раз это сказал. Не буду я ржать, обещаю. Наверное, — добавил Ибо и загоготал, как гремлин.
***</p>
Они вызвали такси и под любопытными взглядами прохожих сели в машину, назвав адрес главного офиса строительной компании Вей Ина. Дело оставалось за малым — попасть в кабинет людоеда.
— Это ж не забегаловка какая-то, наверное, там по пропускам? Да? — переживал Ибо, теребя кисточки на поясе ханьфу.
— Наверное. Меня заместитель тогда вёл, я не знаю, — Сынён тоже волновался, но почему-то не сомневался, что у них получится.
На входе в здание ряженого парня сразу же задержала охрана. И высокий мужчина, начальник смены, никак не хотел пропускать двух подозрительных подростков, один из которых ещё и странно был одет.
— Позвоните господину Вею. Он меня примет, — настаивал Ибо.
Начальник долго колебался, но парень говорил слишком уверенно, и было в нём что-то особенное, властное, убедительное, хоть и выглядел он мальчишкой, и одет был как герой дорамы. Мужчина набрал номер босса:
— Господин Вей, к вам пришёл Ван Ибо, пустить?
В трубке что-то ответили, и начальник, разогнав столпившихся возле забавного посетителя охранников, вызвался лично сопроводить гостя до кабинета босса.