Глава 22 (2/2)
Их густые волосы лоснились от блеска, а кожа светилась от загара и казалась невероятно мягкой и бархатистой наощупь.
Одежда девушек кардинально отличалась от всего, что накупила Оливия, потому что таких нарядов в Миннеаполисе не встречала.
Глаза цеплялись за множество разных аксессуаров, что поблескивали в свете утреннего солнца. Девушки смеялись, показывая белые ровные зубы, и были похожи на сверкающих бабочек.
Они остановились в прихожей и воззрились на Оливию с широкими улыбками.
— Ну что за ангелок!
Девушки спешно засеменили к Оливии и принялись одаривать поцелуями в щеки, нагибаясь к ней. Они принесли по большому букету цветов, какие-то коробочки и пакеты с подарками, но Ливи сейчас интересовало вовсе не это.
Каждая девушка пахла по-своему приятно, и их парфюм был вовсе не похож на приторную дешевую ерунду, которой душились девочки в приюте.
Эти девушки пахли роскошью, ухоженностью и богатством, и если Оливии предстояло стать такой же, то… это было вовсе не плохо.
С приходом Лорелеи, Эмберлинн и Розамунд Оливия впервые в жизни почувствовала смущение.
Они были такими необычными, другими, словно пришедшими из другого мира, непохожими на нее и на тех, кого Ливи видела на улицах.
Оливия сразу поняла, чем девушки очаровали Демиана, потому что ощутила то же самое. Бессмысленно отрицать, насколько они красивы.
Пока они щебетали и порхали вокруг Оливии, Сай посмеивался за их спинами, впервые застав Оливию в таком замешательстве и обескураженности.
Ливи по-настоящему зачаровали эти три красотки. Хотелось смотреть на них еще и еще, изучая каждую деталь образа.
Девочки посчитали, что Оливия смущается, но она просто завороженно смотрела на их макияж, маникюр, одежду и аксессуары, даже обувь, из которой выглядывали аккуратные пальчики.
Несмотря на разительную разницу, они отнеслись к Ливи тепло и радушно приняли. Неизвестно, какие отношения у них были с Демианом, но быть среди них оказалось гораздо комфортнее, чем в кругу приютских девочек.
Оливия была так заворожена, что забыла, какое имя кому принадлежит, потому как девушки были весьма похожи между собой. Они ничуть не напрягались от ее откровенно разглядывающего взгляда и позволяли насладиться зрелищем, наверняка понимая, насколько привлекательны.
Они выдвинулись в какой-то салон, и Ливи всю дорогу молчала, не веря, что идет вместе с этими тремя и, возможно, когда-то станет похожей на них.
Девушки постоянно о чем-то болтали, звонко смеялись, но их голоса вовсе не раздражали, а успокаивали и заряжали какой-то непонятной энергией.
Оливию вверили в руки мастеров, и один подстриг волосы, подкрасил, в соответствии с требованиями Демиана, и завил крупными волнами.
До великолепной троицы было все еще очень далеко, но Ливи понравился новый карамельный оттенок.
Другие мастера занимались ногтями Оливии, и она доверила девочкам руководство, совершенно не представляя, какой из множества цветов выбрать для маникюра и педикюра.
Следующим этапом следовала эпиляция, и с Оливии убрали практически весь нательный волосяной покров, зачем-то включая пальцы рук, оставили только волосы на голове, ресницы и брови.
Несколько часов ушло на покупку одежды, и это был уже совсем другой уровень в сравнении с прогулкой по торговому центру Миннеаполиса.
К концу Оливия начала уставать, но по возвращении настало время макияжа и выбора образа на вечер.
В этом Ливи тоже полностью доверилась девочкам, и они с радостью и воодушевлением порхали вокруг, прикидывая, что из свежекупленного подойдет лучше всего.
Высидев макияж, Оливия хотела поскорее лечь спать, а впереди предстоял еще целый вечер.
Девочки уехали, чтобы подготовиться сами, а Сай сообщил, что Оливию нужно сфотографировать для новых документов.
— В таком виде? — засомневалась она, стоя у зеркала в полный рост. — Оцени, сколько я стою?
— Один провод для айпода, — отшутился Сай, настраивая фотоаппарат. — Да, придется теперь так краситься каждый день, чтобы быть узнаваемой на документах.
Оливия не ответила, не отводя взгляда от девушки в отражении.
Ливи редко смотрелась в зеркало вблизи и не узнала себя.
Праздничное платье блестело в свете ламп и оголяло острые плечи. Украшения и туфли в тон дополняли образ, и Оливию сразу на каблуки решили не ставить.
Остаточные синяки от удушья перекрывало широкое украшение, а следы недавних приключений на лице полностью скрыл макияж.
Девочки не спрашивали, где Ливи так ударилась, были ненавязчивы и не приставали.
Оливии нравилось то, что она видела, пусть зрелище было непривычным и новым. Теперь она приобрела больше схожести с подружками Демиана, и это было по-новому приятно.
Сай украдкой усмехался позади.
Он поставил Ливи напротив светлой стены, выставил свет и сделал несколько фото для новых документов.
Вскоре настало время выдвигаться на место проведения самой встречи, и к этому моменту Оливия неслабо утомилась.
Она была главным действующим лицом вечеринки, на которой знала всего пять человек.
Все поздравляли ее, что-то желали, говорили, как рады наконец увидеть, а Ливи даже не запоминала лица этих людей.
Никто не приставал с расспросами, видимо, потому что Сай всегда был рядом, а когда настало время говорить тост, Демиан толкнул весьма правдоподобно звучащую и трогательную речь о том, как одна из многочисленных бывших неожиданно обрадовала новостью о дочери, с которой он поспешил воссоединиться.
Опустив формальности, Демиан ушел в рассказ о своих множественных связей, результат одной из которых все гости сегодня имеют удовольствие наблюдать.
В конце он презентовал Оливии коробочку с подарком и умиленно произнес:
— С днем рождения, Ванесса.
Демиан встал позади нее, вытянул и разжал единственный кулак — и из него выскользнула цепочка с подвеской в виде стрелы.
— Более символично было бы подарить дротик, но это совсем не изящно, — шепнул папочка, пока Ливи застегивала цепочку. — Пусть этот подарок напоминает о дне, который изменил все.
Оливия была удивлена, что у Демиана такой широкий круг общения. Она полагала, что итальянец ни с кем близко не общается, кроме девочек и Сайида.
Сай объяснил, что Демиан Серетти — фигура довольно известная благодаря работе реставратора и аукционам, которые он периодически устраивает. А его паранойя распространяется только на незаконные дела, о которых Оливия до сих пор ничего не знала.
После вечеринки в честь семнадцатого дня рождения Ванессы Серетти Оливия и Сай еще несколько дней провели в Нью-Йорке.
Демиан взял «Мустанг» и отправился по делам, а им предстояло забрать документы Ванессы и уже на самолете вернуться в Миннесоту.
Ливи порадовалась, что не придется снова ехать двадцать часов обратно до Миннетонки.
Девочки успели напоследок потаскать Ливи по магазинам, собрав два чемодана одежды, обуви и прочей женской утвари, провести два урока по уходу за волосами и прочитать трехчасовую лекцию на тему техники рисования стрелок.
Лорелея, Эмберлинн и Розамунд обещали прилететь в гости и зацеловали на прощание, оставив после себя шлейф парфюма.
Сайиду пришлось взять на себя два чемодана, а Ливи достался третий, в котором умещались все подарки со дня рождения.
Демиан не соврал, и каждый гость что-то преподнес, отчего скопилась целая куча барахла.
Большинство коробок и пакетов Оливия даже не открыла, потому что все это было ей попросту не нужно.
Не распакованные коробки с техникой, косметикой, сумочками, драгоценностями и алкоголем занимали часть пространства комнаты и просто радовали глаз. Кто-то даже подарил меховую шубу, правда Оливия подозревала, что в Миннетонке не стоит носить то же, что и в Нью-Йорке.
В подарочной коробке от Демиана лежал ключ от автомобиля. Сперва Оливия думала выбрать такой же «Мустанг», но «Камаро» приглянулся больше.
Новый маслкар цвета зеленого яблока ожидал на подъездной дорожке у дома, рядом с кучей чернозема.
Оливия была не прочь заняться облагораживанием территории и неким подобием клумбы, но Сай порушил эти планы.
Он принес свой подарок, в коробке лежали два ножа. Один явно предназначался для метания, а второй причудливо складывался в раздвоенные ножки рукояти.
Сай размашистым движением раскрыл ножки, обнажив лезвие, и зрелищно повертел необычный нож в руке, чем привел Ливи в искренний восторг.
Она попросила научить таким трюкам, и с этого начались первые тренировки.
По утрам или после пробуждения, в зависимости от времени сна, Ливи бегала, и это занятие больше не вызывало далекие воспоминания о былых временах, а двигало вперед и заряжало энергией.
Оливия оббегала всю улицу и делала круг, а Сай ехал рядом, позволяя сесть за руль на обратном пути в качестве поощрения, а заодно чтобы тренироваться в езде и правильной парковке. Когда Ливи стала достаточно выносливой, она начала возить Сайида в Миннеаполис на занятия в тренажерном зале.
Помимо тренировок, Оливия занималась итальянским, училась готовить и попросила записать ее в школу, потому что видела не лишним для своего весьма туманного будущего получить хотя бы базовое образование.
В новых очках мир виделся наоборот: вблизи был четким, зато на расстоянии вытянутой руки расплывался, поэтому в них она только читала. Наконец у Ливи перестала болеть голова от чтения, и она смогла учиться без мучений с последствиями.
Обычная программа Ливи не подходила из-за каждодневных тренировок, грядущих частых разъездов и предстоящих рабочих поездок, поэтому Оливия посещала индивидуальные занятия, с удовольствием держась в стороне от социального аспекта школьной жизни.
Иногда приезжал Демиан, и Ливи сразу смекнула, что в такие дни следует наряжаться по-ньюйоркски, краситься, как на фото для документов, что-то готовить и демонстрировать навыки итальянского.
Он не мог нарадоваться на Оливию, считая ее своей лучшей работой. Сай скромно отмалчивался и не спорил.
Демиан любил много выпить, объесться тосканских оливок и ругаться на работу или никчемных деловых партнеров. Он постоянно подолгу говорил по телефону, и часто разговоры переходили на истерический крик, после чего итальянец отмокал в ванной с бутылкой вина.
Демиан часто приглашал Ливи в Нью-Йорк отдохнуть от тренировок, развеяться с девочками и украсить своим присутствием аукционы, которые он устраивал. Постоянно показывал ее разным мужчинам, чьи имена Оливия даже не пыталась запомнить, хвалился дочерью и гордо обнимал за плечо.
Такая жизнь довольно скоро наскучила, и Ливи больше нравилось проводить время с Сайидом.
Одной из его задач было научить Оливию драться. Некоторое время она в замешательстве не верила, что должна его по-настоящему ударить, но он даже не позволил кулаку приблизиться к своему лицу, перехватив движение.
На деле оказалось, что руки Оливии все же недостаточно сильны, хрупкие кисти болели от ударов, а однажды она как-то умудрилась вывихнуть палец, из-за чего пропустила неделю занятий.
Но даже травма не стала поводом для пощады и прекращения тренировок.
Сайид сказал, что руки — это лишь одна из частей тела, которые можно использовать для удара.
И пока рука заживала, учил бить всем остальным.
Рассказал о болевых и наиболее уязвимых точках на теле человека и о том, куда бить, чтобы отвлечь, оглушить, обездвижить, дезориентировать, лишить сознания и убить.
Оливия отрабатывала приемы на Сайиде, и постепенно он начал активно отвечать, переводя тренировку в драку.
Конечно, не в полную силу и с умом, но и не щадил, и Ливи постоянно ходила в синяках и порой пропускала занятия из-за очередного увечья.
Демонстрировала Демиану синяки на вопросы о том, как проходят тренировки, и натягивала обратно рукав платья.
Итальянец всегда одобрительно кивал и обнимал Оливию одной рукой.
Он никогда не обращался с ней, как с остальными, на кого любил орать, покрывать матами и всячески унижать.
Ливи наблюдала проявления его мерзкого, капризного и истеричного характера лишь со стороны, поскольку Демиан всегда был с ней сдержан, мил и даже бережен.
В отличие от Сайида.
Он тренировал Оливию не хуже бойца иракской армии, но в рукопашном бою она все еще не могла одержать верх.
Отдушиной становились тренировки в метании, и там Ливи вдоволь компенсировала постоянные проигрыши своим превосходством.
Она с нетерпением ждала, когда получит настоящую снайперскую винтовку, а пока тренировалась на пистолетах в тире, а позже на настоящем оружии далеко за городом.
Ливи не задавалась вопросами законности своих действий или, например, что будет, если у них в машине обнаружат оружие.
У Сайида была лицензия, а у Ливи был Сайид, и, хотя она сомневалась в ее подлинности, уточнять не стала.
Все это было не ее заботой, и она просто делала то, что от нее хотели.
Рукопашный бой по-прежнему давался плохо, и Сай гонял Ливи все жестче, иногда завязывая ей глаза для развития навыков борьбы вслепую.
Оливия принимала ледяную ванну чаще, чем обычную, чтобы заглушить постоянную ноющую боль во всем теле.
Сай говорил, что это неприятно, но действенно, и это действительно помогало.
Через полгода Ливи получила свою снайперскую винтовку.
Выбором и кастомизацией занимался Сайид, и он предупредил, что это гражданская версия винтовки, которая не вызовет вопросов у полиции при наличии лицензии. Существовали версии лучше и качественнее, но им предстояло возить эту винтовку по всей стране, и любая модификация, кроме гражданской, повлечет соответствующие риски. Ливи досталась не самая дальнобойная, зато относительно легкая и простая в обслуживании, и она сама сможет ее собирать, разбирать и чистить.
Семисотый Ремингтон сразу понравился Оливии. Абсолютно черная, матовая, исключающая блики винтовка была приятной на ощупь и удобно села на плечо после некоторых корректировок приклада под длину рук и габариты девушки.
Оливия заглянула в прицел — и ничего не увидела.
Даже очертания были слишком размытыми, чтобы разобрать хоть что-то.
Ливи решила, что это дефект прицела, но Сай глянул и убедился, что все в порядке.
Как ни пыталась Оливия настроить прицел под себя, ничего не получалось, и через стекло она видела лишь безнадежно расфокусированный вариант того, что должна была увидеть.
Ливи долго изучала винтовку в своей комнате, читала мануал и дополнительную информацию, которую подготовил Сай, но так и не смогла понять, в чем дело.
Сняла очки, устало рухнула на кровать и тут же вскочила, бросившись что-то искать в выдвижном ящике стола. Покопалась и среди вещей наконец нашла нужную: толстую линзу, что осталась от первых очков.
Оливия с надеждой сняла с винтовки прицел, прислонила линзу очков к глазку, глянула и с облегчением выдохнула.
Остаток ночи она осторожно подпиливала линзу под размер отверстия прицела, чтобы суметь использовать оружие. Похоже, только с ней Ливи будет пригодна к работе.
Напоследок она аккуратно обмазала края линзы эпоксидной смолой и намертво затолкала в прицел, делая винтовку рабочей для себя и абсолютно бесполезной с таким прицелом для других.