Часть 1 (1/1)

*** Джерард сидел за своей партой, бездумно вперившись взглядом в клетчатый листок тетради.?— Кто снова щёлкает ручкой? —?мистер Стебинс, нахмурившись, оторвался от написания на доске какой-то сложнейшей теоремы из программы геометрии для десятого класса и окинул взглядом аудиторию. Его острый, словно бы колючий взгляд, выражал явное намерение отыскать и отругать нарушителя тишины. Уэй, все так же безучастно, отложил в сторону ручку, которой и издавал то самое ритмичное, но временами раздражающее щёлканье. Это было единственным занятием, которое могло хоть немного развеять скуку математических аксиом. Преподаватель алгебры и геометрии, Керн Стебинс, был человеком суровым, с вертикальной морщиной на лбу. С таким лучше не спорить?— на его лице всегда была написана решительность и готовность наказать нарушающего дисциплину линейкой, хоть на дворе и был 2017 год. Он одевался в старый, выцветший, даже можно сказать, облезший, наверное, когда-то темно-коричневый бархатный костюм и среди учителей старшей школы обладал наивысшим авторитетом.?— Будешь ты наконец учиться, или как? Неужели тебе так сложно наконец приобрести тот набор, который вот уж как лет семь предлагает нашей школе ?Талмаркет?? У них сейчас акции,?— неохотно добавил учитель, словно такая лёгкая добыча способностей к математике его ничуть не радовала. —?Во что они превращают благородную науку… —?проворчал он, отворачиваясь обратно к доске. —?Тэд, иди сюда, допиши решение задачи. А ты,?— он ткнул коротким пальцем в сторону Джерарда, не глядя на него,?— Если жалеешь денег, мог бы уже и сам выучиться. Худощавый самодовольный парень с голубыми волосами поднялся со стула и лёгкой походкой направился к доске, намереваясь ещё раз похвастать тем, что, кроме стандартного набора, ему достались и ?бонусы??— скажем, не только основы решения, но и варианты ответов на большинство задач. Джерард взял ручку, повертел ее так и сяк, незаметно сунул руку под парту и принялся снова нажимать на кнопку, стараясь ?наиграть? мелодию песни, сочинённой им только что. Все знали, что паренёк с вечно красноватыми белками глаз и длинной челкой имеет весьма высокую степень одаренности в плане музыки, однако никто не хотел верить, что он таким родился. ?Зачем же вообще учиться в школе, если все уроки и так можно купить в супермаркете? —?размышлял Джерард, болтая ногами под столом. —?Все эти их гуманитарные предложения, наборчики для поступающих в спецкласс по физике… Ведь так и не разберёшь, кто тут настоящий, а кто?— нет.? Уэй посмотрел вокруг. Никто из его одноклассников не выявлял никакого интереса к словам преподавателя?— и так ведь всё тут ясно! —?однако, при любом его вопросе, воздух рассекала, как минимум, дюжина рук школьников, желающих получить отметку ?отлично? в дневник. Других тогда и не ставили. А зачем? Джерард никогда не ходил на рынок талантов. Ему это было попросту не нужно. С малых лет он рисовал и даже увлекался пением, правда, втайне от своих сверстников; и то, и другое получалось у него очень хорошо, и всё же приходилось терпеть насмешки. Никто не хотел верить, что это его. Ни за какие коврижки одноклассники Уэя не признавали, что таким он родился, а не приобрел свои умения в ?Талмаркете?. Это ведь было в порядке вещей.…Конечно, в своем роде, и другие школьники были одарены с рождения. Загвоздка состояла в том, что способности им передавались от родителей, которые ещё в своей юности весьма предусмотрительно обзавелись навыками и знаниями: совершили покупку призвания к дизайну, писательству или архитектуре; некоторые избрали себе химию или биологию; те, что были побогаче, не мелочились и сразу приобретали несколько склонностей: скажем, к искусству в целом. У продавцов для подобных ?наборов? уже сложились определенные жаргонные названия?— ?искфил? (искусство плюс наука философии), ?медфиз? (медицина плюс углубленная программа физики) и тому подобные сокращения, звучащие, по мнению Джерарда, ?так, что охота быть медиком-искусствоведом отпадает сама собой?. Были и специальные пакеты услуг для школьников и студентов?— к примеру, та или иная тема латыни, или особо сложный закон по химии. Был и целый школьный курс, но стоил он дороговато?— после его приобретения человек получал право не посещать занятия в школе. Однако чаще всего родители отказывали детям в таком удовольствии, и обычно по той причине, что детей сплавить было просто некуда.***?—?Пожалуй, тебя пора выставить из класса,?— отчеканил мистер Стебинс, постукивая по ладони тонкой деревянной линейкой. Он оторвался от заполнения школьного журнала в тот самый момент, когда одноклассник Уэя, сидящий сзади, пнул табурет Джерарда и последний возмущенно оглянулся, как на зло, громко скрипнув партой. Брюнет, тихонько хмыкнув, поднялся с места, зная, что нет смысла спорить и устанавливать справедливость. Когда в руках профессора математики оказывалась линейка, лучшим решением было смываться, чем доказывать свою правоту. В классе стояла мертвая тишина, как это обычно бывает при подобных неловких происшествиях, и все внимательно следили за парнишкой в полосатом галстуке, который старался как можно тише пробраться к выходу сквозь блокаду парт и пестрых портфелей, разбросанных по полу. Наконец, очутившись за дверью, Уэй вздохнул и привалился спиной к приятно холодной стене школьного коридора. На улице стояла невыносимая жара, хотя был уже конец сентября, и душный воздух проникал в открытые настежь окна колледжа, порождая воспоминания об августовских теплых днях и холодном лесном ручейке, в который можно было сунуть разгорячённые руки и, раскинувшись в тени кроны старого бука, ощущать спокойную прохладу влажной зелёной травы. Все эти воспоминания были довольно одинокими, хоть и приятными; сейчас же ему было не в новинку бродить одному по школьным коридорам, прогуливая урок наедине с собой. Честно говоря, друзей у Джерарда не было. Он был ?тем самым чудаком из параллели?, которого никто не воспринимал всерьёз, и многие считали потехой съездить его теннисной ракеткой ниже пояса или извалять в пыли школьного стадиона. …Уэй внимательно оглядел коридор. Тот пустовал, заставляя парня почувствовать себя несколько неловко?— ну вот кого ещё могут так легко выставить за дверь? Парень вытащил из-под рубашки книгу. Это уже вошло в привычку?— он всегда носил с собой несколько книг, именно для таких случаев. Это позволяло ему чувствовать себя более… уютно? ?Как вообще можно охарактеризовать это слово???— Джи было неизвестно. Он расположился на подоконнике у открытого окна. С улицы доносились крики?— видимо, во дворе проходил урок физкультуры, и все баскетболисты сейчас наверняка решают, у кого же способность к прыжкам лучше (дороже?). Стараясь не обращать внимания на шум, Уэй раскрыл книгу наугад и погрузился в чтение.* Фрэнк Айеро, общеизвестный нарушитель порядка и дисциплины старшей школы Бельвилля, внаглую прогуливал урок химии, расхаживая по пустым школьным коридорам. Дело было в том, что на прошлом занятии этому индивидууму уж очень захотелось проверить, что же будет, если выпить интереснейший желтоватый химикат из колбы с надписью ?без перчаток не прикасаться??— после такого учительница запретила Фрэнку без родителей ?к кабинету даже приближаться?. ?Оно мне, типа, больно надо?, подумал тогда Айеро, ничуть не пристыженным покидая аудиторию. Да и сейчас его мнение не поменялось. Парень поймал себя на мысли, что ему нравится ходить по школе, как по игровому лабиринту. Чаще всего он разгуливал тут не один, цепляя вместе со своей компанией каких-нибудь ?неудачников из младшей школы?, чтобы высмеять их причёску или подставить подножку. Это было очень весело, и Айеро со смехом и гордостью потом обсуждал такие инциденты со своими друзьями. Возможно, это было его любимым занятием на досуге; а может, так лишь казалось. …Фрэнк даже не заметил, как ноги принесли его к кабинету параллельного класса. За дверью слышно было, как учитель громко обьяснял какую-то тему по математике. Парень скучающим взглядом скользнул по табличке с номером аудитории и зевнул, вспоминая, что и ему сегодня придется перетерпеть урок геометрии, да ещё и предпоследним… Он обвел глазами оставшуюся часть коридора и?——?и совершенно для себя неожиданно наткнулся на юношу, сидевшего на подоконнике. Где-то он его раньше видел?— пухлые щеки, полосатый галстук, покрасневшая кожа вокруг глаз, затертые кеды… в общем, всё в нем выдавало одного из ?школьных лузеров?, тех самых, над которыми Фрэнк и его кореши так любили поизмываться. Однако сейчас у Айеро, на удивление, было вовсе не задиристое настроение. Наоборот, ему захотелось подойти и поговорить с незнакомым парнем, которого тоже выставили за дверь во время урока… Взвесив все ?за? и ?против?, Фрэнк всё-таки решил заговорить с этим чудаком. Сложив руки на груди, Айеро сделал вид, будто что-то внимательно рассматривает; стал насвистывать какую-то мелодию; громко шаркнул ногой. Ничто из этого не привлекло ни малейшего внимания погруженного в чтение Джерарда, и Фрэнк понял, что если действовать, то напролом.?—?Что читаем? —?Айеро, довольно шустро подойдя к подоконнику, бесцеремонно запрыгнул на свободное место около парня. Уэй вздрогнул и автоматически захлопнул книгу. Он никак не ожидал кого-то тут встретить, и сам себе подивился, что не услышал шагов этого… кто это? …А, ну да. Джерард приподнял брови?— Фрэнк Айеро, известный на всю школу ?бабник? и нарушитель дисциплины. Все девочки из класса Уэя хныкали по нему и бегали с ним в столовую, кажется, даже не замечая, что Фрэнку до этого дела вообще никакого нет.?—?А тебе чего? —?несколько настороженно протянул Джерард, посмотрев наконец в глаза новоприбывшего; видимо, парень всё ещё не мог забыть, как друг этого самого Айеро?— блондин, Боб, вроде, или как там его звали?— запустил в Джи куском школьной пиццы. Всем тогда было смешно. Ну, всем, кроме самого Джерарда. —?Ну, Брэдбери. Фрэнк смотрел на обложку книги, явно пытаясь что-то вспомнить.?—?О,?— протянул он,?— кажется, мы в девятом классе читали его ?451° по Фаренгейту?. Фрэнк облизнул пирсинг на своей губе и кивнул, словно подтверждая свои слова:?—?Да, точно. Парень склонил голову набок и улыбнулся:?—?А тебя как зовут? Джерард покосился на Фрэнка. ?Никогда не называй незнакомцам своего имени?, прозвучал в голове Уэя голос его мамы, и парень с трудом сдержал смех, стараясь сохранить хмурое выражение лица.?—?Джерард,?— тихо ответил он, однако вызывающе вскинул голову и затараторил:?— А ты, ты Фрэнк, да? Я тебя помню. Да тебя все, наверное, помнят… Джи смутился и замолчал, втупившись в свои колени. Затем, понимая, что молчанка затянулась, покраснел ещё сильнее и спросил первое, что пришло в голову:?—?А… Почему ты не на уроке? Фрэнку явно было весело наблюдать за смущённым парнем. Джерард напоминал ему девочек, которые, закрывая лицо руками, признавалась Айеро за школой в любви (не смотря на то, что их было до черта много, все они вели себя одинаково). Он хмыкнул, проведя эту параллель; из мыслей и образов его вывел тихий вопрос нового знакомого.?—?Да так. Из-за того, что я выпил что-то кислое и жёлтое на практической по химии, мне запретили даже близко подходить к кабинету без родителей. А говорить им об этом инциденте не хочется. Жалко расстраивать,?— Фрэнк поджал губы, покачивая ногой,?— А ты почему сидишь здесь в одиночестве? ?Так ли уж тебе жалко?, подумал Джерард. Фрэнк не был похож на примерного сына и паиньку, и Уэй отнёсся к его словам с видным недоверием.?—?А я… Эх,?— парень махнул рукой, словно отгоняя навязчивую муху,?— Мне никогда не найти общий язык с учителем геометрии. Знаешь, он такой вспыльчивый дед, этот мистер Стебинс,?— застенчиво улыбнулся Джерард и тоже принялся болтать ногами, словно на качеле. Разговор не так уж хорошо клеился, но молчание напрягало еще сильнее.?—?Ох, да, все математики такие злые,?— Фрэнк, несколько безразлично вздохнув, случайно (хотя, кто знает) задел ноги Джерарда своими кроссовками,?— Оу, прости! Джерард вздохнул.?—?Испачкал,?— констатировал Уэй, осматривая широкий след пыли на штанине. —?Да все равно стирать надо было… Ничего,?— он снова улыбнулся, правда, несколько натянуто. Джи был человеком настроения: его отношение к малознакомому человеку могла испортить любая мелочь.?—?Прости, пожалуйста,?— Фрэнк нахмурился,?— Могу помочь оттереть. Парень одной рукой зацепился за подоконник, чтобы не упасть, и, нагнувшись, другой начал стряхивать пыль со штанов нового знакомого.?—?Сп-пасибо… —?Джерард от неожиданности запнулся. Такой знак внимания был ему ох как непривычен. Да и в целом говоря, подобное ?распускание рук? он разрешал только своему младшему брату, Майки. Ну и, может, ещё бабушке. ?Это даже не спасло ситуацию?, подумал Уэй, глядя на то, как Айеро усердно растирает пятно грязи по его любимым брюкам. ?Ладно, хоть пытался.? …Фрэнк недовольно вздохнул, смотря на нулевой результат своей помощи. ?Сам испачкал, так ещё и хуже сделал?, подумал он.?—?Честно, прости. Я… —?закончить фразу Фрэнку не дал звонок, который очень противно резал уши,?— О, мне пора. Фрэнк спрыгнул с подоконника, на пару секунд утратив равновесие от столь резкого движения. Он облокотился на стенку и взглянул на Уэя.?—?Джерард?— очень красивое имя,?— улыбчиво подмигнул парень,?— Приятно было поболтать, ещё увидимся. Он отошёл в сторону и тут же растворился в толпе школьников, посыпавшихся из кабинетов на перемену. Где-то там его ждала преданная шайка. Джерард захлопал глазами, удивляясь тому, как быстро исчез Фрэнк. Словно его и не было тут, как будто этот юноша, подошедший к нему сам, первый, был порождением осеннего зноя, просто каким-то сентябрьским призраком.?—?Ты правда так считаешь? —?робко крикнул он в толпу, зная, что Айеро уже не услышит этого. Просто очень хотелось уточнить, переспросить… Знать, что не послышалось. Уэй тоже слез с подоконника, засунул книжку под пиджак и зашагал в сторону кабинета биологии, предвкушая ещё один час нудного урока.*** Он лежал на кровати, глядя в потолок, не моргая. За окном шумел дождь?— погода резко поменялась, и солнце поглотили темные, почти чёрные грозовые тучи, а вдалеке раздавались бурные раскаты грома; впрочем, Джерард их почти не слышал. Магнитофон едва ощутимо наигрывал ?Fear Of The Dark?, но и к нему не прислушивался подросток, все так же бесцельно созерцая тонкую трещину около лампы. Не хотелось делать абсолютно ничего; ничего, кроме как выпить таблетку. Уэй приподнялся на локте, взглядом пытаясь отыскать оранжевый пузырек среди завалов хлама и беспорядка, царившего в темной комнате. Вспомнил, что таблетки хранит под кроватью и снова плюхнулся на постель, думая о том, как же лень ему лезть за препаратом. Куда проще сейчас просто закрыть глаза и снова уснуть, так и не переодевшись из школьной формы в домашнюю одежду и не укрывшись одеялом… А может, вовсе и не проще. Настенные часы монотонно тикают, не совпадая с ритмом музыки. Да, и это раздражает. Хотя можно ли вообще чувствовать раздражение в такой апатии? Джерард снова сел на кровати. Нет, он всё-таки полезет за упаковкой, достанет ее из ?укрытия? и примет эту долбаную таблетку. Ему нельзя пропускать приемы. Хотя кто ему назначал эти препараты?..…да никто. Точнее, назначали. Целых два года назад. О, Джерард отлично помнил тот день. —?Вас что-то тревожит? —?с напускной слащавостью спрашивал доктор, безразлично улыбаясь четырнадцатилетнему мальчику с серьезными карими глазами?— ему, Джерарду.?—?Да,?— твердо отвечал он. —?Меня пугают мысли. Мне… мне страшно. Мне постоянно страшно.?—?В этом нет совершенно ничего страшного,?— с неизменной улыбкой парировал врач,?— Это вполне естественные побочные эффекты, проявляющиеся после, грубо говоря, вживления таланта в личность человека. Это пройдет.?—?Но он… Он настоящий,?— понизив голос, словно боясь осуждения, сообщила мама Джерарда, Донна. Губы врача дернулись, но лишь на секунду?— в следующий миг на его лице снова красовалась маска вежливой приветливости.?—?Вот как? —?мягко полюбопытствовал доктор. —?А чем вы сможете доказать? Поверьте, вы не первая и не последняя мамочка, которая хочет набить цену своему ребенку…?—?Но я правда настоящий! —?вскрикнул Джи, чувствуя, как его глаза наполняются слезами. В то время он срывался на любой мелочи. Хоть и сейчас мало что изменилось.?—?В таком случае, я не понимаю, чего ты хочешь, мальчишка,?— с лёгкой иронией и маниакальной улыбкой отрезал психиатр. —?Тебе не на что жаловаться, ты лишь подросток, обиженный на весь мир просто так, юное дитя, драматизирующее каждый пустяк.?—?Я устал бояться, я устал задыхаться по ночам. Помогите мне,?— он и сейчас задыхался. Задыхался, закрывая лицо руками, надеясь скрыть свое состояние.?—?Ты слышал дядю доктора? Ты сам себе все придумал,?— четко произнесла Донна, цепко хватая сына за плечо.?—?Мама, ты же знаешь, что это не так! Скажи ему, что ты так не думаешь, мама, пожалуйста!?—?Мальчик плохо воспитан,?— лучезарно усмехаясь, констатировал врач. О, Джерард был воспитан отменно. Вот только умение контролировать себя больше не работало…?—?Дайте мне таблетки, дайте мне что-нибудь.?—?Волшебной таблетки не существует, юноша. Но если уж вы просите, то без проблем. Ныне это не так принципиально, как раньше… Мы больше не пичкаем галоперидолом каждого встречного и поперечного, психиатрия теперь на высшем, на изящном уровне… Таблетки ему так и не купили. Не купили, говоря, что будет ещё хуже… Говоря, но не веря самим себе. А теперь он и сам может купить себе таблетки. И даже лучше тех, что прописал доктор.?—?Да где эта гребаная коробка… Джи, почти что лёжа на полу, шарил вытянутой рукой под кроватью, стараясь нащупать небольшой ?тайник??— обычную картонную коробку, в которой он прятал особенно дорогие ему вещи. Ну, или те, что были когда дороги, а теперь Уэю просто не хотелось тратить время на то, чтобы выкинуть их. Наконец отыскав заветную коробочку, Джерард сел на полу и выудил из нее почти наполовину пустой пузырек. Можно даже водой не запивать. Хотя с газировкой, может, было бы и лучше… Парень встряхнул упаковку. На ладони лежали две белых таблетки?— надо было принимать по одной, но Джерард уже давно перестал считать и следить за этим. Хорошо. Тепло так. И комната несколько преобразилась. Обычно серая, с потёртыми обоями, кое-где заклеенными плакатами и вырезками из комиксов, с маленьким комодом и столом, за которым Джерард обычно ?учил уроки??— на деле, рисовал в скетчбуке и сидел в телефоне, бесконечно залипая в ленте Твиттера,?— сейчас она казалась куда веселее с громко звучащей музыкой. И даже тихий плеск дождя за приоткрытым окном не воспринимался так печально. Джерард стянул с кровати одеяло и закутался в него, все так же сидя на полу в школьной форме. Мечтательно улыбнулся, глядя в окно и думая о том, как, должно быть, было бы приятно сейчас уснуть на долгое время?— или вообще навсегда… Он поймал себя на мысли о том, что слишком много спит. А что было ещё делать?..