Veni cum gaudio (Хонсу/Тот) (1/1)

Жаркая пора горит огнём. В благословенных землях Та-Кемета редко бывало иначе. Даже зимы здесь теплы и горячи, и не ведает радостный люд, что такое убивающий холод. Но начало сезона всё равно всегда особенная пора, и Тот смеётся хриплым сухим смехом, прикрывая глаза.

Хатхор-искусница развлекается, весёлая и беззаботная, полная жизни и энергии. Она дарит их людям и богам, и начало сезона жизни всегда знаменуется её особенным всплеском. Словно пробуждаясь от долгого сна, грудь делает глубокий свободный вдох, и лёгкость дарит чувство радости и эйфории. И Хатхор словно предупреждает: не стоит играть со мной и недооценивать меня.

Тот знает, о чём говорит. Его любовь сама горит в огне, который трудно в нём заподозрить. Пусть прячет он его от чужих глаз, скрывая в себе свою тайну, есть те, кто знают о ней. И Хонсу ухмыляется по-мальчишески озорно, щуря глаза и растягивая тонкие губы.

— Настал час, о девы! Теперь же возрадуйтесь своей молодости! — он тянет насмешливо, позвякивая систром. Заглядывает через плечо и ластится почти как излюбленный кот Бастет. — Моё обещание утешает меня, но не твоё прощание!

Хонсу ловко отпрыгнул в сторону, когда Тот попытался поймать его за запястье. Игриво блеснул глазами, вызывающе ухмыльнувшись: ему нравилось испытывать терпение бога мудрости коротенькими песенками на грани приличия собственного производства. Они разжигали в нём ещё больший огонь, и маска спокойной выдержанности летела к Апопу.

— О, я весь горю! — Хонсу соблазнительно закусил губу, абсолютно точно издеваясь и провоцируя. — Ты просто играешь со мной… — выдохнул прямо в губы Тота, не став уворачиваться и позволив себя поймать, когда он снова бросился в его сторону.

— Сделай одолжение, — Тот ухмыльнулся в ответ, сильнее сжав чужое запястье. — Заткнись.

— Тебе не нравятся мои песни? — Хонсу оскорбился почти натурально, но блестящие глаза выдавали его. — В таком случае, попробуй заткнуть меня сам, — он подался вперёд и игриво прикусил губу Тота.

Тот не стал игнорировать такую вопиющую наглость и резко качнулся навстречу, втягивая Хонсу в напористый властный поцелуй. Тот и не стал сопротивляться, позволяя, довольно улыбаясь сквозь него, в блаженстве закрыв глаза и расслабившись в горячих руках возлюбленного любовника, обвивая его шею. Тот же лишь сильнее прижал его к себе, опаляя жаром своего напряжённого тела, и предвкушение растеклось по венам вместе с кровью.

Жаркая и сводящая с ума пора начала сезонов всегда была такой. Хатхор не сдерживала свою щедрость и милость, одаряя ею каждого, и даже боги не могли устоять перед ней — целуясь с Хонсу, Тот внезапно отчётливо поймал себя на этой мысли. Усмехнулся сквозь поцелуй, отдаваясь ему и ощущениям: что ж, эту тайну он был готов доверить возлюбленному другу и разделить её с ним.