Крестины (Тревиль/Ришелье) (1/2)

Проходит лишь десять дней с рождения дочери капитана, а всем кажется, что девочка живёт в гарнизоне по меньшей мере несколько месяцев — так легко и быстро она вливается в привычный уклад жизни и становится его частью. И Тревиль искренне молится за то, чтобы так оно и было.

— Констанция? — д'Артаньян удивлённо вскидывает бровь, когда видит на пороге гарнизона возлюбленную женщину. Она несмело улыбается, подходя к мушкетёру, и тот сам приближается к ней. — Что ты здесь делаешь?

— Меня позвал капитан Тревиль, — отозвалась она, и д'Артаньян переглянулся с подошедшим к нему Портосом.

Втроём они вошли в кабинет капитана, заставая там Атоса, Арамиса и, разумеется, самого хозяина помещения.

— Констанция? Спасибо, что вы пришли, — Тревиль скупо кивнул, а после по очереди посмотрел на замерших мушкетёров. — Моей дочери уже десять дней от роду, — он вздохнул, прикрывая глаза и опускаясь на стул. — Пришло время её крестить.

— Вы решили, кто будут крёстными? — поинтересовался Атос, на что капитан кивнул, прямо глядя на него.

— Я бы хотел, чтобы им были вы, Атос, — произнёс Тревиль. — Вы единственный среди своих друзей, кого уважает и хоть немного терпит Арман.

Арамис понимающе ухмыльнулся, а Портос фыркнул. Атос же едва заметно кивнул:

— Для меня это честь, капитан.

— А вы, Констанция, единственная женщина, которой я могу доверять, — с мушкетёра Тревиль перевёл взгляд на мадам Бонасье. — Не откажетесь ли вы стать крёстной матерью моей дочери?

— Не откажусь, — она едва заметно улыбнулась, приветливо глядя на капитана, и тот благодарно улыбнулся в ответ.

— А кардинал? — осторожно уточнил Арамис. — Вы скажете ему о крестинах?

— Если вы мне не откажите, — Тревиль вздохнул, вновь прикрыв глаза, — то эту честь я бы оказал вам.