слабая душа (1/1)
Глава 4. Хван Хёнджин.
Хёнджин шёл по уже привычному пути, мимо серых зданий, унылых людей, проходящих здесь по чистой случайности, спотыкаясь о неровно проложенную плитку, и размышлял о жизни. С какого же момента всё пошло не по плану? Хёнджин не рассчитывал, что всё обернётся вот этим - наркотиками, потом больницей, походами к психологу. С самого начала.. после этого.. его главной целью был переезд. Он не мог жить в своей квартире после суицида отца... После того, как Хёнджин наблюдал падение его отца с высоты несколько десятков метров. После визга сирен, после стуков в дверь и похорон отца. После смерти ближайшего родственника Хёнджин никогда не ночевал дома. Было время, когда он спал у своих собутыльников, так называемых друзей, у девушки, которая была у него во времена старшей школы, у добрых людей, в подъездах, на улице. И наконец дошёл до того, что совсем не спал, а валялся без сознания где-нибудь около мусорки. Он учился в колледже лишь пару недель в год, чудом сдавал экзамены и продолжал свою бессмысленную жизнь. Денег у него не было, лишь изредка Хёнджин подрабатывал где-то на заводе.
Из всей этой каши его вытащил один-единственный человек, способный понять Хёнджина. Это был Ян Чонин. Мимолетно улыбнувшись друг другу в универе, они крепко сдружились. У обоих были проблемы с отцами - одного вовсе не было, другой был слишком строг к единственному сыну.
Но после появления у Хёнджина - Со Чанбина, а у Чонина - Кристофера Бана, между неразлучными друзьями пролегла тень. Тогда у Хёнджина вообще не было места для ночлега, кроме как у единственного друга Чанбина. Чанбин был с ним рядом всегда и везде, но он не разделял переживаний и мыслей Хёнджина.
- Бумс.
Хёнджин так погрузился в воспоминания, что не заметил столб, в который и врезался с таким звуком. Прохожие сочувственно улыбались. Хёнджин потёр лоб и снова стал размышлять. Единственный мучавший его вопрос - как он до этого дошёл? Ему надо вылезать из это дыры. Завести девушку, начать работать. Переехать, в конце концов. Последнее время он жил в общаге. Может, начать сдавать квартиру его отца? Именно об этом постоянно говорил ему Чанбин.
Хёнджин зашёл в затхлое помещение, где у него была запись на второй приём к психологу. На прошлом приёме психолог назначил регулярные приёмы и познакомил Хёнджина с процессом восстановления организма как в физической форме, так и в моральной. Сейчас Хвану очень не хотелось повторять этот процесс и общаться с учтивым неестественным человеком, который называл себя Ким Сынмин. Лучше бы он был хоть немного груб, хоть немного напоминал отголоски прежней жизни.
-- Хёнджин! Ты пришёл. Садись, пожалуйста, сюда, сейчас я всё подготовлю.
-- Да,...
-- Просто Ким, или Сынмин.
-- Да, Сынмин.
Хёнджин оглядел кабинет после подготовки. Его взгляду предстали ровные куски картона с растекшимися по ним чернилами. Все куски были одинаковы, и лежали перед ним на столе абсолютно ровно, ряд в ряд, столбец к столбцу. Раздраженный, Хван смахнул рукой один из рисунков, чтобы нарушить эту идиллию. Ким тотчас сделал какую-то заметку у себя в папке.
-- Что ты видишь здесь, Хван?
-- Просто листы картона с какими-то каракулями.
-- Если присмотреться, то в этих каракулях можно разглядеть нечто большее, какой-то рисунок, предмет, животное или лицо. Что ты видишь например здесь?
Сынмин разжевывал для Хёнджина всё также терпеливо и доходчиво, как отец объясняет первокласснику-сыну, что делать, когда захочешь в туалет во время урока.
Наконец приём был закончен, и слабая душа Хвана, которую лелеяли надеждами стать сильнее, была вымотана окончательно.
Хёнджин приземлился на пыльный матрац. Он будто впервые рассматривал квартиру своего отца, будто не было той прежней жизни 12 лет назад, когда его отец ещё был жив. Хван всё-таки пересилил самого себя и вошёл в эту квартиру. Самая обычная квартира, двушка, с одной спальней, одной кухней и одной гостиной. Не без туалета и ванной, конечно. Хёнджин принял для себя решение. Посторонние люди не знают, что здесь произошло, поэтому для них это будет обычная двухкомнатная съёмная квартира. За неё Хёнджин возьмёт сумму, меньшую обычной на двадцать процентов. Бизнесмен он, конечно, никудышный, но на эти деньги он наконец сможет жить не у Чанбина. Купит или снимет однушку. Познакомится с девушкой, создаст семью, начнёт работать. Будет жить, как обычный среднестатистический человек. А пока в прежней квартире надо убраться.
На каждом шагу Хвана пронизывали горькие воспоминания, как иглы, пронзающие тело насквозь при операции. Вот здесь, в гостиной, на диване, который Хёнджин сейчас пылесосит, 12 лет назад сидели они с отцом, а ещё рядом была мама. Они улыбались.., смеялись. Играли во что-то. Хёнджин тогда был маленький и глупенький. Как он мог не понимать, что когда-то лишится всего этого! Из глаз невольно потекли слезы. Сначала только одна-две, а потом солёная вода застелила Хвану глаза. Он даже не пытался её убрать. Просто стоял и продолжал водить трубой пылесоса по дивану. Когда наконец диван и вся гостиная были убраны, Хёнджин переключился сначала на спальню, потом на кухню. Холодильник был обвешан магнитами из семейных путешествий. Пара фотографий, где они с отцом веселятся на море. Хёнджин взвыл и ногтями сбросил эти безделушки и на пол. Из только что высохнувших глаз снова потекли ручьём слезы, а Хёнджин открыл кухонные шкафчики и выбрасывал оттуда одну за другой оставшиеся тарелки и посуду. Многое разбивалось вдребезги, но Хёнджин не придавал этому значения. Он бил кулаками по столу, проклиная свою судьбу, которая так жестоко над ним поглумилась. Когда этот поток отрицательной энергии иссяк, Хёнджин понял, что снова придётся убираться. В коридоре он нашёл квитанцию, в которой его иронично поздравили с тем, что он просрочил квартплату на двенадцать лет, и теперь должен им в двенадцать раз больше, и это ещё не включая проценты. Хёнджин схватился за голову. ”Где мне найти такие деньги?.. ”