Warm hands (1/2)
Вегас выдохнул, отпустив слова во влажный туман нагретого душа. Он на мгновение замер, впитывая тепло чужого тела поясницей, а затем твёрдая ладонь накрыла его солнечное сплетение, и Порш прижал его к своей груди, уткнувшись носом в белый висок. Вегас почувствовал лопатками, как гулко бьётся сильное сердце. Собственное, кажется, легко пропустило несколько ударов, чтобы сравняться ритмом.
- Я правильно тебя понял?.. - Порш осторожно повёл бёдрами, слегка содрогаясь от почти болезненного возбуждения. Голова до сих пор воспалённо гудела яблочным запахом, и он должен был убедиться, что расслышал верно. - Вегас, ты правда?..
- Да, котёнок. Я прошу, чтобы ты… сделал Вегаса... своим.
Порш осторожно повернул его лицо к себе, тихонько погладил по острой скуле. Вегас выглядел совершенно пьяным, губы были приоткрыты, а потемневший взгляд заволокло бархатным туманом. Порш развернул его за плечи, и Вегас упёрся бледными пальцами в выпуклую карамельную грудь. Тут же ощутил, как горячая ладонь впечаталась в поясницу, начала массировать, медленно ведя вверх. Порш взял его за подбородок другой рукой и поцеловал - взахлёб, дурманно, почти задыхаясь от распирающей нежности. Услышанное мерцало внутри, понемногу разжигало незнакомый щекочущий огонь в жилах. В низу живота стало по-особенному знойно - жгучее безмолвное предвкушение. Порш прислушивался, не желая торопиться, смаковал вкус разнеженного, прильнувшего всем телом Вегаса. Тот, казалось, почти не дышал, прижимался и притирался, снова ревнуя к воде, что накрывала их тихим дождём. Время замерло, испаряясь каплями с постепенно раскаляющейся кожи.
- Ты... не хочешь меня? - Вегас закрыл глаза и слегка отстранился, потерянно склонив голову. Порш взял его лицо в ладони, улыбнулся смущённо.
- Просто... немного внезапно это слышать. Я не ожидал, правда. Но я... я хочу, Вегас. - Порш снова привлёк его к себе, и, проникнув пальцами под мокрые волосы, взял за затылок, слегка нажимая. Вегас расслабил шею, с наслаждением потёрся об его руку. Вода маленькими струями стекала по его лицу, смывая, кажется, самые последние разряды напряжения. Внутри стало тихо, по-особенному безветренно. Порш услышал его. Порш хочет. Его мальчик наконец-то возьмёт своего господина.
Вегас попробовал было снова развернуться к стене, но Порш легонько поймал его за талию, и ухо обдало шёпотом:
- Подожди меня здесь, я сейчас.
Порш вынырнул из-под душа и наскоро вытерся, стараясь унять дрожь. Он расправил большое банное полотенце и, выключив воду, завернул удивлённого Вегаса.
- Ты тоже забрал меня из ванной, когда я пришёл к тебе на второй этаж, помнишь? - промурлыкал Порш, поднимая Вегаса на руки. Тот смущённо улыбнулся, уткнулся в твёрдое тёплое плечо. Он, кажется, никогда не привыкнет, как легко Порш подхватывает его, как крепко и бережно держит. Быть у него на руках - стыдная щекочущая эйфория, что отзывается в основании позвоночника.
В уютной спальне золотым светом горел ночник. Дождь снова мерно стучал по крыше, и в слегка приоткрытое окно пробирался душистый запах сада. Порш опустился на край кровати и бережно усадил Вегаса на колени. Тот казался крохотным в большом пушистом полотенце. Порш вгляделся в порозовевшее, робко светящееся лицо. Такой красивый.
- ...Просто я никогда не был... сверху. - Порш отвёл край полотенца с нежного плеча и тихонько дотронулся поцелуем в ложбинку над ключицей. - Я постараюсь сделать тебе хорошо, но... я так боюсь тебя разочаровать.
- В каком смысле, darling?.. - Вегас поднял брови. Порш восхищённо провёл пальцем по его влажной щеке, по пульсирующей жилке на шее, по груди и вниз, деликатно раскрывая полотенце.
- Ну... на твоём-то члене невозможно не кончить. - Порш густо покраснел и закусил губу, с интересом путешествуя ладонью по всем открывшимся местечкам. - А меня природа не так щедро наградила.
Вегас бархатно рассмеялся и чмокнул Порша в нос. Одним плавным движением выскользнул из махрового кокона и перекинул ногу через бёдра Порша, оседлав его. Обвил руками широкие обнажённые плечи, собрал влагу с лопаток и шеи и прошептал, прижимаясь теснее:
- Глупый котёнок, разве дело в размере? Я просто хочу тебя внутри, так давно хочу...
Порш смотрит на него со смущением, с удивлением, с обожанием. Нерешительно, словно впервые, оглаживает светящийся мраморный торс, мягко трётся лицом о плоскую грудь, спускается ладонями на чуть влажные ягодицы. Обхватывает, пробует сминать, слегка разводит. Вегас издаёт едва слышные стоны, подаётся ещё ближе, подставляясь под долгожданные прикосновения. Порш по-кошачьи игриво вылизывает его шею и ключицы, ловит капельки воды с кончиков волос. Довольно мурчит, когда Вегас запускает пальцы ему в волосы и чешет за ухом. Перемещает одну руку на спину и поддерживает, когда Вегас выгибается с глубоким вздохом - Порш не может оторваться от его груди, лаская и прикусывая розовые соски. Левый, задетый волной следа от ожога, не такой чувствительный. Правый быстро отзывается твёрдостью, и под загорелой рукой пробегает волна острых мурашек. Порш наощупь находит бороздки шрамов, и у него сжимается внутри от ощущения этой тонко натянутой кожи, от рельефа выпирающих рёбер и позвоночника. Вегас в его руках всё такой же фарфоровый, болезненно-прозрачный. И в то же время его хочется так совершенно по-новому, так захлёстывает тянущее любопытство. Порш смачно массирует молочные изгибы, снова и снова возвращается к маленьким прохладным ягодицам. Вегас просяще трётся об его бёдра, и Порш впивается в нежные половинки пальцами, сжимает ещё жаднее. Проводит по ложбинке между, осторожно трогает слегка пульсирующую тёплую дырочку. Он всё ещё не верит, что может сделать это. Он никогда не позволял себе трогать Вегаса там, хотя всё чаще ловил себя на таком желании. При этом они соприкасаются членами, оставляют липкие пятна, и Вегас на пробу упирается в кровать коленями, приподнимается, направляя Порша в себя.
- Нет, Вегас, не торопись... Тебя нужно подготовить, и это не самая лучшая поза для... для первого раза.
- Это не первый мой раз, Порш.
- Оу... - Порш неловко отводит глаза. - Извини, я всё время забываю, что ты куда опытнее меня. Но всё же... - Порш берёт Вегаса за спину и переворачивает, укладывает на лопатки в середину кровати. Тянется к сумке с одеждой и запасным постельным, выуживает смазку. У Порша были другие планы на этот розовый тюбик, но, как бы захватывающе не было поменяться местами, меньше всего он хотел сейчас навредить Вегасу.
- Иди сюда. - Порш привлекает его к себе и снова целует, медленно блуждая пальцами от шеи до поясницы. Вегас тихонько постанывает в поцелуй, почти хнычет, извивается в мощных руках, пытается унять скачущее сердце.
- Хочу... так хочу тебя, darling.
- Тише, тише, мой хороший. - ему самому трудно терпеть, и в то же время так странно - Порш не ожидал, никогда даже не задумывался о смене роли. Ему было достаточно того, что между ними уже происходило - точнее, постоянно было мало, хотелось ещё и ещё, но сейчас слова Вегаса впрыснули в кровь понимание, что он соскучился. Соскучился по тому, чтобы брать. - Потерпишь немного, пока я буду готовить тебя?
Вегас улыбнулся. Его красивые лисьи глаза стали почти чёрными, и в них теплилась трогательная влажная мольба. Он кивнул и ярко, отчаянно вспыхнул румянцем.
- Тебе... нравится быть послушным? - Порш удивлённо склонил голову, затаил дыхание. Он отвёл влажную серебристую прядь с высокого лба и почти целомудренно прикоснулся губами между подрагивающих бровей. Ещё один кивок, и Вегас опустил глаза. - А ты... будешь послушным со мной? - Порша вдруг простреливает дрожью от звука своего же голоса - внезапно словно севшего, словно шипящего водой на углях.
Вегас снова кивает, несмело заглядывает в лицо Порша, и просьба в его взгляде светится подступающими слезами. Это одновременно так невинно и так горячо. У Порша всё сводит внутри.
- Тогда расслабься, хороший мой... Я не сделаю больно, не бойся.
- Если хочешь - ты... можешь сделать больно, малыш, не задумывайся... - голос Вегаса дрожит. - Ты же знаешь. Я разрешаю, darling.
Прижать своим весом, заломить, ворваться насухую. Тебе не будет тяжело, я раскроюсь как только смогу - вспомню всё, чему меня учили. Можешь, котёнок, можешь окончательно превратить своего Вегаса в безвольную, покорную куклу. Мне больше невыносимо ждать.
- Нет, Вегас, нет. - Порш морщится. - Не надо, пожалуйста… Просто доверься. И говори, обязательно говори, если мне остановиться. Это приказ. - Порш мягко улыбается и замечает, как текущий смазкой член Вегаса слегка дёргается. Это забавляет и заводит одновременно, и Порш снова принимается лизать его шею, спускается поцелуями ниже, собирая оставшуюся после душа влагу. Вегас гладит его по голове, прогибается навстречу, дышит через раз. Порш доходит языком до нежного паха и подхватывает Вегаса под колени, разводя ноги в сторону. Можно?.. Конечно. Так?.. Да. Порш мягко нажимает на чуть влажные бёдра, сглатывает при виде темнеющего на белом фоне члена. Едва заставляет себя отвести взгляд и подкладывает под Вегаса подушку, мимоходом целуя острое колено. У Вегаса длинные, стройные ноги, и Поршу не раз уже хотелось закинуть их себе на плечи, зарыться лицом между нежных бёдер. Порш просовывает ладони под Вегаса, снова согревает в руках худую задницу, старательно вылизывая пах. Трётся мягким носом о тяжёлую мошонку, улыбаясь приглушённым стонам там, наверху. Спускается языком, прихватывает губами нежные места, где ягодица переходит в бедро, не забывает разминать большими пальцами. Вот так, ещё ближе к самому чувствительному месту.
- Ах… что… что ты делаешь, darling...
- То же, что и ты делал, чтобы расслабить меня как следует.
- Нет, Порш, не надо... - его голос внезапно срывающийся. Вегас притягивает Порша наверх, и тот замечает тревогу в широко распахнутых глазах. - Пожалуйста, лучше поцелуй меня. И войди. Пожалуйста…
Порш разглаживает поцелуем складочку на лбу и согревает ласковой улыбкой. Накрывает губы Вегаса своими и закрывает глаза, а затем щёлкает колпачком смазки.
- Дай, я сам… - нет уж, Порш отводит его руку в сторону и прижимает к простыне.
- Ты и так лишил меня удовольствия тебя вылизать, не мешай хотя бы сейчас. - голос Порша низкий и строгий, и от этого Вегаса прошибает холодным потом. Он откидывается на подушки и только впитывает щедрые отвлекающие поцелуи. Порш как следует согревает гель на пальцах и сначала лишь чуть обводит по кругу там, внизу, не спеша проникать. Ему хочется просто безумно, но сейчас и здесь всё только для Вегаса.
Первый палец скользнул осторожно, но Вегас вздрогнул, вцепился Поршу в плечо. Он сжался, и Порш принялся успокаивать, зацеловывая и шепча нежные глупости. Внутри было так гладко и так жарко - Порш не раз растягивал сам себя, но в Вегасе просто… по-другому. Такой узенький... Порш ловит себя на мысли, что не понимает, как он поместится в Вегаса, хотя сам научился принимать его крупный член. Одной волной накрывает осознание, что тяжело дышащий, вздрагивающий, подающийся вперёд Вегас сейчас абсолютно беззащитен. Порш знает, что гораздо сильнее, и он всегда более порывистый и напористый. Он действительно ненасытный, потому что упоительно-безотказного Вегаса вечно мало. Сейчас же медленно поддающаяся теснота будит уже почти забытое желание ворваться в чужое тело резко, не сдерживаясь. И ведь Вегас... Вегас позволит... Становится почти страшно.
- Тебе хорошо? - второй палец помогает раскрывать, гладит, массирует как только может осторожно. Порш оглядывает всего распахнутого, возбуждённого до предела Вегаса и чувствует, как рот снова наполняется слюной.
- Мм... да, конечно, да... маленький, да... Очень… Ммм!.. - Вегаса подбрасывает и до хруста в костях выламывает, когда Порш внутри него сгибает пальцы и прикасается к точке, что посылает по телу нестерпимый разряд.
- …А сейчас будет ещё лучше. - Порш лукаво улыбается, спускается вниз и ловит влажными губами тяжёлую и горячую головку члена, который тут же реагирует стальной, алмазной твёрдостью. Тонкое тело под ним прогибается, хочет вырваться, но Порш держит уверенно, заземляюще. Не отпустит, не выпустит, не вынет. Ласкает жадным ртом, кругло оглаживает свободной рукой живот и бёдра. Вегас задыхается, заламывая красивые брови, отчаянно ловит воздух, ведь пальцы внутри не прекращают двигаться так точно, так правильно - и это ошеломляет, доводит до беспамятства, до полного изнеможения...
Вегас приходит в себя и видит сияющее лицо Порша, который довольно улыбается и бесстыдно, сыто облизывается.
- Ох, прости я… что?
Порш смотрит на него с таким простодушным обожанием, что становится неловко.
- Тебя так легко удовлетворить.
Вегас вспыхивает и почти плачет от затапливающего смущения.
- Извини, darling, я не ожидал, что... просто не знал, как это, оказывается, хорошо... Я правда просто не знал...
- В смысле... не знал? - Порш строго склоняет голову набок. Что этот сумасшедший имеет в виду?
- Я... - Вегас понимает, что не может соврать. Ему внезапно больно и стыдно, в глазах жжёт. Тело ноет от пережитого спазма, а внутри слетают один за другим невидимые предохранители. - Я никогда не... Я никогда не кончал от проникновения туда. Ты первый, кого я так впускаю по... по собственному желанию. Прости, darling, это...
Порш резко трезвеет. Руки и ноги холодеют, а в голове стучат гулким пульсом слова Кана, брошенные между делом тогда, перед побегом Порша из тихого двухэтажного домика на окраине города.
- Так твой отец... он говорил правду?
Нет, малыш, нет... Я так надеялся, что ты забудешь!..
Вегас мёртво, обречённо кивнул и закрыл глаза рукой. По венам потёк знакомый ледяной морок, и Вегас свернулся на боку, зябко подтянув ноги к груди.
- Да, Порш. Я действительно служил подстилкой другим по его приказу. Сосал и подставлял задницу ради интересов семьи. Со мной делали вещи, которые тебе и не снились, и я никогда не сопротивлялся. На самом деле твой господин Вегас - просто маленькая опытная шлюха. Бывшая, но это ничего не меняет.
Его самого обжигает, душит этими ядовитыми словами. Вегас не хотел рассказывать - никогда, ни в этой жизни, ни в следующих. Но сейчас отвращение к себе просто выворачивает его наизнанку, кроет тошнотворной тяжестью - и Порш должен, просто должен услышать это. Потому что внутри что-то треснуло, и Вегас больше не может скрывать, какой он в действительности. Порш смотрит на него во все глаза.
- Вегас, прости... Прости, что я забыл. Прости, что напомнил... - Порш выглядел растерянным. - Эй, ты куда?!
Вегас дёрнулся, чтобы спрыгнуть с кровати, но Порш успел перехватить его, опрокинул на живот и навалился сверху.
- Пусти, Порш, пусти, маленький... Мне не место рядом с тобой, мне никогда не отмыться, тебе не нужно всё это... Пусти, я хочу уйти, я не могу больше...
Порш цепко сжал его запястья и впечатал в постель, не давая пошевелиться, обдавая ухо раскалённым дыханием:
- Что происходит?! Какого чёрта ты снова взялся решать, что мне нужно, а что нет?! Куда ты снова собрался от меня, господин Вегас, а?! Снова будешь резать себя? Или, может, жечь? Прекрати! Ты же обещал быть послушным! Не дёргайся, я не хочу делать тебе больно, слышишь ты? Вегас, очнись же! Пожалуйста... хороший мой, милый мой, пожалуйста, прекрати сопротивляться... Вот так... Мой Вегас, мой славный, мой волшебный... Иди сюда, не бойся, я прошу тебя... Пожалуйста, мой хороший... Иди ко мне, вот так... Давай я закутаю тебя. Боги, Вегас, какой ты мокрый. Вот, молодец, давай я обниму тебя крепко-крепко. Дай мне свои руки... Прости, я не хотел сжимать так сильно, прости, давай вот так поцелую, сейчас пройдёт... Прости, Вегас, мой маленький... Нет, не прячься, хватит. Выпусти уже их, эти слёзы. Я с тобой. Вегас, слышишь? Я с тобой. Мне всё равно, что было тогда, правда. Сейчас ты со мной, с нами, тебя никто не тронет, я уже никогда не буду таким наивным, тебе не придётся меня спасать и соприкасаться со всем этим дерьмом, довольно... Я буду защищать тебя, буду держать вот так, и руками и ногами, и никуда не отпущу, слышишь?..
Вегас может только судорожно кивать, захлёбываясь слезами, которые, кажется, просто не заканчиваются. Порш прижимает его к себе и беспорядочно целует в макушку, в виски, в лоб. Не прекращает шептать ласковые слова, пытается выровнять дыхание, влить хотя бы немного успокоения в мелко трясущегося, мокрого от пота Вегаса. Собственный живот сводит судорогой, невыплеснувшееся возбуждение бродит по жилам, мешается с адреналином, с едкой тоской и тихой нежностью.
- Прости, что не рассказал тебе раньше, котёнок.
- Ничего, мой хороший, ничего... Вегас, ты не должен ни за что просить прощения. Если хочешь, я всё выслушаю, всё, что ты захочешь рассказать. Но, если честно, я уже давно догадывался, что ты не просто так такой... нервный. Ты будто до сих пор хочешь... не знаю, - заслужить? - какое-то... прощение? Но я не твой отец, я уже давно простил тебя. Порш влюбился в тебя просто потому, что ты есть. Так получилось. Тебе не нужно ничего заслуживать рядом со мной. Я не Кан, понимаешь?
Вегас едва заметно кивнул. Порш снова погладил его по голове, взял за затылок.
- Я не твой отец... Я не понимаю, как можно было так поступать со своим ребёнком. Это же больше, чем бесчеловечно. Ты же всё старался делать для вашей грёбаной семейки! А он... как он мог так обращаться с собственным сыном?..
Вегас усмехнулся сквозь слёзы. Он обессиленно лежал на широкой груди Порша. Тело было тупым и тяжёлым, но внутри стало легче. Внутри молчало усталое безветренное утро после ночной грозы.
- Запросто, котёнок. Ты даже не представляешь, как быстро он принял решение... тогда.
Порш насторожился. Он крепче прижал Вегаса к себе и, замирая, тихо попросил:
- Расскажи. Ты сможешь сказать мне?
Вегас кивнул.
Это твой последний шанс отшвырнуть меня с отвращением, darling.
- Мы попали в засаду, когда возвращались с подписания бумаг. Они знали, что у отца есть информация. Телохранителей перестреляли, но мы успели подать сигнал, нужно было протянуть время. Они собирались пытать отца, чтобы вытянуть нужное. Я не мог видеть, как отца бьют и унижают и сказал им, что пусть изобьют меня, а не его. Такой наивный... У главаря возникла идея получше. У кого-то нашлись презервативы. Меня пустили по кругу...
Порш сжался, изо всех сил сдерживая утробный рык.
- А отец?!.. Твой отец?..
Вегас холодно усмехнулся.
- Он знал уже тогда, что мне нравятся парни, и сказал им, что со мной можно не церемониться, раз я извращенец. Я сейчас понимаю, что ему надо было отвлечь их, заставить потерять бдительность. За нами пришли не сразу, но нас вытащили люди Корна. И мне предоставился шанс искупить свою вину перед отцом...
- Что?.. Какая ещё вина? - Порш почувствовал, что сходит с ума.
- Он сказал, что я... недостаточно старался. И хочет посмотреть, что я буду делать с теми, кто остался в живых из тех ублюдков. Тогда я уже умел вырывать зубы... Я молча и методично... резал их на куски, не давая при этом умереть, а отец смотрел. Он разрешил закончить, когда меня вырвало. Тогда он ударил меня, сказал, что было неинтересно - якобы я делаю всё слишком бездушно. Его не возбудило. До этого отец смотрел, как меня трахают, но и от этого ему, оказывается, было скучно. Тогда я разделся перед ним. Я догадывался о его пристрастиях. Несмотря на то, что брак с матерью был назло семье, и потом у него были женщины, даже жёны - всё это было лишь фикцией, чтобы заиметь наследников и поддерживать репутацию. Отец всегда говорил, что ненавидит геев, и воспитает детей от других женщин нормальными мужчинами, а сам... Хотя, может, он не считал гомосексуализмом развлечения с подростками. Одним словом, я надеялся, что хоть так смогу заслужить прощение... Но отец сказал, что я слишком толстый. И слишком грязный. Тогда я протянул ему свой ремень. Он впервые рассёк мне спину, а потом ещё долго пинал, вымещая злость - ведь Корну опять удалось сделать из него посмешище. Я терпел... думал, что это принесёт ему облегчение. Но он снова сказал, что я скучный. Как только раны зажили - пришлось постараться, подбирая мази - отец взял меня на заключение ещё одной сделки. Теперь он преднамеренно предложил меня тому партнёру по бизнесу. Так повторялось, пока я не начал наносить себе увечья самостоятельно. Видимо, отец испугался, что лишится наследника. У него, конечно, оставался бы Макао - но я хорошо постарался, чтобы брата не трогали...
Порш понял, что едва дышал всё это время. Он рассеянно оглаживал спину Вегаса под одеялом и просто не мог поверить в то, что слышит. В то, как просто и спокойно Вегас об этом рассказывает.
- Сколько... сколько лет тебе было?
- Пятнадцать.
Порш закрыл глаза. Чёрт, зачем он спросил... Обычно воображение Порша не отличалось богатством, но в самый неподходящий момент решило нарисовать все эти жуткие картины прямо под закрытыми веками. Дьявол. Это же всё... Вообще. Всё. Объясняет.
Его, Порша, собственный первый раз был с женщиной намного старше, а затем ещё и ещё его искали ради забавы, но никто никогда не принуждал его вываливаться на задний двор клуба со стояком в узких штанах - он трахался исключительно по обоюдному азартному согласию. А тут Порш представил, как Вегаса, его нежного молочного Вегаса...
- Если бы это было возможно, я бы пришёл за тобой в то время и место и забрал навсегда. Это ужасно, Вегас... Просто невозможно ведь. Как ты выдержал? И... как ты теперь можешь быть таким нежным со мной, если не испытывал это на себе никогда?
Вегас закрыл глаза. Тёплый голос Порша утихомиривал щемящую тоску внутри.
- Хм. Справедливости ради, котёнок, я всё же пытался переглушить тот опыт. Поначалу я... я пробовал взять силой мальчишек, которых до этого заказывал отец. Но каждый раз начинало тошнить. И тогда я решил, что буду обращаться со своими любовниками по-другому. Я стал знакомиться в клубах, нежно трахать шлюх, которыми пользовался кузен... Много чего перепробовал, только вот... Понял, что со мной парни хотят грубости, хотят подчиняться и получать мой член как самую большую игрушку - извращённо-большую, рвущую. Ко мне... стали приходить за болью, Порш. И я полюбил её дарить, honey, вымещая что-то собственное, о чём никогда ни с кем не говорил. Упивался покорностью мальчишек, которых выкупал время от времени из борделей. Пару раз заводил отношения с людьми постарше, надеясь на что-то... другое. Но отец узнавал и избивал меня, и я снова чувствовал себя грязным неудачником.
Порш стиснул его, прижимаясь губами ко лбу. Невозможно. Лучше бы Вегас оказался с ним глупым наивным девственником и не умел ровным счётом ничего. Порша раздражало, что он ни черта не может сделать со всем этим прошлым.
- А потом я познакомился с тобой. - Вегас хихикнул, и у Порша по телу прошла волна облегчения. - И мне показалось, что... что всё это может быть иначе. Ты смотрел на меня не как человек из нашей среды. Ты ничего не знал обо мне, ты улыбался искренне. Только вот... только на тебя запал Кинн, и я снова увидел перед собой лишь возможность мести. Но... веришь или нет, я действительно не собирался тебя травмировать, когда напоил тогда. Про всё, что было потом, ты знаешь. Когда я увидел тебя плачущим в ванной, с теми синяками... Я не ожидал этого, правда. Но... что-то внутри начало меняться неотвратимо.
Порш кивнул. Теперь паззл сложился. Он приподнял слегка опухшее от слёз лицо Вегаса и тихонько притронулся носом к впалой щеке.
- У меня тоже, Вегас. Я думал, что буду ненавидеть вашу семейку до конца жизни. Не так уж я заблуждался, оказывается. И до сих пор хочу собственными руками придушить каждого, кто оставлял на тебе все эти следы. Но больше всего я хочу, чтобы ты поскорее забыл это всё. Тише, дай мне сказать... - Порш мягко приложил палец к розовым губам Вегаса. - Я, кажется, уже начинаю угадывать, что ты будешь мне говорить опять. И я повторяю в последний раз, что мне неважно. Ты сейчас со мной, здесь. Ты мой, Вегас. А я твой, твой котёнок. Если уж мы оба выжили и дошли сюда, давай будем жить так, как на самом деле хотим. Будем любить друг друга и говорить про всё. Как будто у нас и правда новая, нормальная человеческая, жизнь. Я буду вести бар, может, выучусь как-нибудь на повара. Ты станешь врачом и будешь помогать людям, а не калечить. У тебя же всё получается здорово, и эти железки твои, и музыка.
Вегас замер. Теперь, когда он выплеснул всё бродившее внутри, и на душе стало тише и просторнее, слова Порша вдруг зазвучали по-другому. И Вегас осмелился спросить, робко прикасаясь к одной догадке, что теплилась на окраине сознания уже давно:
- Порш... А что если... что если на самом деле я не люблю людей? Я дал себе слово, что до конца жизни буду искуплять свои грехи, но что, если... что, если я сорвусь? Что, если я на самом деле... если я на самом деле не гожусь для этой профессии?
У Порша внутри щёлкнуло. Ещё один, маленький, пазл складывался в голове. Может, это не самый подходящий момент, но...
- Я... вообще-то я уже давно хотел тебе сказать, Вегас. Ты ведь... ты ведь на самом деле устаёшь от людей, я замечал. При этом просто светишься, когда сидишь себе и чинишь что-то, или играешь мне, или читаешь. Мне всегда становится ужасно спокойно рядом. Кажется, Че и Кэт это тоже чувствуют. Но ты всегда приходишь с учёбы выжатый, и когда просишься помочь в баре... Нет, я понимаю, что можно выбрать специальность, где, ну... не надо много общаться? - я не знаю. Но мне почему-то кажется, что ты на самом деле не очень-то хочешь работать с людьми. Может... - Порш закусил губу. Он прекрасно понимал, что звучит бестактно, но чёрт побери... ведь всё это правда. - Может, тебе... Может, тебе можно взять перерыв и... отдохнуть, ну... подумать? Кажется, это называется gap year. Я слышал, его берут перед поступлением, чтобы определиться, попутешествовать, поработать. Может, договоришься о таком с этим вашим медицинским? Ты же жуткий заучка, может, пойдут навстречу? Я серьёзно, Вегас. Если ты будешь жить у нас, тебе не надо будет ни о чём волноваться. Я действительно хочу, чтобы ты отдохнул и не загонял себя, ты же просто на грани постоянно. Если ты сорвёшься и, не знаю... попадёшь в больницу или попадёшься полиции на чём-то... Не спорь, я в курсе, что ты чёртов талант, но всё же... Вегас, я серьёзно беспокоюсь за тебя. Я не буду заставлять тебя принимать решение, но я... беспокоюсь за тебя.
Вегас поднял на него глаза. Он почувствовал, как облегчение родниковой водой заполняет вены. Как внутри что-то расправляется, начинает дышать и пульсировать. Вегас ощущал всем телом, что Порш сейчас абсолютно спокоен и уверен в том, что говорит. Смотрит своими невозможными котёночьими глазами так серьёзно и так нежно, что сомнения начинает смывать, до последней крупицы выполаскивать из уголков саднящего разума.
Ты уже забираешь меня оттуда, из тогда, сладкий. За что мне это?
- Darling, ты действительно предлагаешь... ты хорошо подумал?
Порш только кивает.
- Я... не хочу быть вам обузой.
Порш слегка раздражённо фыркает.
- Скажу-ка я прямо, господин Вегас - если ты сейчас не остановишься в этой гонке, ты потеряешь больше, чем можешь достичь. И рано или поздно я всё же привяжу тебя к кровати, и ни на какие пары не отпущу, хочешь мне проблем с законом из-за этого, м?
Вегас не выдерживает, улыбается.
- Но... но почему, Порш?
Получает в ответ упрямый игривый взгляд и сражающую наповал широкую улыбку Чеширского кота. Сильные руки снова стискивают, не дают метаться.
- Потому что тебя надо кормить и... любить, мой господин Вегас.
От этого низкого мурлыкающего голоса у господина Вегаса пересыхает в горле и подгибаются пальцы на ногах. В позвоночнике покалывает, и внезапная щемящая истома стекает со стиснутой Поршем спины прямо вниз, где ещё слегка липко от смазки. Порш улыбается, когда чувствует животом маленький толчок встающего члена.
- Я всё ещё... всё ещё хочу тебя внутрь, darling.
Порш нетерпеливо ведёт головой и строго подносит палец к лицу Вегаса.
- Тогда обещай подумать над тем, что я сказал. Обещаешь?
Вегас смотрит ему прямо в глаза, и при этом прикасается губами к пальцу. Он кивает, и Порш не выдерживает, переворачивает его на спину и наваливается сверху. Суматошно оглаживает острые скулы, вгрызается кипящим поцелуем в губы. Ему резко, почти болезненно легко, пьяняще-свободно. Едва может перевести дыхание, чтобы прошептать:
- Ты правда... разрешаешь мне?
Вегас тихонько смеётся, прижимается изо всех сил:
- Я же сам сказал об этом, зачем спрашиваешь?
- Потому что мне особенно важно услышать твоё согласие сейчас, после всего, что я узнал. И в то же время... Хочется попросить тебя... представить, что ничего из того кошмара просто не было. Будто... будто я первый у тебя. Это... странно, да?
- Darling... не странно, я тоже хочу так представить... мой сладкий... да. - Вегас льнёт губами к мягким губам Порша, ловит горячий язык, посасывает и стонет в поцелуй. Голова пустая и звенящая, и он не хочет себя сдерживать, не хочет ни думать, ни вспоминать ни о чём. Порш снова осыпает его нежными признаниями, проводит языком по всем восприимчивым точкам, блуждает нетерпеливыми пальцами по белоснежной коже. Вегаса хочется облизать всего, все его острые и шёлковые уголочки - косточки запястий, длинные тонкие кисти - и между пальцами, щекотные местечки на сгибе локтя, точёную шейку, сахарные ключицы. Ещё раз вернуться к распухшим губам, прихватить ртом на скуле, над бровью, мочку уха. Массировать между лопаток, выводя языком мокрые узоры на груди. При этом дразнить большим пальцем набухший член, медленно размазывать предэякулят, кружить по бархатистой головке - потому что невозможно не трогать, и Вегас отзывается слишком сладкими стонами, вцепляется в плечи и волосы, сжимает так правильно. Так же по кругу согревать, только языком - выпирающие тазобедренные косточки, маленький уязвимый пупок. Накрыть низ живота уверенной ладонью, пуская заряд тепла, пока обильно смазанные пальцы другой руки снова аккуратно проникают внутрь. Нет, не торопись, господин Вегас. Самому трудно держаться, уже болит, но нельзя спешить, а ты обещал быть послушным.
Порш купается в его хриплых стонах, сам плывёт и тает, когда Вегас не выдерживает и снова позорно-быстро спускает ему в рот. Вот так, теперь можно не торопиться. Порш облизывает всё, прислушиваясь к чужому тяжёлому дыханию, и, пользуясь моментом, приподнимает и раздвигает подрагивающие бёдра нежно, но уверенно. Не обращая внимания на слабые протесты, наконец-то погружается языком в узкую дырочку. Это самое щемящее, самое интимное и горячее, что Порш когда-либо испытывал в жизни. Чувствовать это тепло, это маленькое подрагивание, постепенное доверчивое расслабление. Глубже, твёрже направлять язык, чтобы дотянуться, чтобы заставить кончить ещё. Порш принимает решение доводить его до разрядки столько раз, сколько понадобится, чтобы Вегас распробовал, чтобы научился. Чтобы правда понял, что может быть по-другому. Как сам Порш с ним когда-то.
Вегас подаётся вперёд, насаживается, просит войти, покрепче сжать в руках. Порш не разрывает зрительного контакта, пока медленно, слегка раскачиваясь, погружается внутрь. На миг понимает, почему Вегас каждый раз закатывает глаза, когда вставляет - это просто... это просто вышибает почву из-под ног. Так тесно, так гладко, так... Хочется заполнить одним глубоким толчком, одним ударом, но Порш даёт привыкнуть, сдерживает себя как может. Сердце замирает, когда чувствует, как Вегас сжимается, совсем тихонько хнычет. Порш склоняется над ним, отвлекает ласковыми, невесомыми поцелуями. Вегас затихает, прижимается крепко-крепко, и вот Порш уже слышит робкую просьбу двигаться.
Постепенно, плавно, скользко. Порш крепко сжимает молочные бёдра. Нет, никуда не отпустит. Да, хороший мой, да, вот так, молодец. Люблю тебя так сильно. Только твой. Так хорошо внутри тебя, так классно. Порш запрокидывает голову, качается на волнах, прислушивается, чтобы поймать момент, когда найдёт нужный угол и ритм. Обычно в постели его захлёстывал кипучий, прыгучий азарт. Сейчас же хочется быть бесконечно нежным, захвалить, залюбить Вегаса до изнеможения, до светлых слёз облегчения.
Вегас чувствует, как с каждым словом, с каждым распирающим движением внутри из него вынимают ледяные стальные иглы, что стали частью его неловкого, криво сросшегося скелета. Порш - жидкий огонь, что прикосновениями и голосом переплавляет его - из куска грязного льда со ржавой арматурой в сердцевине - во что-то лёгкое, тающее. Порш - твёрдый огонь, что ощущается внутри как красный вулканический камень. Порш - воздушный огонь, что опаляет дыханием, овевает собственными глухими стонами, пустынным ветром сметает скверну с кожи.
И Вегас сгорает яблоневой веточкой в костре, подчиняется их общему танцу на волнах янтарного, золотого моря.
Котёнок мой, неужели... Неужели это бывает так. Неужели ты ощущаешь то же самое, когда стонешь подо мной... Я уже знаю, какой ты ненасытный. Будешь ли ты таким же, чтобы брать меня? Так давно уже хочу стать твоим ведомым, чтобы голова была пустой, а оба моих отверстия полными твоего липкого тепла. Пожалуйста, щедрый мой, милосердный мой... ещё.
Порш с обожанием смотрит на искажённое сладкой мукой лицо. Вегас дрейфует в трансе - совершенно невменяемый, губы искусаны, горячие слёзы блестят на щеках. Самый красивый. Самый идеальный.
Внезапно Порш понимает, что ещё делает секс с Вегасом особенным. В телесном контакте тот отдавался - даже когда с хищной улыбкой разворачивал Порша лицом в подушку, властно запускал тонкие пальцы в его волосы или кончал в рот. Вегас давал себя, будто его тело, даже получающее удовольствие, ему не принадлежало, а было игрушкой для любопытного Порша. Даже когда Порш раздразнил его быть жёстче - Вегас каждую секунду прислушивался к нему, даже впиваясь и прикусывая, и Порш впервые чувствовал тогда, как обречённо господин Вегас млеет от похвалы.
Порш понимает, что, строго говоря, никогда не чувствовал себя с ним пресловутым нижним. Между ними просто не было этих ролей. Теперь же, когда Вегас так охотно насаживался на него - для Порша это не было возмещением или передачей власти. Это ещё один упоительный шаг в пространство, где существуют лишь они, котёнок и его мотылёк - или мотылёк и его котёнок.
Порш излучает только искрящуюся радость, только обожание, и ускоряет темп. Впитывает томные вздохи, беззащитные искренние стоны. Вегас содрогается и движется навстречу, тихонько поскуливает, несмело просит ещё, глубже, больше. Истекает по́том, сминает судорожно простыни, при этом не даёт прикоснуться к своему возбуждению. Смешная фенька на тонком запястье горит маяком в мареве раскалившегося воздуха. Вдруг сердце Порша подпрыгивает, заходится тяжёлой весенней грозой - потому что Вегас туго сжимается вокруг его члена, исступлённо срывается на крик и крупно, болезненно содрогается. Порш не может оторвать взгляда от широких светлых разводов на белом животе. Так много... Такой молодец, так хорошо справился, умница, хороший мой, потерпи чуток, я... я скоро. Затопляет гордостью, нежностью, восторгом, закипает, выплёскивается через край - внутрь, в глубину податливого, разморённого тела. Порш, кажется, отключается на минуту, потому что выносить это цунами невозможно, потому что это больше и сильнее...
Порш, наконец, открывает глаза, выдыхает и ложится, притягивая совершенно никакого Вегаса себе на грудь. Еле заставляет себя выскользнуть, выпуская за собой целый поток - в этот миг захлёстывает абсурдным желанием не выходить из Вегаса просто никогда. Ммм... так тепло, так липко. Ужасно грязно. Но оба не могут пошевелиться. Едва получается выровнять дыхание. Невозможно говорить, слишком много, слишком наконец-то. Вегас поднимает довольное лицо и смущённо улыбается. Порш любуется им, сыто вздыхает, потягивается и снова прижимает к себе, почти баюкая, зарываясь лицом в растрёпанную макушку. Ему вкусно и лениво, хочется втягивать носом запах серебряных волос и, урча, слизывать пот с высокого лба. Вегасу не хочется выныривать из всего этого, хотя вытекающая сперма немного щекочет, стыдно и приятно дразнит. Немного странно чувствовать пустоту внутри, всё горит, всё раздвинуто, пульсирует. Никогда не было так, никогда не было так хорошо.
Вегас почти засыпает, когда чувствует, как Порш несёт его в душ. В этих руках восхитительно - и Вегас притворяется, что совсем сонный, чтобы Порш прислонил его к груди, практически полностью принимая на себя смешной птичий вес.
Порш и сам не хочет отлепляться, продолжает целовать, бодаться, чесаться носом. Вегас такой непривычно расслабленный, совершенно сливочный. Обвивает его шею, немного неловко повисает, и Поршу это нравится ничуть не меньше, чем таскать его на руках. Он оглаживает худую спину, смело спускается чуть ноющими от усталости ладонями на поясницу и ниже. Восхищённо замирает, когда чувствует, что Вегас украдкой приподнимается на цыпочках и слегка шире расставляет ноги. Теперь Порш может дотянуться везде. Смуглые пальцы скользят между нежных половинок, ощупывают припухшее колечко мышц. Мягкое. Податливое. До сих пор сочащееся его семенем.
Порш на секунду вспомнил, как текли под ним девушки. Нет, это... иначе. Вегас дрожит, когда прикосновения становятся смелее, снова тихонько всхлипывает, трётся заново твердеющим членом. Кажется немного растерянным, смущённым, будто бы правда лишился девственности сегодня. Порш вспомнил себя. После их первого раза Порш тоже таял и тёк восковой свечкой - но в его случае стеснительность быстро сменилась азартом. Вегас будто не мог собрать себя обратно. Человек, который каждый раз сводил с ума бесстыдными ласками и откровенными речами, сейчас вздрагивал и внезапно отчаянно краснел, когда Порш смывал с него пот и сперму.
- Darling... - Вегас закрывает глаза, утыкаясь лицом в шею Порша.
- Да, мой хороший?
- Я... я подумал над твоим предложением.
Порш мягко хихикнул и легонько прихватил его губами за ухо.
- Ты ещё способен думать после всего этого...
Вегас не скажет, что уже не первый раз задумывался о перерыве, но каждый раз гнал от себя эти мысли.
- Малыш, я... если только ты серьёзно, я... возьму академический отпуск.
- Конечно, серьёзно, родной. - Порш довольно и гулко урчит, подхватывая Вегаса под бёдра, и немного кружится под душем, насколько хватает пространства. - Спасибо, я... я не знаю, как тебя благодарить. - Порш перехватывает его удобнее, прижимает к нагревшейся стене и целует - упоительно, до звёзд перед глазами. Вегас крепче сжимает его бока ногами, скрещивая щиколотки на пояснице. Он в раю. Он тихо, невесомо счастлив. Он чувствует, как снизу в него упирается настойчивое твёрдое тепло.
- Вегас...
- Да, darling?
- Можно... можно мне ещё раз?..
Утро было донельзя сонным и в то же время удивительно лёгким. Вегас, путаясь в буквах, написал в группу, что не придёт. Порш связался с хозяйкой домика и договорился о ещё одном дне. Потом предупредил брата и отправился в супермаркет, оставив Вегаса досыпать. Желание накормить его яблочным пирогом никуда не делось, вот только на кухне не обнаружилось пары необходимых вещей. Да и в аптеку не мешало бы.
Яркое, но не горячее солнце превратило сад в сверкающий после ночного дождя пёстрый самоцвет. Воздух свежий, пахнет облегчением после долгой жары. Они обязательно отправятся гулять и, может быть, Порш даже искупается в искрящемся прохладном море.
Он раскладывает всё на кухне, напевая под нос, готовит завтрак и варит кофе. Жаль, нет ни одного подноса, но ничего, будет очередной повод сгрести сонного Вегаса в охапку и притащить на маленькую уютную кухню прямо в одеяле.
Порш отправляется в спальню. Замирает на пороге. Большая кровать всё ещё в совершенном беспорядке, одеяло сбилось. Вегас лежит на боку, поджав одно колено к груди, и обнимает подушку, на которой спал Порш. Кажется, ещё не проснулся. Порш мягко улыбается. Хм. Неудивительно.
Порш хочет приблизиться и ласково разбудить поцелуем, но не может сдвинуться с места. Потому что не может отвести взгляд от тонкой талии и белоснежной задницы, которые сияют в нежном утреннем свете, так беззащитно светятся среди тёмных простыней. Кажется, Порш всё же умудрился оставить несколько синяков. Потому что не сжимать всё это было невозможно. Ох. В джинсах снова тяжелеет от воспоминаний. И от того, что Порш видит, когда Вегас вдруг сонно потягивается. Чёрт возьми, это же просто невозможно красиво... Почему он раньше не замечал. Да, Поршу ужасно нравилось тискать мягкого, едва проснувшегося Вегаса по утрам, ловить его по дороге в душ и зацеловывать или будить нежнейшим минетом. Сейчас же... Сейчас на такого Вегаса... хотелось дрочить. Внезапно и остро захотелось залить спермой просто всего. А потом снова отнести в душ и снова...
Порш на дрожащих ногах подошёл к кровати. Вегас улыбнулся, когда почувствовал, как тихонько скрипнули пружины под чужим весом.
- Доброе утро, котёнок.
Порш мягко привлёк его и обернул сонное лицо к себе, потёрся носом о тёплую щёку.
- Доброе утро, мой хороший. Ты такой красивый сейчас, и как я мог тебя оставить, м?.. Завтрак на столе, пойдём?