Ещё теплее (1/2)

Экран телефона погас с минуту назад, но Порш всё ещё не мог свести с него взгляд.

Вегас тихо шагнул ближе, взял у него трубку и положил на стол. Пальцы Порша были ледяные. Он продолжал смотреть перед собой, но ничего не видел - лицо, такое подвижное даже в гневе, застыло холодной маской.

- Он дал понять, что может в любой момент прийти к Порче. Вернётся завтра или отследит сигнал или номер, узнает, что я был у тебя. Он приедет сюда и захочет наказать... нас обоих.

Вдруг Порш сорвался, бросился в гостевую, начал искать собственную вчерашнюю одежду. Вегас ринулся за ним:

- Постой! Тебе нечего бояться за Че, Кинн ничего не сделает!

- Ты не знаешь его, этот ублюдок способен и не на такое! И что ему прищемило, если он припёрся на своей идиотской тачке в наш район?!

Вегас не мог не ухмыльнуться.

- Извини, darling, но уж я-то знаю его хорошо, даже слишком. Больше, чем знаешь ты - и я говорю, не срывайся туда, не пугай брата! Я бы, конечно, прочитал мальцу лекцию о том, что не стоит болтать с кем попало... Да постой же ты!

Вегас схватил Порша за руку, когда тот направился в прихожую. Порш мог сохранять невозмутимый вид и железное спокойствие, если ситуация того требовала, но если дело касалось Че - он часто не мог контролировать себя. Порш попытался мягко отстраниться - дорогой доктор, прости, надо спешить - но Вегас сжал с такой силой, что Порш замер.

- Говорю тебе, остынь! Сядь, выслушай меня!

Порш попытался было дёрнуться, но Вегас был непреклонен. Вегас направил его в кухню и почти силой усадил на стул, а сам уселся на корточки перед, продолжая твёрдо удерживать холодные пальцы в своих руках.

- Выдохни, и я прошу у тебя всего пять минут!

Порш закатил глаза и шумно выпустил воздух через нос. На самом деле, он не знал точно, что собирался сделать, и уцепился за слова и прикосновения Вегаса, чтобы просто не сойти с ума.

- Вот так, darling, послушай. Кинн добивается своего такими способами, какими хочет, он наследник Первой Cемьи и чёртов босс всем и каждому, НО. Но он не станет подвергать опасности твоего брата. Он просто будет ждать тебя там, в особняке, чтобы ты был на его территории, когда ему угодно будет поговорить. Он дрессирует людей, показывая, что они его игрушки, а игрушки должны быть послушны, должны быть дома. Но он не навредит ни Че, ни тебе.

Порш, уже было успокоенный его рассудительным тоном, вскинулся:

- Потому что он уже! Он уже навредил мне, о чём ты говоришь, Вегас?! Он уже опозорил меня перед всеми!

- Он не мог по-другому, иначе ты нажил бы себе куда более опасных врагов.

- Да неужели?! - Порш снова, не желая того, впадал в отчаяние. Казалось, прорвало плотину, которую сдерживали всеми возможными усилиями. - У меня никогда не было врагов среди мафии и не может быть, знаешь ли... Конечно, ты знаешь, ты всё знаешь! Я доверился, думал, что значу что-то, но я всего лишь очередная игрушка, которая вдруг зачем-то понадобилась, как только донесли, что меня увёз кто-то другой!

Вегас зажмурился.

Видит Бог, Порш - или кто там существует на небе и наказывает нас за грехи, - я не хотел. Я всего лишь пытался помочь тебе хоть ненадолго забыть... Но Кинн не даёт, он вламывается в наш мир, напоминает, кто тут хозяин, он присутствует в твоих кошмарах - да, я слышал, что ты говорил во сне! - в моих кошмарах... В упрёках отца, в разговорах телохранителей. В зеркале, когда я разглядываю своё лицо после очередной стычки - а он всегда выходит сухим из воды, всегда остаётся красавчиком, которого хотят за его успех, его силу, его деньги! А я никто, для всех я просто Вегас из Побочной Семьи. Всю жизнь Кинн отнимал, что хотел у меня - но это не было, не было так больно, как сейчас! И всё же... Порш, ради этого дня, ради тепла, которым ты поделился со мной...

- Кинн... любит тебя.

Порш уставился на него, не веря своим ушам. У него вдруг резко пропали силы вообще что-то делать.

Вегас чувствовал, как грудь ломает на части, как слова, будто лава, бурлящим потоком вырываются наружу и сжигают всё, что он возводил нечеловеческими усилиями:

- Да, Порш. Ты не знаешь этого, никто в обоих домах не знает, сам Кинн ещё не знает! А я - знаю, я вижу всё, на что не обращают внимание другие - иначе бы не выжил в этом ублюдочном мире! Поверь, я бы хотел не замечать, не понимать, не находить подтверждения раз за разом, но я не могу не читать ваши лица, ваши взгляды, когда вы находитесь рядом. Он не доверяет Второй Семье, это выученное с детства, нас так растят, - но сейчас это не про бизнес. Он ревнует тебя, он бесится, что не может заполучить тебя всего, сожрать, поглотить! Кинн хочет, чтобы ты принадлежал ему не только телом, но и воспоминаниями, желаниями, всем! Его каменное сердце треснуло и впустило тебя, и он зол, что снова почувствовал себя живым. Он хочет, чтобы твоё сердце так же желало его...

Порш замер. Снова Вегас проникал своими проклятыми лисьими глазами дальше, чем ему положено, глубже, чем сам Порш хотел бы проникать в себя и других. Да, он сам чувствовал это грозовое напряжение, чувствовал саднящую, безумную ненасытность, когда Кинн ласкал его. Чувствовал, как Кинн будто не верит сам себе, когда впивается в мягкие губы Порша, как судорожно прижимает к себе, не может напиться им - а затем словно сам пугается этого, и злится, что Порш это заметил. Зрелый, влиятельный, почти всемогущий в таком молодом возрасте - Кинн терял голову, нарушал правила.

Да, Порш тянулся к нему, как к огромной планете, вокруг которой вращались спутники - жизни других людей. И он, уличный мальчишка, пришедший из нужды, остался порхающим мотыльком около огня, на который хотелось смотреть, которому хотелось подчиниться, принадлежать. Кинн забрал его девственность, его ночной покой, его телесную автономность. Смял, разодрал до самого нутра, выбил последний воздух из лёгких... и выкинул, как задушенную бабочку, что потеряла цветные чешуйки с крыльев и перестала быть интересной.

Да, Кинн спрашивал наутро, как Порш себя чувствует, спрашивал, не отвезти ли его к врачу, не нужен ли ещё выходной...

Но Порш уже не слышал. Ему было зябко, и холод постепенно перешёл в гиблое сырое окоченение. Кен, Биг, другие... Да, они всего лишь выполняли свою работу, не преминув, тем не менее, отыграться на нём за высокомерие. Они будто понимали, что с этими красноречивыми укусами и засосами по всему телу Порш больше не особенный, он всего лишь использованная игрушка, которую отдали им на забаву под видом наказания. Что ещё ожидать от этих придурков, которые сразу его невзлюбили? Особенно Биг.

Но ни одно испытание так не ломало Порша, как то, каким тоном Кинн сказал, что это его приказ.

Порш обнаружил, что уже долго сидит вот так, понурившись, а Вегас всё держит его руки и заглядывает в глаза. Бедный чудной Вегас, как же ты сохраняешь рассудок во всём этом...

- Послушай. Кинн всегда был таким, его не переделаешь. Но значение имеет лишь то, что ты сам чувствуешь к нему, Порш. Если ты любишь, то ничего из этого не важно - ты будешь послушно возвращаться к нему из любого уголка мира, приносить ему своё сердце, своё тело, всего себя, сколько раз бы он тебя ни унижал.

Вегас закрыл глаза, будто нырнул с головой в холодную воду. Он старался найти хоть какую-то искру внутри, чтобы не расколоться на части прямо тут. Он пытался вдохнуть хоть немного тепла в закоченевшие пальцы, что держал в своих руках и не мог отпустить. Он знал, что Порш всё равно уедет в тот дом и снова будет прятать слёзы глубоко внутри, когда Кинн снова швырнёт его в ненасытный огонь своего эгоизма. И Вегас снова и снова будет смотреть, как постепенно гаснет лицо невозможного солнечного мальчика под тяжёлым, каменным взглядом кузена.

- Я не знаю, хочу ли к нему возвращаться. Кинн ясно дал понять, что я никто. Зачем он искал меня? Разве это - любовь? - Порш поднял взгляд, полный тревожного сомнения. - Разве так поступают с тем, кого любят? Вот ты - поступил бы так?

Вегас не смог, отвёл глаза. Он продолжал греть в своих мертвенно-бледных пальцах руки Порша.

- Иногда люди делают страшные вещи, по-настоящему страшные вещи, потому что никто не может отказать им, потому что они привыкли так жить. И осознают свою ошибку только тогда, когда потеряют самое драгоценное. Я, например, совершал ошибки, пытаясь обмануть и наказать других. Но в итоге наказал лишь себя самого.

Порш вздохнул.

- Я тоже сам себя наказал, не надо было пить что попало и клеиться к Кинну...

- Ты... действительно хотел этого? - Вегас не был уверен, что готов услышать ответ. Но уже в который раз не мог остановиться - он льнул к свету откровенного Порша, его завораживало и вело. Порш закусил губу, и проговорил медленно, будто подбирал слова, осторожно освобождая свою руку из чужих пальцев:

- Не знаю, сейчас я ничего не знаю. Там был кто-то... до этого, кто... ну, кто подмешал ту дрянь, и я чувствовал его прикосновения прежде, чем Кинн нашёл меня. Было странно, понимаешь? Хотелось оттолкнуть и в то же время... окончательно потерять контроль. И тогда я понял, хотя ничего не соображал толком... я понял, что я на самом деле такой - грязный, распутный. Что я не против, как бы ни сопротивлялся. Когда появился Кинн, я уже был готов, мне было всё равно, как и с кем. Тот, первый, не помню его лица, хотя точно где-то слышал его голос... показалось, что он... хотел быть нежным со мной. Странно, ведь когда насилуют, не заботятся об этом? Теперь я вообще ничего не понимаю, мне кажется, что я схожу с ума.

Голос Порша оборвался, и он закрыл лицо руками, окончательно съёжившись.

Вегас замер. Он отстранился и сел на пол.

- Что ты... Вегас, какого дьявола ты задумал?!

На глазах ошарашенного Порша Вегас вынул пистолет из кармана уличных брюк, что всё ещё были на нём после возвращения, и медленно, недрожащей рукой поднёс дуло к собственному виску.

- Это не ты грязный, Порш, и никогда не будешь. Наркотик для того и существует, чтобы люди себя не контролировали. Но это не ты, honey. Это я. This was me who wanted to be gentle. I didn't want to hurt you. Ссадина, которой ты меня наградил тогда, заживала несколько дней, но я не хотел с ней расставаться. - Порш распахнул глаза ещё шире. У него закружилась голова, будто он оказался там, на гостиничных простынях, под весом человека... мужчины в белом - с тёплыми, уверенными пальцами и обжигающим дыханием.

- Что?.. ззза…чем? Зачем это всё? - глаза Порша метались по абсолютно безмятежному, даже отрешённому лицу напротив. Вегас говорил спокойно, почти деловито, и у Порша внутри всё переворачивалось. Какой-то абсурд, страшный сон!

- Послушай меня ещё минуту, Порш, и потом ты сможешь уйти через люк под ковриком в коридоре. Нажми железный рычаг, когда спустишься в тоннель, и беги, не оглядываясь - вылезешь в лесу у старого храма, там никто не ходит. Взрыв произойдёт через десять минут, и он будет такой силы, что ничего не найдут даже ищейки Главной Семьи. На твоё имя открыт счёт в банке, уведомление с информацией придёт на личную почту. Я позаботился, чтобы никто не знал о нём. Делай с этим всё, что пожелаешь, там хватит, чтобы немедленно уехать из страны и забрать брата, чтобы никто никогда больше вас не нашёл.

- Какого чёрта, для чего?!

- Чтобы ты знал, что ты не грязный, Порш. Прости, что тебя втянули во всё это. Прости меня. Я хотел оскорбить, проучить придурка Кинна. Но только принёс страдания тебе. Отец прав, я всего лишь глупый неудачник. I’m just a piece of shit. Прощай. I love you, darling.

Вегас улыбнулся кротко и ласково.

- Тогда дай мне самому убить тебя!!! Позволишь?.. - Порш выпалил первое, что пришло в голову, и сам испугался. Вегас прикрыл глаза, выдохнул облегчённо, коротко кивнул. Bолосы-пружинки смешно всколыхнулись. Порш, не понимая, что делает, потянулся к его руке, осторожно разжал пальцы. Вегас перехватил его ладонь другой рукой, трепетно прижал к губам, провёл носом по ссадине, что, кажется, до сих пор хранила лёгкий запах мази. Поцеловал в костяшку пальца, слегка дотронулся языком. Поцеловал пистолет. Порш наблюдал за ним, затаив дыхание. Всё, что когда-либо делал Вегас, подчинялось какой-то странной, красивой гармонии, как будто его знание о мире давало ему проникать в суть вещей и управляться с любой из них мастерски, не повреждая - но всё это нужно было скрывать, поддерживая имидж коварного ублюдка... Порш не понимал, почему думает об этом сейчас, завороженно созерцая, как Вегас слегка меняет позу, вставая на колени перед ним, расстёгивая рубашку.

- Вот, молодец, хороший... мальчик. А теперь закрой глаза. Ты же обещал слушаться?

Вегас внезапно погрустнел.

- Разреши мне видеть твою улыбку в последний раз, и я умру счастливым.

Порш чуть не задохнулся. Он направил пистолет на Вегаса, изо всех сил желая не сделать неверного движения. Порш никогда не любил улыбаться искусственно, и сейчас получилось не очень. Но Вегас выглядел довольным.

- А теперь заведи руки за спину, чтобы я лучше мог видеть твою грудь. - Порш не соображал, что говорил, во рту пересохло. Вегас подчинился, и весь, всем своим белым скульптурным торсом подался вперёд, просиял восторженным, влюблённым лицом...

...И тут же смачно получил в челюсть, буквально отлетая к стене. В ту же секунду пистолет отлетел к другой стене, и Порш с облегчением выдохнул - дальше всё было гораздо проще. Он бросился к опешившему Вегасу и со всей силы тряхнул его за рубашку.

- Да что ж! Вы все! Дурные! Какие! - хрипел Порш, отвешивая звонкие пощёчины, едва сдерживаясь, чтобы не пустить в ход кулаки полноценно. Вегас не сопротивлялся, только пьяно, лихорадочно хихикал. - Какого! Я! Должен! Тебя! Убивать! Какой ещё взрыв, чёртов ты мафиозный придурок?! Куда ты собрался?! Что за дурь вы все курите, а?! Что ты ржёшь, псих?! - хотя в последнем Порш уже не был уверен - возможно, психом тут был он, раз не пристукнул этого идиота сразу, пока была возможность. Порш вцепился Вегасу в рубашку и ещё несколько раз хорошенько тряхнул. - Почему у вас недостаточно извиниться, почему обязательно надо устраивать спектакль?! - в голове его резко прояснело. Вегас же, наоборот, совсем поплыл. Из края широко улыбающегося рта тонкой струйкой сочилась кровь, щёки горели, глаза были совершенно больные. Он, казалось, вообще не реагировал на слова, только тяжело, возбуждённо дышал. Возбуж... что?!

Порш мотнул головой. Нет, не почудилось.

- Вы меня в могилу сведёте, извращенцы чёртовы! - он уже не знал, куда себя деть от возмущения и не придумал ничего лучше, чем схватить старшего сына Второй Семьи за шиворот и поволочь в гостевую ванную. Придурошный Вегас даже не думал сопротивляться, только не мог прекратить смеяться, как будто накопилось за всю жизнь.

- Я из тебя эту дурь выбью, господин Вегас Тирпанякун! - пытаясь не растерять запал, Порш сорвал с того рубашку окончательно и сунул головой в душевую кабину, включив холодную на максимум. Вегас фыркал и плевался, но Порш недаром был сильнее него. Когда Вегас перестал хихикать, Порш, за неимением воротника, схватил его за мокрые волосы и поволок в гостевую. Бросил на кровать, навис сверху, рассматривая. Взгляд Вегаса прояснел, хотя дурацкая улыбка не желала никуда исчезать. Кровь уже едва сочилась из разбитой губы, но с наливающимся синяком на скуле надо было срочно что-то делать.

- А ну сидеть тут! - Порш, не понимая до конца, что творит, метнулся на кухню и распахнул морозилку. Вернулся с пачкой замороженных ягод (следит он за здоровьем, тоже мне, пижон!). - Держи вот здесь, придурок!

Пока Вегас послушно прикладывал пакет к лицу, не смея сдвинуться с места, Порш (намеренно громко) протопал в коридор и вернулся с чемоданчиком. Вегас смотрел на него завороженно.

Порш плюхнулся рядом на кровать. Вегас снова по-дурацки ухмыльнулся, и Порш не удержался от того, чтобы занести кулак.

- Будешь снова ржать, врежу! - Порш распахнул чемоданчик и, изо всех сил стараясь сохранять серьёзность, принялся там рыться, не затыкаясь ни на секунду. - А если ты будешь ещё так выёбываться, господин Вегас - так, этим ты меня мазал? Иди сюда! - я свяжу тебя поясом от твоего халата, и отшлёпаю твоими дурацкими жёлтыми тапочками, и обязательно сделаю фото, и расскажу нашей фее острой лапши, что ты предал её и покупаешь лапшу на соседней улице! Посажу её на твой красный байк, привезу сюда, и будем выколачивать пыль из тебя вместе! А потом заставим отремонтировать чёртову скрипящую лестницу! А если не успеешь, пока варится лапша... то намажем тебя всеми самыми вонючим мазями из твоего шкафчика одновременно! Тогда она точно за тебя не выйдет, понял ты, долбоёб?! Имей совесть! Что ты ржёшь, и не стыдно тебе? - Порш не удержался, влепил Вегасу подзатыльник. - Хотя, какой стыд, какая совесть? У вашего брата этого не водится, один Танкхун краснеет, когда смотрит порнуху, благой человек!

Сварливый Порш, размахивающий руками и превосходящий сам себя в количестве слов в минуту - это вернёт с того света любого. Вегас попробовал подтянуть ногу к груди, но Порш всё равно заметил.

- Ты что, реально чокнутый?! У тебя встаёт, когда тебе бьют морду? А работе не мешает, нет? Или ходишь на задания в стальных подштанниках?! Тогда понятно, почему у тебя такая походка. С твоими пижонскими стальными яйцами приходится быть осторожным, чтобы не звенело на всё казино, м?! - кажется, Порш решил извести до конца весь арсенал фирменного ехидства.

Вегас не знал, куда себя деть. Стояк не унимался, и в то же время его снова начал предательски разбирать смех.

- Нет, Порш. Меня возбуждает, только когда это делаешь ты. - наконец смог произнести он (никакого стыда, ну точно!).

- Чёрт возьми, это значит, что я даже не смогу спокойно тебе заехать как следует, если снова выкинешь подобную хрень?! - Порш, казалось, сейчас лопнет от негодования. Вегас изо всех сил постарался состроить невинную рожу, и Порш выдохнул. Ему тоже было трудно не засмеяться, его трясло от пережитого только что, ему казалось, что всего опять слишком много. Не помещается в голову. Конечно, он больше не сможет заехать в челюсть Вегасу, наследнику мафии, - его просто пристрелят на месте.

- Между прочим, я надеялся на вечер - хотя бы один, чтоб тебя, вечер! - без огнестрельного оружия. Но, кажется, эту роскошь мне ни один мафиози не в силах предоставить. - Порш помотал головой.

Вегас пристыженно (да неужели!) поглядывал на него и молчал. Порш заметил, что того уже начало трясти от холода и принёс большое банное полотенце из гостевой ванной. Пытаясь из последних сил держаться серьёзно, осторожно промокнул волосы Вегаса и набросил полотенце на покрывшуюся мурашками спину. Эй, да этот придурок ещё и пересидел на солнце. Поршу впервые за день захотелось закурить. Он поджал губы, взял Вегаса за плечи, чтобы тряхнуть как следует, если вдруг опять начнёт пороть пургу. Тот притих, стал сразу маленьким под большим махровым полотенцем.

- Ну и что это было, господин Вегас? Я думал, что хотя бы ты окажешься адекватным человеком по сравнению со всеми этими... Что на тебя нашло, a?

Вегас не мог отвести глаза. Порш всё равно наполнял его теплом через мягкий, озабоченный взгляд.

- Я сказал тебе, honey. Я не соврал. Прости меня, если можешь. - ему хотелось придумать хоть что-то, чтобы успокоить Порша, который всё ещё неровно дышал. Но ему было так стыдно, как не было никогда - ни за жестокие поступки, ни за проваленные задания, ни за больные фантазии. Он впервые не знал, что сказать и резко почувствовал себя очень, очень усталым.

Порш посмотрел в сторону и вдруг осторожно обнял его одной рукой за плечи, придвигаясь ближе.

Снова, как там, в бухте, не хотелось ничего говорить. Сегодня они оба услышали слишком много.

Хотелось тишины.

Вдруг Вегас в своей кошачьей манере слез с кровати и снова встал на колени перед Поршем. Тот устало взглянул на него. Всё же у этих чокнутых гангстеров наблюдалось некое постоянство в привычках. Но, хвала небесам, Вегас не стал выкидывать ничего из ряда вон и просто, не спрашивая разрешения, положил голову на колени Поршу. Уже самовольно, но ужасно целомудренно обняв того за талию, расправил вокруг большое махровое полотенце, будто укутал их обоих сразу. Порш не стал брыкаться или возмущаться, а просто опустил ладонь ему на голову.

Солнце почти село, в комнате разлился нежный сиреневый полумрак. Хрусталики на окне слабо мерцали, ещё на минуту задерживая свет уходящего дня. Вегас совсем легонько раскачивался, закрыв глаза. Порш невесомо гладил его постепенно высыхающие волосы, начавшие завиваться кудряшками.

Если телефон зазвонит сейчас, Вегас не ответит впервые за долгие годы.

Сколько боли я причинил тебе, малыш. Я ничем не лучше Кинна, только не могу отдавать приказы, чтобы другие проверяли тебя на прочность. Я не знаю, как быть иным с тобой, сегодня я попробовал, и вот что получилось. Кто ответит, почему с тобой наедине я каждый раз проваливаюсь в откровенность, которой не хотел, которой так боюсь? Что ты заставишь меня отдать тебе ещё? Я бы разрезал грудь и своими руками вытащил для тебя трепыхающееся сердце, раз уж ты не пристрелил меня, как бешеного пса. Только на что тебе оно? Моё гнилое сердце не приложишь к тем ранам, что ещё саднят у тебя в груди, my poor one. Если бы всё было проще, я бы навсегда стал для тебя тёплыми руками, обнимающим одеялом. Я бы нежил тебя, как сегодня на берегу, не давал бы отстраняться от наслаждения, учил бы выпивать его до дна. Баюкал бы и останавливал время для тебя, darling. Я знаю, что Кинн не делал этого с тобой. Он не способен доводить до слёз нежностью. Я думал, что тоже неспособен на это. Но теперь не могу по-другому. Я хочу сделать так, чтобы ты никогда больше не вздрагивал от моих прикосновений.

Но я плохо контролирую себя рядом с тобой, видишь? Я не хочу, чтобы ты ощутил всю ту грязь, что лежит на дне меня. Я не хочу, чтобы ты знал, что я делал и делаю с людьми - и буду вынужден делать, если отец прикажет. Они не стоят и одного твоего незлого бранного слова, но ты же будешь их жалеть! Ты же первый дашь мне в рожу, если только увидишь меня в... рабочей одежде. Я не хочу, чтобы ты слышал эти запахи, видел эти крики, вдыхал эти ядовитые картины. Как мне отмыть кровь со своих рук, чтобы они не пачкали тебя?

Я ещё не раз буду задавать вопрос, почему ты не убил меня. Но если бы ты нажал на курок - это был бы уже не ты. Ты не можешь, не должен убивать. Ты родился, чтобы плескаться в волнах, слепить красотой - как древнегреческий бог, как волшебное существо, которому нельзя прикасаться к скверне.

И вот, видишь, я сам в который раз оскверняю твои руки.

Прости.

Вегас поднялся на ноги, зажёг лампу в изголовье кровати. Порш отрешённо проводил его взглядом, сощурился от внезапного света.

- Прости, darling. Я снова позволил себе слишком много. Какой из меня врач, раз не могу не тревожить раны? Ты этого не заслужил. Прости меня. Ты сможешь попробовать уснуть? Я могу заварить тебе ромашку - смотри, она здесь, среди лекарств, я заварю и выпью тоже при тебе. Принести чистую пижаму? Завтра я отвезу тебя домой, как только захочешь. Или хочешь прямо сейчас?

Порш заставил себя улыбнуться.

- Ты снова добрый доктор и снова успокаиваешь и укладываешь меня, хотя это я должен теперь приглядывать за тобой, психом, чтобы не натворил глупостей. И не хочу я твою ромашку, она противная.

Вегас задержался на месте с медицинским ящичком и растаявшим пакетом ягод в руках, облегчённо вздохнул.

- Мне хватило твоего удара правой, чтобы не помышлять больше ни о каких глупостях. Ещё раз - прости, что я тебя напугал.

- Ничего.

Лучше бы ты снова заехал мне в челюсть, Порш. Твоё тихое ”ничего” сжигает заживо.

- Вегас?

- М? - донеслось из коридора.

- Ты... можешь посидеть со мной, пока я засыпаю?

В прихожей что-то упало.

- Извини, я сейчас, минуту... Хорошо, сейчас, одну минуту... подожди, сейчас.

Порш улыбнулся. Оцепенение постепенно спадало. Он закрыл глаза и прислушался к скрипу лестницы.

Вегас вернулся, вновь преобразившись. Очки, халат, тапочки. Он снова напоминал сонного филина, только лицо как после уличной драки. Волосы успели высохнуть. Захотелось пригладить вставшие торчком мягкие пружинки, но Порш не решился.

- Сядь ко мне сюда. - Порш похлопал по одеялу. Он успел скинуть одежду и забрался в постель. Вегас нервно сглотнул.

Как ты ещё можешь подпускать меня к себе, котёнок.

Он осторожно приземлился на самый краешек кровати. Порш прижимался щекой к подушке, жмурился в свете лампы, кутался в одеяло. Он свернулся в клубочек, сделался крошечным и мягким. Вегас казался себе огромным и неуклюжим рядом с ним. Порш взял его ладонь, положил на свой лоб, зажмурился, погладил косточку тонкого запястья. Вегас почувствовал, как заколотилось сердце. Только бы рука не задрожала...

- Вегас?

- Да, darling?

- Почему ты не носишь очки всегда?

Вегас опешил. Как рассказать, что боится, что отец снова швырнёт их об пол, задыхаясь от презрения к ущербному сыну?..

- Ммм... Не знаю. Они не очень-то вяжутся с имиджем, наверное.

- Ааа. Жаль, что тебе обязательно быть пижоном, чтобы выполнять свои обязанности. Ты и без этого красивый... ебанутый, но красивый... Что??? Только не говори, что не ебанутый - я сам сегодня видел.

Вегас почувствовал, что неудержимо краснеет. Хорошо, что Порш не видит.

- Прости меня ещё раз за эту выходку. Я, Вегас, старший сын Второй Семьи, признаю, что мне стыдно.

Порш поводил лбом туда-сюда, потёрся носом о его ладонь.

- Почему? Почему ты так сделал на самом деле? Я хочу понять. Объясни, и я отпущу тебя спать. Ты умеешь находить слова. Я хочу хоть что-то понять за сегодня.

Вегас мягко отнял руку. Порш открыл глаза. Он был такой милый в тёплом свете лампы, загорелая кожа красиво выделялась на белом постельном белье. У Вегаса сжалось сердце, уже в который раз. Here we are, это кто ещё не ко времени почувствовал себя живым. Вегас понимал кузена слишком хорошо.

- Потому что я предал тебя тогда и навлёк месть Кинна. И это всё.

Порш улыбнулся.

- Неа. Этот придурок просто сам хотел, а тут такая возможность. Он бы всё равно это сделал - не тогда, так пользуясь каким-нибудь другим случаем - я, знаешь ли, умудряюсь напиваться чаще, чем все его ребята вместе взятые, пора уже прекращать, на самом-то деле... Хватит так печально смотреть на меня, господин Вегас! Не такое уж ты чудовище, видел я и похуже. А вот больной на всю голову - это да. Не направляй на себя больше оружие, а? Я чуть в штаны не наделал, пришлось бы твои украсть, а они мне всё же велики.

Вегас прыснул.

- Порш, это я ещё не имею стыда? Ну почему ты такой?..

Порш скорчил серьёзную мордаху и взял Вегаса за мизинец.

- Обещай мне не калечить себя, доктор Вегас, а то не отстану, ты меня знаешь.

Вегас потёр глаза под очками. Да, песчинка попала.

- Обещаю. А теперь спи.

Он поспешно поднялся, плотнее запахивая халат.

- Дверь запирается вот так.

- Зачем...

- Затем.

- А вдруг мне снова приснятся кошмары?

Вегас не нашёл, что возразить.

- Надеюсь, не приснятся. Если что, зови меня, я пригрожу им... тапочкой.

Порш грустно улыбнулся.

- Спокойной ночи, доктор Вегас.

- Спокойной ночи, sweetie.

Порш слушал скрип лестницы с закрытыми глазами. Спать, на самом деле, не хотелось. Вегас ответил, но вопросов от этого меньше не стало. Не хотелось гасить лампу, не хотелось снова проваливаться в сон. Совсем чуть-чуть не хотелось, чтобы наступал завтрашний день, смывая что-то неуловимое, что слегка щекотало под кожей. Порш поёрзал под одеялом. Пусть лампа останется.

На втором этаже такая же лампа горела у окна, привлекая мотыльков на натянутую москитную сетку.

Вегас сидел на краю кровати. Рассматривал свою ладонь, чесал переносицу, запускал руки в волосы. Хотелось налить вина, наполнить ванну и лежать, пока напряжение в теле не растворится. Нет, жарко, несмотря на открытое окно. Сбросил халат, шагнул в душевую, что совмещалась со спальней. Да, нужна прохладная вода - смыть тяжёлые мысли и прояснить голову, тот тренер был прав. Вегасу, пожалуй, тоже не помешает перестать столько пить, заливать вином печали не особо помогает, как выяснилось.

Наверное, Порш ещё не уснул. Всё равно - дверь лучше не закрывать, чтобы услышать, если тот вдруг снова будет кричать во сне. Услышит же?..

Главное, не забудь накинуть халат, когда помчишься баюкать мальчишку, господин Вегас, иначе напугаешь котёнка своим стояком.

Вегас залепил сам себе пощёчину. Аищщщ, забыл про рассечённую губу, придётся гримировать завтра.

Хватит.

Открыл воду на самую малую мощность, шагнул под душ, закрывая глаза. Почувствовал, как защипало плечи. Чёрт, всё же успел обгореть, и как не замечал до этого?.. Вегас, улыбаясь, медленно провёл ногтями по задней стороне шеи, по плечам, по спине - куда дотянулся. Саднящая боль позволила облегчённо выдохнуть, хотя где-то на краю сознания затеплилась мысль, что с этим тоже надо бы завязывать.

И тут он действительно… услышал.

Да, лестницу надо бы починить, скрипит слишком громко.

Вегас замер.

Лестница

скрипела

оглушающе

громко.

Шаги остановились. Хорошо, что он не запер дверь. Хорошо?..

Вегас не двигался, не повернулся и когда почувствовал приток воздуха из широко открывшейся двери ванной. Только сжал веки и постарался унять дрожь. Сердце пропустило удар, когда услышал шорох одежды. Спустя невыносимо долгое мгновение почувствовал, как к лопатке осторожно прижимается слегка колючая щека, и спина в этом месте резко стала горячей. Вегас опустил взгляд на свой живот - всё же его кожа такая бледная по сравнению с загорелыми руками Порша. Вегас запрокинул голову. Они стояли под тихим ласковым дождём, не чувствуя времени, не шевелясь.

Хорошо, что в такое время проклятый телефон уже не зазвонит.

Вегас почувствовал, как его разворачивают лицом к себе.

Darling, остановись, тебе не нужно этого делать, не нужно этого видеть.

Порш был немного выше его ростом. Он мягко привлёк Вегаса к груди, склонил голову, чтобы уткнуться носом в шею, вдохнул разбавленный водой запах. Ощутил прохладной кожей чужой горячий член, прижался своим.

- В следующий раз возьмём с собой крем для загара, доктор Вегас. Надеюсь, в твоём чемоданчике найдётся мазь от ожогов - я обязательно нанесу, если разрешишь.

- Это неважно, darling. Ничего не важно.

- Ещё...

- ?..

- Назови меня так ещё. Мне нравится твой голос.

- Мне тоже нравится твой голос, darling.

- Тогда... заставь меня стонать под тобой.

- Нет, Порш. Нет. - казалось, стук сердца заглушал слова.

- Пожалуйста. Мне очень нужно это сейчас. Нет, не так... Мне нужен ты. Именно ты. Я не пьяный и я понимаю, что делаю. Я пришёл сам, видишь? Да и в тот вечер... скажи честно, ты же делал это не только чтобы насолить Кинну? Я нравился тебе уже тогда? - судорожный кивок. - Я ведь тоже иногда наблюдаю за людьми, господин Вегас, хотя и произвожу впечатление придурка. Только мне не нужны были наркотики, чтобы проявить к тебе интерес. Я не знаю, какие цели у тебя были, когда ты каждый раз находил меня и пытался заговорить, отвлечь, порадовать - главное, что у тебя получалось, я чувствовал себя лучше. Мне всё равно, какие цели у тебя сейчас. Нет-нет, не объясняй ничего, просто послушай, прошу, я же слушал тебя.

Слова лились из Порша, смешиваясь с каплями воды. Вегас замер. Кажется, в глаза снова что-то попало и горячо щипало, но он не пытался их протереть. Порш не видел его лица, только обдавал горячим шёпотом ухо.

- Так вот. Не надо ничего объяснять, ты рассказал мне достаточно сегодня, и я по-настоящему благодарен за твою откровенность. Это тоже принесло мне облегчение. Я пытался избавиться от чувства, что не принадлежу себе, и ты способствовал в этом изо всех сил. Ты помогал мне забыть Основную Семь... - Вегас напрягся, и Порш легонько погладил его по пояснице. - Прости, прости, я тоже тревожу твои раны, я дурак не хуже тебя. Просто... я почти поверил, что сам могу выбирать, к кому идти.

- Ты можешь, Порш. - Вегас не выдержал, осторожно отстранил его. Порш был невыносимо красивый и в свете солнца, и с брызгами воды на лице. От его улыбки внутри загорались радуги, и Вегас бы отдал сейчас всё, чтобы увидеть её снова. - Я говорил тебе, ты слишком чистый для этого мира, где все хотят присвоить других силой. Если ты хочешь, чтобы я снова помог тебе забыть ту ночь, я помогу. Я помогу тебе забыть... его, ты не должен ничего взамен. Ты оставил меня в живых - и ты каждую секунду делаешь так, что я чувствую себя живым, а не просто тенью на страже интересов семьи. Пойми, я навсегда принадлежу тебе, Порш, darling, моё солнце, мой свет. Я сделаю всё, что хочешь, только скажи, только дай мне знать.

Вегас зажмурился. Кажется, что-то горячее всё же хлынуло из глаз. Порш прижался губами к его переносице, прошёлся языком по солёным векам, в то время как руки скользнули по мраморно-белому телу вверх, легли на шею.

- Тогда возьми меня, доктор Вегас. Я готовился там, в гостевой ванной, можешь проверить. - Порш резко развернулся, прогнулся в пояснице, опёршись локтём о кафель, и направил дрогнувшую ладонь Вегаса другой рукой.

Вегас застонал. В глазах потемнело.

Нет, малыш, нет!

Нет.

Ты не должен, мы не должны. Я зря сказал, что исполню твои пожелания, котёнок, мой маленький, мой храбрый. Ты не знаешь, к кому пришёл, потому что я не знаю, как контролировать себя сейчас. Я только думал, что знаю, что смогу снова сдерживаться, лаская и нежа тебя, наслаждаясь твоими стонами. Но не ожидал, что ты всколыхнёшь столько своими действиями. Я не просто пьянею, я сгораю заживо и сожгу тебя, я ничем не лучше Кинна... Мой член хочет твоей крови, малыш, мои руки хотят новых синяков на твоём теле.

Нет... Нет!

Вегаса колотило.

- Нет, подожди, honey. Я помогу, обязательно помогу тебе, только...

Порш обернулся, снова притянул Вегаса к себе, заглянул в лихорадочно горящие глаза:

- Это не помощь, Вегас, пойми. Я не хочу просто забыться с тобой, заменить один опыт другим, не думай так. Ты... нравишься мне, господин Вегас, очень. Я хочу тебя.

Порш накрыл его губы своими, положил руки на поясницу. Вегас дрожал, задыхался. Раскрыл губы навстречу, позволил юркому языку проникнуть в рот, вылизывать, исследовать. Скользил обезумевшими ладонями по гладкому загорелому телу, еле сдерживался, чтобы не стиснуть, не впиться ногтями в сладкую кожу. Кажется, капли, стекающие с них, испарялись, не долетая до кафельного пола.

- Хорошо, darling, мой невозможный, мой невыносимый, но не здесь, не так... - Вегас нашёл в себе силы оторваться от нуждающихся губ, ударил по выключателю, чтобы вода перестала отделять их друг от друга. Ноги едва слушались и чуть не подкосились - его сумасшедший малыш впился поцелуем в белоснежную кожу, пока Вегас нёс его на руках к постели.

Порш ловко забрался к самому изголовью, притянул к себе Вегаса. Они целовались лихорадочно, задыхались, обмениваясь хриплыми стонами. Порш едва мог держать в голове, что у Вегаса сожжена спина, он хотел покрыть влажными следами всё - красивую шею, тонкие ключицы, сильные плечи. Порш жадно лизал, засасывал нежную кожу, стараясь не пускать в ход зубы. Вегас тихонько стонал, осыпал его ласковыми словами, подставлялся горячему рту. Порш накрыл мягкими губами один сосок, ласкал пальцами другой - не мог остановиться, впитывая реакцию Вегаса всеми органами чувств сразу.

Вегас не ожидал, что его мальчик будет таким, и напор Порша отвлёк его от собственных мыслей. Член нестерпимо горел, хотелось опрокинуть Порша и навалиться, сминая, но Вегас лишь покорно отдавался обжигающим поцелуям. Пусть, пусть в этот раз играет, исследует, пусть ведёт. Нельзя торопиться, он возьмёт своё потом.

Вегас разрешил себе прильнуть губами к сильной шее Порша, зарывался носом в запах, снова старался запомнить как можно больше. Прошёлся языком по выпуклым мышцам груди, подразнил тёмные соски - так хотелось прикусить... Порш отвечал довольным мычанием, извивался, запускал руки ему в волосы, массировал затылок.

Вегас спустился ниже, очертил уверенными пальцами твёрдый пресс, влажно провёл языком вокруг нежного пупка, сжал бёдра. Порш задыхался. Он завороженно наблюдал, как Вегас ведёт щекой по дорожке волос, втягивает носом запах. Какой же он красивый, даже с синяком на острой скуле и ссадиной на губе. Порш на секунду пожалел, что ударил его. Вегас перехватил его взгляд и хищно улыбнулся, отчего у Порша по спине пробежали мурашки. Вегас жадно собрал языком капли воды, скопившиеся в атласной ложбинке в паху, и томно облизнулся. Обдавая тёплым дыханием, провёл губами по головке, заглотил сразу глубоко, посылая вибрацию стона по всей длине. Порш отстранил его, зашептал:

- Нет, пожалуйста, я уже не могу. Я хочу тебя в себе. - он резко повернулся на живот и как можно шире раздвинул бёдра, выгибаясь.

Вегас снова чуть не потерял сознание. Грациозный, нереально прекрасный Порш, просящий взять его здесь, в этом доме, на этих белоснежных простынях... Он светился влажной медовой кожей, сочился желанием, тяжело дышал. Вегас просто не мог налюбоваться - широкая спина с изящной татуировкой, сильные руки, умопомрачительно тонкая, гибкая талия. Идеальные круглые ягодицы, которые хотелось сжать до синяков и до красноты отшлёпать. Такой Порш лишал самоконтроля окончательно. Вегас подтянулся вверх, прижался губами к его уху, огладил напряжённые плечи, приник раскалённым членом к влажной - уже от пота - пояснице:

- Малыш, сладкий, не торопись. Я чувствую, как сильно ты хочешь, я дам всё, что ты просишь, но сейчас потерпи, позволь мне подготовить тебя. Ты удивляешь меня своей ненасытностью, но я не могу рисковать. Дай мне сделать всё идеально, умоляю, darling.

Порш судорожно вздохнул. Он не ожидал, что так заведётся, что будет так до боли трудно терпеть. Изнывающий член пачкал простынь под ним, низкий, сбивающийся шёпот Вегаса посылал дрожь по позвоночнику. Порш уткнулся лицом в сгиб руки. Снова было слишком много всего, все чувства были раскалены до предела. Он услышал, как Вегас потянулся к прикроватной тумбочке, какое-то время искал что-то.

- Вот так... - Порш оглянулся. На кровати лежали сразу несколько тюбиков смазки, лента презервативов. Вегас поймал его взгляд, насторожился. Порш только лукаво, по-кошачьи, улыбнулся и провёл розовым язычком по губам.

- Давай уже, мне не терпится.

Вегас накрыл ладонью упругую ягодицу.

- Не бойся, я не собираюсь мучать тебя дольше, чем нужно - но мы должны убедиться, что ты сможешь безболезненно принять меня.

Порш кивнул и опустил глаза. Член Вегаса был огромный, он резко выделялся на фоне белой кожи его живота. Порш запретил себе сравнивать, но не мог не отметить, что в этот раз ему, возможно, будет ещё больнее из-за размера. Вегас проследил направление его взгляда.