Часть 8. Навсегда? (1/2)

Это было непросто, но ребятам было необходимо отстраниться друг от друга, впереди их ждал непростой разговор.

- Я начну с самого начала. - Рома сел на скамейку. - Два года назад, когда ты только пришел к нам в школу, мне было абсолютно плевать на тебя. Обычный парень, тихий, спокойный. Когда Семен начал тебя задирать, мне стало интересно, сможешь ли ты дать отпор ему и сколько времени тебе понадобится для этого, но, спустя какое-то время, мне стало тебя жаль, хотелось защитить тебя, что ли. У меня такого никогда было по отношению к парням. Защищал только девчонок. Я стал очень много думать об этом, долго не мог понять, что в тебе особенного, а потом меня осенило, понял, что…блять…нравишься ты мне, как парень. Я не мог поверить в это, отрицал, а это ебаное чувство становилось сильнее. Мне стало сложнее смотреть на то, как он тебя пиздит. И в один день я чуть не выдержал, я готов был копать могилу для него вот этими руками, но ты сам смог настучать ему по ебальнику, помнишь? Потом дежурство это. Когда он напал на тебя, я очень испугался, думал, что не успею защитить. Я был очень рад, что все обошлось. А когда ты рисовал меня, я старался скрыть тот факт, что мне нравится, когда ты так на меня смотришь. Так внимательно разглядывал мое лицо, будто бы это какое-то произведение искусства. Никогда не забуду этот взгляд. Но я все еще не верил, что мне может нравиться парень. Я решил проверить, что будет, если я тебя поцелую. Не то, чтобы я не хотел этого, просто было как-то… неловко. Парень целует другого парня, это же пиздец, согласись. Ты можешь думать, что я вру, но для меня это был лучший поцелуй из всех, что были до этого. Вот тогда я понял, что ненормальный. Потом решил отстраниться от тебя, думал, так чувства исчезнут и я стану прежним. Я стал пить, спать с разными девушками, но мне не приносило это удовольствия, перед глазами ты был постоянно…и в мыслях тоже. Я сорвался из-за этого на тебе. Блять, какой же я придурок. Я ведь чуть не убил тебя своими же руками. Сегодня мне рассказал Бяша, в каком ты был состоянии после…того случая. Я понял, что не хочу тебя отталкивать больше. Хочу быть рядом с тобой, хочу видеть тебя счастливым. Я осознал и принял тот факт, что я голубой. Если сможешь простить меня, ты не представляешь, насколько я буду счастлив.

На минуту Антон забыл, как разговаривать. Он обдумывал каждое слово, сказанное Пятифаном. Такой строгий и невозмутимый с виду, внутри прячет огромную тайну, которую можно знать только Антону.

- Ром, я очень хочу простить тебя, правда, но мне не ясно одно, почему страдал я? Думаешь мне было просто осознать, что я гей?

- Я не могу дать ответа на этот вопрос. Хочешь, ударь меня, я не буду сопротивляться.

- Я не стану этого делать. Не все нужно решать кулаками, пойми это пожалуйста. Нам ведь и правда можно было обсудить это, тогда было бы все куда проще.

- Я так не умею. Я всегда был предоставлен сам себе. Мне никогда не объясняли, что хорошо, а что плохо.

- Хочешь, мы вместе исправим это?

- Очень хочу…иди ко мне. - Рома притянул парня к себе, не торопясь снял с него очки, после чего их губы встретились. Такие теплые, такие желанные. Для них время будто бы остановилось. Им хотелось сполна насладиться друг другом и не думать в этот момент ни о чем. Антон слегка прикусил его губу. «Вот ты какой оказывается», - Рома положил руку на затылок блондина, провел по его волосам и немного сжал их, из-за чего Антон непроизвольно поднял голову вверх. Пятифан улыбнулся ему в губы и медленно стал спускаться к его шее. Дыхание сбилось, а пульс участился.

- Погоди, Ром, нас увидят.

- Пускай смотрят.

- Но…

- Боишься?

- Нет

- Вот и я не боюсь.

Рома снова впился в его губы. Его руки стали медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Он чуть отстранился, и посмотрел на Антона, как бы спрашивая, может ли он сделать это. Блондин моргнул в знак разрешения. И вот его губы снова накрыли чужие. Рома наклонился вперед, из-за чего Тоше пришлось лечь на скамейку. Брюнет снова стал спускаться к его шее, стараясь не оставлять даже миллиметра кожи без поцелуя. Он избавил Антона от рубашки, а потом и сам стянул с себя ненужную одежду, которая полетела на пол. Он целовал его плечи, грудь, живот. Что-то твердое уперлось в пах Антона.

- Это ведь не пистолет? - спросил Антон, слегка краснея.

- Проверь.

Рома взял руку Антона и положил ее на выпирающий сквозь ткань член. От этого он покраснел еще сильнее, но все же продолжил водить по нему рукой. Рома коротко поцеловал его в губы, после чего принялся расстегивать ремень Петрова, затем пуговица, молния, и брюки блондина, вместе с бельём повторили судьбу рубашки. Сняв и с себя последние элементы одежды, он вновь поцеловал Антона. Их обнаженные тела соприкоснулись. Рома взял в руку оба члена и стал водить ею вверх и вниз. Стало очень жарко. Антон, не ожидая этого от себя, простонал. Пятифан прикрыл свободной рукой его рот.