Часть 6. Время до заката. (2/2)
— Вы могли уехать за границу и поискать спонсора для своих исследований… — мягко произнесла она. — Если здесь никто не заинтересовался…
— Я не мог. Ты забываешь — состав галлюциногена был изначально заточен под российского пользователя. Мне пришлось бы переделывать основу почти с чистого листа. Я не хотел бросать дочь и могилу матери, как не покинул места, где я родился и вырос… Кроме того, с моим диагнозом у меня бы не хватило времени переделывать всю основу…
— У вас есть дочь? — удивилась Оксана. Ей все-таки удалось обнаружить дверь и окно, надежно скрытые за панелями.
— Есть девочка, которую я считаю дочерью. Впрочем, не уверен, что она вскоре будет обо мне помнить…
— А ваш диагноз?
— Не будем об этом говорить. У меня в запасе была еще пара лет до того, как мой мозг начал бы медленно атрофироваться, — пояснил Бессмертный. — Это неизбежно, и я торопился, как только мог… А вот ты, царевна, похоже, никуда не торопишься. Почему ты не стала женой своего Ивана-царевича? Была убеждена, что он Иванушка-дурачок?
Оксана промолчала.
— Ты думаешь, так будет всегда? А ведь стоит мне сейчас нажать одну кнопку — и твоя жизнь прервется, а перед твоими глазами пролетят все ваши случайные поцелуи, неловкие моменты, прикосновения… И ты умрешь, маленькая царевна, так и не узнав настоящей любви… — голос Бессмертного стал маниакальным. — Люди вообще не ценят своего времени. Каждому кажется — все успеется, все будет потом, не сейчас. Сейчас нужно решить слишком много проблем, сейчас завал на работе и финансовый кризис… А ведь ты любишь его, царевна. Ты могла бы стать счастливой с ним — стоит только протянуть руку…
…</p>
— Я перепробовал уже все, включая древнефиникийский, — доложил Ваня. — Но я чувствую, что все должно быть намного проще… До заката осталось около часа. Черт, знать, что до Оксанки подать рукой — и что я ничего совершенно не могу сделать!
— Ваня, успокойся. Веди себя так, будто это обычное дело, — приказала Рогозина. — Не справишься ты — значит, пойдет спецназ.
— Не выйдет, Галина Николаевна. Я уже взломал одну из камер в доме — особняк выстроен именно так, что Оксану мы спасти не успеем… Подождите, я вывожу на экран. Звука нет, но у нас будет изображение… — пообещал Ваня, и на экране ноутбука появилась роскошная комната.
…</p>
— Оксана Амелина, — голос Бессмертного внезапно стал строгим и очень властным. — Ты нарушаешь нашу договоренность.
— Как именно? Что я делаю не так? — спокойно уточнила Оксана. — Я сижу тут, как дура, в этом кошмарном платье, ем ваши ананасы и беседую с вами.
— Как ты поняла, что камера в твоей комнате начала транслировать изображение на посторонний носитель? — уточнил Константин Бессмертный.
— Что? — Оксана огляделась. — Какая из камер? Их тут примерно двенадцать.
— Умна, — хмыкнул Бессмертный. — Ты действительно ничего не знаешь…
…</p>
— Хотелось бы мне знать, что именно он ей сейчас говорит… — хрипло произнес Тихонов, видя, что в глазах Оксаны заблестели слезинки. — Сколько у меня времени, Галина Николаевна?
— Сорок минут, Ваня. Спецназ давно стоит наготове.
— Я вряд ли успею, — Ваня закрыл глаза. — Я понял, что нужно зашифровать. Но я не понимаю, как.
— Ваня, посмотри на экран, — велела Рогозина. — Сейчас же.
«Прости меня, Ваня. Я все эти годы тебя любила» — писала Оксана на листке, вырванном из блокнота.