Глава 130 (1/2)
В тот вечер за ужином Хогвартс гудел точно улей, полный растревоженных пчел. В замке, не без помощи Пивза, которому Кровавый Барон скормил кое-какую информацию, шептались об очередном пророчестве, возникшем из ниоткуда в подземелье Слизерина. Теперь ушлый полтергейст всем и каждому рассказывал о том, как лично наблюдал за всем произошедшем в приватной гостиной.
— Представляете, занимаюсь я своими делами, — о том, что именно он делал в подземельях да еще и возле приватной гостиной, Пивз, разумеется, умалчивал, — и вдруг грохот, крики «Помогите, моему папе плохо!». Ну… я, конечно, заглянул в гостиную, а там… дементор, раздери меня фестрал.
— Дементор! — студентки в ужасе прижимали ладони ко рту. — Настоящий?
— Да нет же, глупышки! — снисходительно усмехался Пивз. — Что-то вроде видения. И в этом видении дементор снова и снова набрасывался на Эйвери и Мальсибера и вытягивал из них душу. А папаши их от такого зрелища в обморок попадали. Хорошо, что Кровавый Барон вовремя позвал на помощь профессора Слагхорна и мадам Помфри. Мальсибер-старший до того перепугался, что у него плохо с сердцем сделалось.
— А откуда там возникло это видение? — интересовались многие.
— Кто же это может знать? — лукаво улыбался Пивз. — Я осмотрел всю комнату и ничего не нашел.
Пивз кривил душой. В действительности он не только знал, куда подевался хрустальный шар, но и самолично уничтожил его по просьбе Кровавого Барона. Так что нагрянувшие с обыском Дамблдор и Слагхорн, все еще взбудораженные происшествием, после которого пришлось препровождать Мальсибера-старшего в больницу Святого Мунго, не нашли в гостиной ничего подозрительного.
Северус, весь ужин непринужденно болтавший с Лили, пару раз быстро оглянулся на стол факультета Слизерин и остался доволен тем, что увидел: Регулус как ни в чем не бывало беседовал с Барти, Эйвери и Мальсибер отсутствовали, Макнейр вяло ковырял вилкой в тарелке и выглядел без своих дружков одиноким и потерянным.
* * *
На следующее утро, после бессонной тревожной ночи, Северус получил с домовиком сразу две записки. Узнав почерк Регулуса, он почувствовал такое волнение, что с трудом сумел распечатать пергамент. Впрочем, текст короткого послания моментально успокоил его:
«Вечером Слагхорн по очереди вызывал всех на беседу. Чаю не предлагал, просто задавал вопросы. Я сказал правду: понятия не имею, что случилось в приватной гостиной. Во время происшествия писал эссе в библиотеке».
Вторая записка, судя по фиолетовой шелковой ленточке, была от Слагхорна.
«Дорогой мистер Снейп, — писал бывший декан Северуса, — в связи с прискорбными событиями на факультете Слизерин Клуб Слизней временно приостанавливает свою работу. В случае, если встречи возобновятся, я сообщу вам и мисс Эванс дополнительно».
«Отлично! — подумал Северус. — Регулус просто молодчина. Такими темпами из него и вправду получится шпион в стане Волдеморта. А насчет Клуба Слизней — наверняка Мальсибер и Эйвери сейчас не в том состоянии, чтобы посещать вечеринки. Тем лучше! Нам с Лили точно не помешает свободный вечер».
* * *
Мальсибер и Эйвери больше не показывались в Большом зале и не посещали уроков. По словам Регулуса, они практически безвылазно сидели в своей комнате, а еду им доставляли эльфы из родовых мэноров.
Про Мальсибера-старшего говорили, что он все еще в больнице и очень плох. Северус нисколько не жалел о последствиях его с Регулусом авантюры. Он отлично помнил, что Мальсибер-старший, несмотря на свой преклонный возраст, любил принимать участие в рейдах и похищениях и со звериной жестокостью пытал свои жертвы, нередко устраивая весьма своеобразный «мастер-класс» для второго поколения Пожирателей смерти. Даже такая врожденная садистка, как Беллатриса, казалось, знавшая о пытках и издевательствах абсолютно все, приходила на его уроки, считая их чрезвычайно полезными.
За слизеринским столом теперь царила тишина. Без Мальсибера и Эйвери, считавшихся главными зачинщиками всех беспорядков и стычек со студентами других факультетов, боевой дух слизеринцев заметно ослаб.
Профессор Слагхорн тоже ходил совершенно потерянный. Во время сдвоенных уроков со слизеринцами он теперь писал на доске задание, а сам садился за стол, подперев ладонью щеку, и периодически тяжело вздыхал. Не то чтобы он так уж симпатизировал Мальсиберу и Эйвери. Напротив, эти двое, особенно в компании с Макнейром, представляли довольно большую угрозу, поскольку для своего возраста были весьма сведущи в темной магии, и нередко жертвы их так называемых шалостей оказывались в школьном лазарете. Так что горевал Слагхорн явно не о том, что странное происшествие вывело из строя двух его старшекурсников. Скорее, он досадовал, что подобная неприятность произошла именно на его факультете, да еще в присутствии Эйвери, входившего в список священных двадцати восьми. Больше всего на свете любивший комфорт и спокойствие Слагхорн опасался, что случившееся бросит тень и на него самого, а там, кто знает, как именно аукнется этот инцидент.