Часть 110 (2/2)
— Ничего страшного, бабушка. Я ничем не заслужил этой привилегии.
— Мы с тобой оба знаем, чем вызваны твои так называемые проблемы с успеваемостью, — грустно покачала головой Элеонора, — я должна попросить у тебя прощения за все это.
— Иногда приходится делать не то, что хочется, а то, что нужно, — горько усмехнулся Северус.
— Кажется, я догадываюсь, в кого ты пошел своей рассудительностью. Твой прадед в юности был совсем таким же.
— Вы познакомились в Хогвартсе? — к своему стыду Северус вдруг осознал, что никогда не интересовался историей собственной семьи.
— Да, Септимус был на два года старше меня, — охотно ответила Элеонора, опускаясь в свое любимое кресло, стоявшее возле камина. Кажется, она была не прочь поболтать с правнуком, перед тем как отправиться в лабораторию, где требовалась предельная сосредоточенность и не оставалось времени на праздные разговоры. — Не знаю уж, чем я ему приглянулась, — в одиннадцать лет, по-моему я была тем еще пугалом, — но тем не менее он подсел ко мне сразу же после распределения. Представляешь себе это зрелище: я, маленькая испуганная первокурсница, и уверенный в себе третьекурсник. Мне он сразу показался самым красивым мальчиком на свете. Мать всегда учила меня, что человеку дается что-либо одно: либо ум, либо внешность. Наверное, она говорила это, чтобы немного утешить меня, — сама-то я, в отличие от нее, никогда красотой не блистала и, как любая девочка, очень переживала по этому поводу. Однако на Септимуса, похоже, этот закон не распространялся. Он не только был одним из самых красивых мужчин, каких я когда-либо знала, но и обладал потрясающим умом и выдающимися талантами как в области зельеварения, так и в ментальных науках. Ну а поскольку я тоже увлекалась зельеварением, у нас сразу же нашлись общие темы для разговоров. Во время нашего знакомства его так впечатлили мои знания — а к первому курсу я уже проштудировала учебники на несколько лет вперед, — что он решил присмотреться ко мне поближе. И присмотрелся до того, что в семнадцать лет официально сделал мне предложение. Мы поженились, едва я окончила Хогвартс. Септимус тут же открыл собственную лабораторию. Он варил на заказ редкие зелья, а я ему ассистировала. Правда, вскоре пришлось прерваться, поскольку мы ждали появления на свет Декстера. Возможно, я совершила ошибку, перепоручив сына заботам Присси практически сразу же после его рождения, чтобы вновь вернуться к любимому занятию. Иногда я думаю, что если бы уделяла Декстеру больше внимания, он бы не вырос... таким, — она помолчала, — и, возможно, не наделал бы столько ошибок в воспитании твоей матери. Впрочем, сейчас уже поздно сожалеть об этом, — она решительно поднялась из кресла, тем самым показывая, что вечер, точнее утро воспоминаний окончено. — Пойдем. Работа не ждет!
* * *
Из лаборатории они вышли лишь спустя четыре часа. За обедом от усталости ни у Северуса, ни у Элеоноры не было сил разговаривать. Марша и Декстер негромко о чем-то беседовали, но Северус не прислушивался к их словам. Эти двое, являясь его близкими родственниками, ничего не значили для него. В отличии от Элеоноры, периодически поглядывавшей на него с гордостью и нежностью. Ее сын и невестка даже не догадывались о том, какой прорыв она совершила в колдомедицине. Разумеется, зелье от драконьей оспы еще требовалось отправить в специальную лабораторию при больнице Святого Мунго, где ему предстояло пройти тщательную проверку. Зато, если она пройдет успешно, имя Элеоноры Принц навсегда будет вписано в анналы истории в качестве волшебницы, которой удалось победить болезнь, ежегодно уносившую жизни десятков магов. Северус неимоверно гордился своей прабабушкой и вместе с тем волновался, выдержит ли она все то, что еще только предстояло пережить им всем. В той, прошлой, реальности легендарный зельевар Темного Лорда — а Северус ни минуты не сомневался, что этой таинственной личностью была Элеонора — исчез со сцены за год или два до того, как молодого полукровку приняли в элитный клуб Пожирателей смерти. И приняли в том числе из-за освободившейся вакансии на столь необходимую Лорду должность. А это означало, что Элеонора Принц умерла примерно когда Северусу исполнилось пятнадцать лет. То есть столько же, сколько ему было сейчас. Это не могло не пугать и без того постоянно волновавшегося за Элеонору Северуса. Впрочем, та, иная, реальность настолько разительно отличалась от этой, что Снейп надеялся отвоевать у смерти как можно больше близких ему людей. Самым ярким примером тому служила его собственная мать, скончавшаяся от полного магического и физического истощения в марте 1975 года. Сейчас на дворе стоял июль, а Эйлин Принц — то есть уже давно Эйлин Бакстер — была жива, здорова и счастлива. Это давало Северусу повод надеяться, что судьба будет милостива и к Элеоноре.
* * *
Вернувшись в Бакстер-хаус, Северус уделил внимание сестре и заскучавшему без его общества Спотти, которого в этот раз пришлось оставить дома — не мог же он появиться в «Горбин и Бэрк» с книзлом на руках, — а затем поднялся в личную комнату, чтобы написать письмо своему союзнику с факультета Слизерин. Для того, что он затеял, требовались недюжинные знания в артефакторике, а Регулус, так же как и его старший брат, весьма недурно разбирался в этой сложной науке. Разумеется, Сириус был бы счастлив поучаствовать в шутке над Мальсибером и Эйвери, но Северус опасался, что его не в меру импульсивный друг попросту не сумеет удержать язык за зубами. А брать с Блэка магическую клятву ради такого «пустяка» могло бы показаться странным. В отличие от Сириуса, на молчание Регулуса можно было положиться. Кроме того, Северусу почти не пришлось бы врать. На факультете Слизерин имелось много сторонников Темного Лорда, но из близких знакомых Снейпа лишь Мальсибер, Макнейр и Эйвери приняли Черную метку. Остальные поддерживали лозунги Волдеморта на словах, не торопясь вливаться в число боевиков, но эти трое заглотили наживку целиком и полностью. Мальсибера и Эйвери к тому же поддерживали отцы, учившиеся вместе с Темным Лордом и одними из первых вступившие в созданную им организацию Пожирателей смерти.
Однако если план в отношении Мальсибера и Эйвери был достаточно ясен Северусу, то как быть с Макнейром он решительно не представлял. В отличие от своих приятелей, на которых оказывали огромное влияние родители, Макнейр уже на пятом курсе Хогвартса сетовал, что Темный Лорд не берет в свои ряды тех, кому еще не исполнилось семнадцать. Он мечтал стать Пожирателем смерти не потому, что так хотел его отец, а по собственному почину. Кроме того, Уолден не являлся единственным наследником рода. Безусловно, он был чистокровным волшебником, как поголовное большинство на факультете Слизерин, но его семья не входила в список «Священных двадцати восьми», а значит, возможно, не сильно впечатлился бы, увидев предупреждение Северуса. Иное дело Мальсибер и Эйвери. Вряд ли они сумеют отмахнуться от сюрприза, который собирался устроить им Снейп. Только бы Регулус не отказал ему. Ведь без его содействия весь план может пойти насмарку!