Глава 88 (2/2)
— Постараюсь, — смутился Северус.
Вот уже больше трех лет он вел жизнь абсолютно нормального подростка. О нем заботились, его любили. С его мнением считались. Пора было уже привыкнуть и не удивляться всякий раз, когда ему предлагали помощь. Не для того, чтобы воспользоваться его талантами в зельеварении или в ментальных науках, или еще в чем-нибудь, а ради него самого. Однако привычка воспринимать это как должное так и не выработалась, и Северус снова и снова, словно впервые, постигал суть нормальных человеческих отношений.
— Я хотел бы спросить у вас еще кое-что крайне важное, — обратился он к прадеду, когда наконец справился с охватившими его чувствами. — С первого курса и до сего дня у нас не было нормального преподавателя по Защите от Темных искусств. С этой должностью в Хогвартсе большая проблема. Чуть меньше двадцати лет назад на это место пожелал поступить Темный Лорд. Он мечтал стать преподавателем в Хогвартсе, чтобы таким образом получить возможность влиять на молодых волшебников и в будущем вербовать из них своих верных сторонников. Дамблдор не позволил ему сделать этого, отказав от места. И тогда Темный Лорд проклял должность профессора ЗОТИ. Никто не может удержаться на ней больше года. Как вы понимаете, слухи об этом проклятии витают в магическом обществе, и найти подходящего кандидата, к тому же еще и квалифицированного специалиста, очень непросто. Складывается абсурдная и весьма опасная ситуация. Общество стоит на пороге войны с темными силами, а наши познания в защите от этих самых сил никуда не годятся. Поскольку будущее не является для меня тайной, я знаю, что Дамблдору удастся найти толковых преподавателей. Однако это случится лишь через пару лет. Проблема в том, что к тому времени противостояние уже начнется. В связи с этим я подумал, что мог бы сам обучить кое-чему некоторых студентов.
— Так-так! — обронил Септимус, не сводя с Северуса внимательного и цепкого взгляда. — И кого именно ты собрался обучать?
— Вот с этим как раз и загвоздка! — от волнения Снейп вскочил с кровати и принялся мерить шагами комнату. — Я понимаю, что в нынешние времена от этих знаний напрямую зависит — выживешь ты и твои близкие или нет. И, разумеется, подобным опытом просто обязаны обладать все студенты. Но в этом случае о моей затее непременно узнает Дамблдор. Одно дело — семь-восемь человек, периодически куда-то вместе исчезающих, и совсем другое — два-три десятка.
— Семь-восемь человек? — озадаченно переспросил Септимус, нахмурив брови. — Но я полагал, что вас всего пятеро. Ты упоминал о том, что в вашу компанию входят четверо мальчиков, включая тебя, и твоя мисс Эванс.
— Это правда, — подтвердил Северус, — но за этот год мы сблизились с нашим соседом по комнате — Питером Петтигрю. Кроме того, я не могу не позвать в наш кружок дополнительных занятий по ЗОТИ одну девочку, которая нравится Джеймсу, а также младшего брата Сириуса и, возможно, его друга.
— Питер Петтигрю... — медленно повторил Септимус, — знакомое имя. Кажется, я видел его в твоих воспоминаниях. И, насколько мне помнится, роль у него была самая отвратительная.
— Совершенно верно, — кивнул Северус, — его сделали хранителем тайны Поттеров, а он предал их и привел Темного Лорда прямо к ним в дом. Кроме того, впоследствии он сделался одним из самых преданных слуг Темного Лорда и способствовал его возрождению.
— И ты хочешь учить этого мальчика защите? — искренне поразился Септимус. — После всего, что ему уготовано в будущем?!
— Поначалу я тоже так рассуждал, — усмехнулся Северус, — я ненавидел Питера с первого мгновения нашей встречи и — чего уж там! — настроил против него Джеймса, Сириуса и даже Ремуса, самого миролюбивого человека в нашей компании.
— Оборотня, — подсказал Септимус.
— Человека, — мягко поправил его Северус, — и моего лучшего друга. Но потом я внял голосу рассудка и понял, что Питер пока не совершил ни одного отвратительного поступка. Да, в той, иной истории моей жизни, которую я очень надеюсь переписать, он стал гнусным предателем. Но кто помог ему вырасти именно таким? Кто с детства унижал его и относился, как к мальчику на побегушках? Кто частенько заставлял его чувствовать себя полнейшим ничтожеством? Если бы вы видели, как с ним обращались Поттер и Блэк, у вас на многое открылись бы глаза. В какой-то степени они собственноручно подтолкнули его к предательству. Я ни в коей мере не оправдываю Питера, но — поверьте! — не дай Мерлин иметь ТАКИХ друзей, какими в свое время были Сириус и Джеймс для Питера. Проанализировав все это, я подумал, что раз смог перебороть предубеждение против Поттера, Блэка и Люпина, которые отнюдь не сделали лучше мои школьные годы, то уж как-нибудь сумею стать приятелем для Питера.
— Собираешься изменить и его судьбу? — скептически покачал головой Септимус. — А не заигрался ли ты в ангела-хранителя, Северус?
— До ангела мне, конечно, далеко, но я действительно пытаюсь спасти как можно больше людей, — негромко произнес Северус. — Я прекрасно осознаю, что где-то меня наверняка ждут неудачи, но если получится... — он тряхнул головой. — Я просто хочу лишить Риддла удовольствия изуродовать еще чью-то душу. Пусть кромсает свою, пока может, потому что — надеюсь, очень скоро — я лишу его и этого удовольствия.
* * *
Воодушевившись после разговора с прадедом, Северус принялся понемногу набрасывать планы будущих занятий. В те дни он как никогда часто вспоминал Гарри. Мальчишка создал свой Отряд Дамблдора под самым носом у Амбридж, которая буквально сходила с ума от подобного нарушения своего очередного идиотского декрета об образовании. Снейпа это, пожалуй, даже забавляло, если бы не одно обстоятельство: попавшись, Поттер непременно вылетел бы из Хогвартса. А этого, учитывая набиравшего силу Темного Лорда, допустить было нельзя. Однако в данном случае от Снейпа мало что зависело. Поттер опрометчиво набрал в свой бунтарский кружок слишком много студентов, и среди них, разумеется, обнаружился предатель. Точнее предательница. Мисс Эджкомб, правда, потом, наверное, всю оставшуюся жизнь жалела, что сообщила Амбридж о противозаконном собрании и была вынуждена прятать под толстым слоем пудры выступившие на лице прыщи, складывавшиеся в слово «предательница». Если бы владевшая столь сложным колдовством Грейнджер училась на его факультете, он, несомненно, начислил бы ей не меньше пятидесяти баллов. К сожалению, его отношение к гриффиндорцам, пусть даже таким талантливым, оставалось ужасающе предвзятым. Впрочем, профессор МакГонагалл относилась к его слизеринцам примерно так же, что, разумеется, тоже не являлось верхом справедливости, но, по крайней мере, успокаивало совесть Снейпа.
Так или иначе, теперь он и сам был гриффиндорцем и как истинный гриффиндорец собирался совершить весьма опасный поступок. Самое забавное, что предстоящая авантюра нисколько не пугала, а, наоборот, воодушевляла его. Он представлял, как под его руководством Джеймс, Сириус, Ремус, Лили, Питер, Регулус, Мэгги и, возможно, Барти в совершенстве овладеют защитой от Темных искусств. Правда, в отличие от Поттера, он собирался максимально обезопасить это рискованное предприятие и взять со всех своих учеников Клятву о неразглашении. Подобная клятва надежно защищала их не только от неосторожно сказанных слов, но и от последствий ментального вторжения, пожелай Дамблдор им воспользоваться.