Глава 1 (1/2)

– Северус, очнись, пожалуйста... Энервейт...

Снейп глубоко вздохнул и закашлялся. Он по-прежнему лежал на полу. В затылке пульсировала тупая ноющая боль, а вот горло... Нет, это было совершенно невероятным! Горло, разодранное волдемортовской гадиной, совсем не болело. Северус поднес руку к шее: кожа была абсолютно гладкой, без единого намека на повязку или шрамы, и довольно нежной на ощупь. Он коснулся пальцами подбородка и щек – ни следа щетины.

«Я умер, – вполне логично решил Северус, – и это явно такая форма посмертия. Нет смысла даже открывать глаза».

– Пожалуйста, вернись ко мне, – услышал он смутно знакомый женский голос, и чьи-то руки ласково обняли его.

«Мама?! Ну разумеется! Вряд ли мне посчастливится вновь увидеться с Лили...»

– Ну вот, чего ты так раскричалась?! Жив он, истеричка! – мужчина говорил грубо, но в его интонациях сквозили испуг и смущение.

– Не приближайся к моему сыну, чудовище! – взвизгнула женщина. – Ты почти убил его!

– Твоего сучонка убьешь, как же! – похоже, первый страх от содеянного прошел, и теперь к отцу возвращалось его обычное хамство. – Ваше племя – как тараканы. Невозможно извести – сколько ни пытайся. А ну, прекрати реветь! – гаркнул он на жену. – Забирай этого засранца и неси его в комнату, с глаз долой! А то разлегся тут, покойника из себя корчит! И побыстрее разберись со своим ублюдком. Я жрать хочу!

За те несколько мгновений, в течение которых его родители вели такую привычную ему с раннего детства словесную перепалку, понемногу приходивший в себя Северус вдруг осознал, что, следуя какому-то нелепому выверту судьбы, он выжил и снова оказался в ненавистном ему доме в Паучьем тупике, только вот... Мерлин всемогущий, он, судя по всему, опять стал ребенком! Снейп не мог до конца понять, как это вообще случилось. Он отчетливо помнил собственные предсмертные хрипы, кровь, слабыми толчками вытекавшую из горла, темноту, обволакивавшую его и уносившую все дальше и дальше... Северус поднес к глазам руку и в изумлении уставился на нее: сомнений не возникало – рука принадлежала ребенку. В это сложно было поверить, тем более такому прагматику, каким являлся Северус Снейп, но тем не менее факт оставался фактом: он выжил и вернулся в свое прошлое. Лежа на полу в гостиной родительского дома, тридцативосьмилетний волшебник в теле маленького мальчика пытался осмыслить произошедшее. Профессор Снейп умер в Визжащей хижине – это было совершенно неоспоримо, юный Северус Снейп, по всей видимости, тоже. Вероятно, отец в очередной раз толкнул сына, и тот погиб, ударившись головой о стену. Это объясняло пульсирующую боль в затылке и явные смущение и испуг, сквозившие в голосе обычно столь уверенного в себе Тобиаса Снейпа. Перед своей смертью взрослый Северус сожалел о бездарно прожитых годах, о безвозвратно потерянной любви, о том, что ничего уже не изменишь. Возможно, кто-то услышал его мольбы и позволил шпиону Светлой стороны и Пожирателю смерти Снейпу начать все с начала. Дал шанс на другую жизнь ему и Лили. Ну что же... Удача наконец-то улыбнулась Северусу, и он не собирался упускать ее. И раз уж судьба снова превратила его в ребенка, ему придется вести себя соответственно.

– Мама, – Северус тихо застонал и попробовал сесть.

Эйлин Принц, точно в трансе, склонилась над зашевелившимся сыном, но внезапно выпрямилась, судорожно сжимая в кулаке волшебную палочку.

– И что ты сделаешь мне этой штуковиной, сука? – засмеялся мужчина. – Глаз мне выколешь, что ли? Живо тащи его наверх, ведьма проклятая... – он замахнулся, намереваясь отвесить жене пощечину.

– Петрификус Тоталус! – прозвучало словно щелчок хлыста, и Тобиас Снейп навзничь повалился на пол, как был с занесенной для удара рукой, выпучив от удивления и гнева глаза.

– Отныне ты никогда не причинишь зла ни мне, ни моему сыну! – в голосе Эйлин было столько ненависти, что, казалось, она могла прожечь дыру в груди лежавшего у ее ног мужа. – Я забираю Северуса и ухожу от тебя!

Она подняла сына и прижала к себе. Северус ощутил неприятное, характерное для аппарации сдавливание, а в следующий миг они стояли перед запертой калиткой в ограде, окружавшей небольшой коттедж.

***

Косые струи дождя моментально промочили их до нитки. Эйлин тщетно пыталась перекричать вой ветра и отпереть калитку заклинаниями, но коварный замок не поддавался. Обитатели дома отлично защитили свое жилище от любого постороннего вторжения.

– Потерпи, Северус, я сейчас! Алохомора! Алохомора! Мерлин, – она плакала, и ее слезы смешивались с дождем, заливавшим ее лицо.

Коттедж, чей темный силуэт был едва различим за потоками воды, казался абсолютно нежилым. Даже находясь в полуобморочном состоянии, Северус физически чувствовал мощные охранные чары, защищавшие дом и создававшие у всякого, кто смотрел бы на него с улицы, иллюзию необитаемости. Северус всем своим существом ощущал отчаяние матери, только что навсегда порвавшей с мужем и очутившейся без крыши над головой. Ему хотелось сказать ей что-то ободряющее, но он никогда не являлся мастером утешать кого бы то ни было. Тем более сегодня, когда он еще не оправился от шока. Ведь не каждый день ему доводилось умирать!

Внезапно на дорожку упал луч света, и Северус увидел, что к ним приближается человек с фонарем.

– Кто тут? Лучше сразу уходите отсюда! Здесь не место для попрошаек, – произнес настороженный мужской голос. Незнакомец поднял фонарь повыше, вгляделся в лица непрошеных гостей и вздрогнул, словно перед ним материализовался призрак.

– Отец, это я, Эйлин, пожалуйста, впусти нас, – казалось, она сейчас упадет вместе со своей драгоценной ношей.

– Эйлин, ну надо же! Блудная дочь, – хмыкнул мужчина, не торопясь отпереть калитку. – Какими судьбами?

– Можно мы зайдем в дом, папа? – Северус чувствовал, как мать ежится от холода, да и сам был не прочь поскорее попасть в тепло. Дождь промочил его насквозь, а ледяной ветер, вероятно, задался целью заморозить их до смерти.

– Интересно, где же ты пропадала? Столько лет от тебя ни письма, ни весточки... А это кто с тобой?

– М-м-мой сын! – клацая зубами, отозвалась Эйлин. – Пожалуйста! Я ушла от мужа... Впусти меня!