Часть 3 (2/2)

— Принцесса, ты хотела встретиться, так срочно? Что-то случилось? — Выйдя из машины и идя на встречу к девушке спросил Лиам, в голосе которого слышалось беспокойство.

— Ничего.. Ничего не случилось. — Девушка бросилась в объятия парня, и повисла на нем, а из глаз стали капать слезы, и падать на шею брюнета.

— Что произошло, Солнышко? Почему ты плачешь? — парень убрал ее руки с шеи и посмотрел на лицо девушки, вытирая слезы с ее щёк.

— Я просто хотела увидеться. — натянув улыбку, в пол голоса проговорила она. Лиам не поверил этому, что-то явно произошло. Но что? На Оливию это не похоже от слова совсем.

— Хорошо.. — он решил не допытывать ее, и притянул к себе, крепко обняв и поглаживая ее по гладким, огненным волосам. Так они и стояли минут десять, пока Оли сама не отстранилась.

— Прости, что потревожила. Тебе наверное уже пора ехать, мне тоже. — тихо пробормотала она, опустив взгляд вниз.

— Хорошо принцесса, увидимся вечером дома. Береги себя. — парень взял ее голову двумя руками и поцеловал в холодный лоб, отстранился, положил руки на плечи, улыбнулся и добавил. — И не плачь. Принцессам плакать не идёт. — ещё раз поцеловал в лоб. Девушка грустно улыбнулась, вытерла слезы, положила тонкие, нежные руки на большие и сильные руки своего возлюбленного, что держали ее за предплечья. Парень отпустил девушку и сев в машину уехал.

— Прости.. — прошептала вслед парню Оли и из-за угла рядом стоявшего дома вышел мужчина, лет пятидесяти и встал рядом с ней.

— Умница доченька. Забудь этого пидурка-соловья, пусть поёт для кого-то другого.

Машина Лиама проехала несколько метров, как из-за поворота выехал на огромной скорости грузовик, в три раза больше мерседеса парня и врезался в него с силой и припечатала машину парня к стене. Стекла разбились, передняя часть грузовика загорелась оранжевым пламенем, а у легковушки Лиама отказали все команды, парень же лежал без сознания с переломанными костями в машине, полной дыма, у которой не открывались окна.

Очнулся он уже в больнице, первым что увидел Лиам, а точнее кого, это был Мёрфи. Не Оливия, не его родители, а Мёрфи. Он увидел у себя не красивого, ухоженного друга, а нездорово бледного, бледнее чем обычно, с опухшим лицом и синяками пол глазами парня. Видимо только он и был рядом все время, сколько он был без сознания.

/через неделю после аварии/

Младшего привез домой Гарри и Мёрф. Никогда дом не казался таким незнакомым, и небезопасным, холодным. Зайдя в квартиру он стал оглядывать каждый метр своего же дома с любопытством, будто он здесь впервые.

— Он что, ничего не помнит? — смотря на странное поведение друга спросил Гарри, не отрывая взгляда от Лиама.

— Что-то помнит, что-то нет. — так же смотря на Ли ответил Мёрфи.

***

И с того дня он не видел Оли ни разу. Он не мог ее вспомнить, сколько бы не пытался, сколько бы лечений не проходил, он не мог вспомнить всё, и вспомнить ее облик он смог с трудом, спустя месяц после выписки из больницы. Он плакал, плакал столько, что вырыдал все слёзы. Ему очень не хватало ее, она была его домом, в котором его ждали и оберегали, она была единственным человеком, который поддерживал его, любил его таким, какой он был. Сумасшедшим, весёлым, энергичным, раздражительным, порой нудным, не постоянным, очень непостоянным, самым разным, с разным настроением и поведением каждый день. Она любила его всякого.

И все три года он пытался ее найти. Память медленно возвращалась, от этого становилось ещё больнее. Он вспомнил более половины всего за эти три года, и если с его друзьями: Гарри, Мёрфи, Джеймсом и Томом у него все хорошо, то Оливию он вернуть не может. Он искал ее.. Он очень долго и усердно искал, но она словно испарилась. Привязала его к себе, влюбила в себя и ушла. Бросила его словно ненужного рождённого котёнка, который не нужен никому, и со дня своего рождения которому придётся выживать одному, спасать себя самому, и бороться за жизнь. Он чувствовал себя так, даже хуже.

Днём он был с друзьями, и мог отвлечься тренировками, репетициями, концертами, съемками, но только наступает ночь, и он становится другим человеком. Каждую ночь его ломали. Словно все кости его тела ломали ему на живую, и он бы сейчас предпочёл, чтобы ему ломали все тело, били, выбили из него всё, что можно, лишь бы не помнить о ней, ее облик, ее обезоруживающую улыбку, которая делала его слепым, немым и немощным. Он не хочет вспоминать то, что она сделала с ним, но в это же время никогда не хочет ее забывать. Он бы отдал всё, чтобы ещё хоть раз услышать ее звонкий смех, погладить ее по огненным волосам, и накрыть ее губы своими, сминать их, не выпуская ее саму из своих объятий. Он бы отдал все, чтобы ещё хотя бы раз это сделать. Это всё сводит его с ума. Кажется, будто ещё чуть чуть, и он спятит, просто сойдёт с ума, и ни один врач уже не поможет ему.

Лиам шёл по безлюдной улице, ночью, и его не сильно волновало, что он один, и что кто угодно может сделать с ним что угодно. Он просто шёл. Шёл и смотрел во круг, пытаясь вернуть ещё хотя бы чуть-чуть воспоминаний.

На улице полная тишина, которую нарушают иногда проезжающие машины. Над ним чёрное... темно-синее небо, с миллиардами звёзд, создающими созвездия. Сейчас можно бегать, прыгать, петь любимую песню, поплакать или покричать от боли, которая наполняет тебя по всему телу, и никто не осудит и не станет смотреть на тебя как на больного, потому что некому этого делать. Чернота этой ночи спрячет тебя от твоих же мыслей, что пожирают тебя изнутри и медленно, но верно убивают. Ночь спрячет твои слёзы, которые ты так отчаянно прячешь от людей, Лиам.. В этих ночных звуках, часто незнакомым тебе, а порой пугающих каждый слышит что-то своё, что-то сокровенное, то, чего никто больше не услышит, то, что хочешь услышать ты.

Внимание его оторвало от своих мыслей машина, проехавшая мимо него, которая была ему знакома. Точно, это ведь машина, на которой они с парнями добираются до места съёмок и выступлений. Но что она делает здесь? Парень ускорился и пошёл по маршруту автомобиля, как к счастью для него рядом проезжало такси.

— Такси! — парень подбежал и машина остановилась. — Подвезите меня пожалуйста, срочно. — Лиам упёрся руками об оконное отверстие.

— Но рабочий день закончен, я не работаю. — непонимающе посмотрев на молодого брюнета сказал водитель машины.

— Я заплачу! Я.. — парень достал бумажник из кармана и торопливо достал несколько купюр из него и прижал их к груди таксиста, отдавая их. — Я заплачу. Всё что есть. Пожалуйста!

Мужчина качнул головой и открыл дверь на рядом свободное сидение, Лиам быстро сел в него, и громко поторопив водителя, приказав ехать за машиной, что проехала недавно пристегнул ремень. Машина тронулась с места и поехала за впереди ехавшим автомобилем.

Дорога была не понятная. Лиам никогда не ездил этой дорогой, что за маршрут? «Господи, что я делаю вообще? Я идиот? Да, я идиот.» думал парень, смотря на дорогу, и все ещё не понимая куда он едет.

Ещё немного проехав машина, которая была впереди остановилась, на расстоянии от неё остановилось такси, так, что от туда была видно всё происходящее, но не было видео Лиама. Прекрасное место, чтобы следить. Ещё пара секунд, и из машины выходят двое молодых людей, Лиаму кажутся они очень знакомыми. Или

не кажутся. Ещё чуть-чуть, и становится понятно кто это. Это же Джеймс, собственной персоной, а за ним... Том?! Что они тут делают? Лиам ещё немного дожидается, выходит из машины и направляется к друзьям, так, чтобы его не заметили, ему это удаётся.

Эти двое заходят в какое-то старое и не понятное здание. Хотя, это и зданием то не назовёшь. Это скорее какая-то заброшка, в которой тусуются бездомные или наркоманы. Они то тут что забыли? Да и в пол четвёртого утра. Эти вопросы не давали покоя Лиаму, и он последовал за ними. Остановившись за углом, он подождал, пока его друзья зайдут туда, и он последовал за ними.

Зайдя в это место стало понятно, что это именно то, о чем он думал. Это заброшка. Старя и вонючая. «Да господи, тут что, кто-то сдох?» подумал Лиам, закрывая нос тряпкой от футболки, и спрятавшись за большой колонной, за которой его бы точно не было видно и стал слушать, что же будет дальше.