9. A wet sound of flesh being slashed open. (2/2)

— Немного, хочу домой если честно

— Устала? — шепотом спросил парень.

— Да.

— Проводить тебя? — Ацуши медленно встал и поправил джинсы.

— Не нужно, хочу прогуляться.

— Тогда до завтра? Встретимся на перекрестке?

— До завтра, — сказала Кёка и обняла Ацуши, — У перекрестка как обычно, не опаздывай.

***</p>

Наконец-то настал этот день. Повезло, что Кёка решила пройтись сегодня одна и не потащила за собой Ацуши. План простой — пересечься с ней у одного перекрёстка близ лесополосы и попробовать дословно ей всё объяснить. Никакого насилия.

Наверное.

— Привет, — холодно окликнул Акутагава мимо идущую девушку.

— Ты всё никак не успокоишься? Отстань от меня и Ацу, — Кёка явно была зла и говорила уверенно, хотя её голос всё равно немного дрожал.

— Может поговорим нормально, без этого? — продолжил Акутагава.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — грубо сказала Кёка, — не подходи ближе.

— Не зли меня, — Акутагава посмотрел ей в глаза и увидел то, чего больше всего хотел, — страх.

И тут она делает главную ошибку в своей жизни. Она начинает бежать, а чтобы сократить расстояние до дома прямо в лес. Догнать её не составляет труда.

— Добегалась? — спрашивает Акутагава, повалив девушку на землю и зажимая её рот ладонью, — заткнись, хуже будет.

— Я не хочу причинять тебе боль, — Акутагава попытался улыбнуться относительно мягко.

— Пошёл ты, — кое-как смогла сказать девушка, сквозь сжимающие её челюсть пальцы.

Акутагава начинал заводиться лишь сильнее. Странный жар разливался по телу, что если сосредочиться, то можно почувствовать как кровь быстро циркулирует по всему организму. Нет, он не сделает этого, он не хочет, не может.

Кёка металась, стараясь выбраться из мёртвой хватки, но к сожалению её физических сил недостаточно, этого слишком мало. Но у неё получилось с силой ударить, кажется, в район солнечного сплетения. Парень закашлялся и ослабил руки, Кёка не могла не воспользоваться этим и не попытаться сбежать. Ключевое слово «попытаться», ведь он снова догоняет её.

— Я просил, сука, поговорить со мной, — сквозь зубы кричал Акутагава.

Раздаётся звонкий шлепок.

— Отвечай.

— Попробуй заставь, — Кёка продолжала бороться, ведь теперь парень немного слабее, чем раньше.

В ушах звенит, похоже всё. Это край. Его руки сходятся на чужой шее и начинают с силой сжимать. Кажется, слышится звук разрушающейся плоти. Девушка пинается и пытается оттащить руки Акутагавы от своей шеи. Поняв, что задушить человека оказывается не так уж и просто, Акутагава достаёт нож из кармана и вонзает его в тело девушки, пытаясь задеть её репродуктивные органы. А потом ещё раз. И ещё. И ещё. И ещё. С огромной скоростью он наносит ножевые ранения одни за другими, уже не задумываясь куда он попадает.

Тело перестаёт сопротивляться. Кажется она умерла.

Акутагава отходит дальше и не успев что-либо понять, замечает, как нога девушки дёргается. Это приводит его в ярость, он быстро подходит и хватает её за лицо. Глаза закрыты, но вроде дышит, похоже потеряла сознание.

Акутагава подносит нож к горлу и начинает резать. Влево-вправо, Влево-вправо. Кажется, он наслаждается влажным звуком вспарываемой плоти. Он перерезает ей горло снова и снова, почти обезглавливая. Теперь уже сомнений быть не должно. Она мертва. Никто не переживёт такое.

Удостоверившись, что это так, Акутагава уходит.

Но никто не знал, что Кёка ещё дышала.