1. Лепестки сакуры на ветру. (2/2)

— Живопись.

— Я тоже, вот это совпадение… Давай держаться вместе? — спросил он, отводя глаза. — Думаю, это будет легче, чем поодиночке.

— Да, давай, — простодушно ответила девушка и заправила прядь волос за ухо.

Иссиня-черные волосы девушки мягко переливались в лучах утреннего солнца, она была такая миниатюрная и милая, ее хотелось оберегать и защищать, Накаджима сразу же проникся чувством братской любви, по крайней мере ему так показалось. Хотя внешность часто бывает обманчива, как это понял парень по холодным ответам девушки. Пара неудачных попыток завести диалог с новой знакомой к результату не привели, и Ацуши стал разглядывать интерьер кафе. Оно было выполнено в современном стиле и спокойных тонах, лишь очень яркий потолок выделялся и сразу привлекал внимание.

В основном ничего интересного не происходило, все пили, курили, в общем пробовали взрослую жизнь как могли. Ацуши пил только сок или газировку, его никогда не интересовали алкоголь и сигареты, да и отца расстраивать не хотелось, прийти в пьяном угаре после посвящения в студенты? Нет уж, увольте.

В итоге Накаджима бродил по кафе-бару и рассматривал стены, декор, лампы, хотелось прямо сейчас достать из кармана мольберт, краски, кисти и написать вот этих разноцветных рыбок в аквариуме, или потолок с очень ярким орнаментом, или маленькую статуэтку в форме совы, которая оказалась солонкой. Ацуши умел черпать вдохновение отовсюду.

Вскоре, познакомившись с ещё парой будущих одногруппников, он решил отправиться домой, так как делать уже было нечего, а находится в компании пьяных в щепки, теперь уже студентов, — не хотелось.

Через неделю первый учебный день. И Ацуши не может дождаться.

***</p>

Утро. Где-то в далеке слышны приглушённые щебетания птиц, помещение залито солнечным светом, лучики то и дело щекотят кисти рук, лицо и ноги. Хочется просто подстраиваться и отдаваться нежному, такому теплому солнцу. Неделя пролетела незаметно, и вот уже завтра первый учебный день. Ацуши лежал на кровати и болтал ногами в воздухе.

«Волнения не было, разве что чуть-чуть», — было бы здорово сказать так, но страх то и дело затуманивал голову. «Я не справлюсь», «У меня не получится» — мысли проедали мозг, словно паразиты, решившие, что это их обед. Почему он не справиться? — Накаджима успешно сдал вступительные, и казалось, его даже запомнили. Но успокоить поток переживаний никак не удавалось. В такие моменты он всё чаще вспоминал приют. Издевательства воспитателей, и более старших детей, избиения до потери сознания. После надругательств ему никто не помогал, иногда он просто лежал где-то в углу, надеясь что завтра не проснётся. Но вот незадача — Ацуши всегда просыпался. Парень замотал головой, думая, что так сможет вытрясти эти воспоминания, и у него даже получилось, но как он знает, — долго это не продлится. Пора было одеваться и выходить, опаздывать в первый же день совсем не хотелось.

Солнце слегка припекает голову, в воздухе кружит запах сакуры, птицы продолжают надрывать свои крохотные голосовые связки. Студент-первокурсник пытается не опаздывать на пару. Раздаётся стук о деревянную дверь.

— Извините, можно войти? — голос немного срывается, воздуха не хватает.

— Да, проходите, мы ещё не начали, — отвечает преподаватель.

Ацуши проходит в аудиторию и найдя глазами Кеку, садится рядом с ней. Шёпотом обменявшись приветствиями, они принимаются слушать и записывать, как ответственные студенты.

Пара заканчивается быстро, Мори-сэнсей вёл очень интересно, его хотелось слушать и слышать, пока есть такая возможность. Но время закончилось, поэтому всем пришлось покинуть кабинет. Ацуши медленно сложил конспект по основам композиции, канцелярию и вышел в коридор. У него было окно, что не могло не радовать, Накаджима решил прогуляться по университету и ещё больше изучить здание. Архитектура этого места поражает, здесь собрались все эпохи и стили, одно медленно перетекает в другое, и это так прекрасно, кажется, тут есть всё, что нужно будущему художнику. Разглядывая стены и потолок, двери аудиторий, скульптуры, он не замечал на себе пристального взгляда.

Ох, если бы он только знал, чем обернуться ему эти жадно изучающие и поглощающие серые глаза.