Глава 6 "История ее жизни" (2/2)

Маленькая хрустальная слезинка упала на пол. А за ней другая, третья. Тоненькие кривые ручейки поплыли по щекам Озаки.

— Скажи, ты готова остаться со мной? — голос мужчины был тихий, едва уловимый. Каждое слово эхом раздавалось в голове.

— Я… Божечки…

Озаки бросилась на шею Огая. Мори аккуратно пересадил ее к себе на колени. Еще долго Кое плакалась в его плечо, иногда порывалась к холодным губам мужчины, но каждая ее попытка мягко пресекалась.

***</p>

Теперь Кое жила в другой части пансионата. Ее новая комната располагалась на самом верхнем этаже самого высокого корпуса. Дверь в комнатушке открывали нечасто. Раз в день Озаки выходила на прогулку до учебного корпуса, где ей отдавали стопку материалов для самообучения. Каждый раз, когда она проходила мимо классов и кабинетов учителей, ей шептали вдогонку сплетни, однако девушку теперь это волновало меньше всего. Каждый уголок ее мыслей занимал только один человек: Мори Огай. Он не появлялся уже четвертый месяц. По правде сказать, Озаки и не думала, что мужчина будет приходить каждый день, но хотя бы раз в неделю он может к ней зайти? Мори просто запер ее, а сам пропал, пропал полностью из ее жизни.

С каждым днем Кое спала все меньше. Озаки снились ужасные кошмары: то за ней непонятное существо побежит, то ее в комнате без дверей и окон запрут, но самые страшными были те сны, где появлялся Мори. Такими ночами ей казалось, будто всё взаправду: они болтали, пили чай, иногда просто лежали в обнимку, но рано или поздно Кое вспоминала: это лишь сон. Тогда образ Огая пропадал, а Озаки просыпалась в слезах, все еще умоляла его остаться.

С каждым днем невыносимая пустота сжирала изнутри. Силы уходили еще до того, как Озаки успевала встать с кровати.

Невыносимо было думать о Мори. Такое ощущение, что Озаки стала зависима, будто дьявол забрал ее сердце. В голову все чаще стали забредать пугающие идеи: Огай ведь появлялся каждый раз, когда Кое была в опасности… Стала поглядывать на окно, пока однажды не решилась.

Девушка ступала легко, почти беззвучно, только тихонько шелестел длинный подол ночной сорочки. Раньше она и не замечала, какое большое у нее в комнате окно. Ручка аккуратно поворачивается — ветер врывается в комнату. Он танцует, играет с золотисто-розовыми волосами.

Вдруг пейзаж изменился. Девушка оказалась в центре большой просторной комнаты. Озаки чувствует на себе острый взгляд. Мори разочарован, он смотрит с легким прищуром, но его бледное лицо остается таким же холодным.

— Почему ты меня оставил? — тихо бормочет Кое.

— Я тебя не оставлял.

— А где ты тогда был? Нет, ты запер меня здесь.

— Так было нужно. Я же говорил, все для твоего блага.

Кое повернулась, вдохнула побольше воздуха и уже собиралась начать свою огненную тираду, но тут Огай резко дернулся. Его голова свернулась набок неестественно сильно, и он пропал. Вокруг все замерло. Даже воздух прекратил движение. Тишина. Такой даже на кладбище не услышишь. Мир замер во времени, только Кое оставалась вечным исключением.

— И даже так, но ты ушел, — пробормотала Озаки.

Девушка быстро огляделась. В комнате был большой балкон. Окно было открыто, а дверь не заперта. «Счастливая» случайность.

Шаг за шагом — Кое уже у окна. Босые ноги аккуратно становятся на тонкую раму, рука все еще надежно держится. Странно, говорят, в такие моменты появляется волнение, поднимается пульс. Но в груди у Озаки пустота, дыра, оставленная директором пансионата, в котором девушка учится.

Падение быстрее, чем представлялось. Сколько здесь этажей? Десять? Двенадцать? Вот-вот Кое столкнется с асфальтом. Веки опускаются: она все же зажмурится. Но боли нет. Крепкие руки прижимают ее к груди.

Озаки открывает глаза. Мори Огай крепко держит ее. Его длинные пальцы зарываются в яркие кудри, а взгляд жадно впивается в каждую частичку изящного лица.

— Ты злишься на меня? — спрашивает Кое.

— Нет, как я могу, — Огай еще сильнее прижимает к себе Озаки.

— Хорошо.

Почти сразу девушка провалилась в сон. Кажется, она уже давно так хорошо не спала. Ее не мучали кошмары, не посещали странные мысли.

***</p>

— Мори?

— Да, солнышко.

— Ты меня любишь?

— Всем сердцем?

— И всегда будешь любить?

— Вечность.

Со времени скандала прошло три дня. Все это время Огай ни на секунду не отходил от Кое. День и ночь он сидел рядом. Девушка наслаждалась каждой минутой, проведенной с директором. Теперь она и правда чувствовала себя особенной, любимой. Только одно беспокоило ее сердце: Мори не спал. За все дни он даже не приближался к кровати. Может, он дремлет на кресле, пока спит сама Кое — так она надеялась. Но эта теория оказалась провальной…

Озаки решила устроить эксперимент: она не спала всю ночь, только делать вид. Девушка долго лежала, иногда незаметно приподнимала веко, чтобы глянуть на Огая, неизменно сидящего в самом углу комнаты. Каждый раз Озаки натыкалась на внимательный взгляд. Ночью в черных глазах Мори появлялся пугающий блеск. Может, из-за теней девушке казалось, что даже черты лица мужчины немного меняются: становятся более грозными и нечеловеческими. Его щеки впалые, а брови сдвинуты к центру лба. Иногда губы шевелятся. Он что-то бормочет, но ни одного слова распознать не удается, будто говорит на другом языке.

Эта картина пугала, заставляла сердце биться часто. Казалось, будто Кое случайно увидела то, чего не следовало.

На утро девушка не спешила в объятья Огая, как это было раньше. Она смотрела с легким испугом, незаметно скручивала пальцы за спиной.

Мори подошел к кровати Озаки, присел рядом. Плечи Кое слегка вздрогнули — мужчина прищурился.

— Что-то случилось? — обеспокоился Мори.

— Нет, ничего. Просто кошмар.

Огай недовольно поджал губы, еще недолго продолжал наблюдать за Озаки, а после резко встал и направился к выходу.

— Скоро вернусь, — бросил мужчина и хлопнул дверью.

Впервые за эти дни Мори ушел. Кое понимала — он разочарован. Но она не знала в чем. Может, он заметил, что она не спала? Мори явно не понравился ее ответ.

«Сидеть в кровати и ждать его возвращения? — нет, не вариант».

Озаки медленно поднялась, застелила постель. На утреннюю рутину ушло около сорока минут. Огая все еще нет. Тогда Кое решила ненадолго сесть за уроки — задания были сделаны за час. Огая все еще нет. Девушка коротала часы, как могла: читала, пила чай, убиралась. Но Мори так и не было.

«Нет, я не дам этому повториться».

Озаки быстро вышла из комнаты и отправилась на поиски мужчины. Кабинет, учительская — Мори нет и никто его не видел. Кое уже стала думать о возвращении в комнату, пока случайно не наткнулась на приоткрытую дверь. Доски, из которых она была сделана, исцарапаны и покрыты непонятным веществом, липким, как смола, и жидким, как кровь. За дверью был слышен голос Огая. Он что-то громко говорил, но Озаки не удавалось понять. Слова звучали знакомо, только их будто произносили с конца.

Девушка аккуратно заглянула внутрь: комната была пустая, только маленькие черные перышки летали в воздухе, на полу играли разноцветные лучики от витражей, а в самом центре сидел Огай. Кое быстро подбежала к мужчине, коснулась его щеки. Мори поднял голову.

Это был Огай, Кое уверена. Но черты его лица изменились. Череп стал более вытянутый, кожа белой, а губы маленькими и кривыми.

Кое резко отдернула руку. Мужчина наблюдал.

— Потерянность и страх, — тихо пробормотал Мори. — Это ты сейчас чувствуешь?

— Я не боюсь. Это же ты?

— И как тебе?

— Ч-что?

— Я все еще тебе нравлюсь? Даже такой?

— Не имеет значения, как ты выглядишь.

— Выгляжу?! О нет, Кое, — Огай резко поднялся и направился к Озаки. — Это не внешний вид. Ты посмотри, посмотри, кто я на самом деле.

— Ты. ты человек?

— В том то и дело, — Огай резко схватил девушку за ладонь и прислонил к груди. — Тут нет сердца, во мне нет крови. Я не человек и никогда им не был.

— И… кто ты на самом деле?

Мори безумно улыбнулся, в его глазах блеснула искра:

— А как ты думаешь?

Кое терялась, ее взгляд бегал из угла в угол, будто ища там помощи и поддержки. Грудная клетка часто вздымалась, а бешеный стук сердца отдавался в висках.

— И что, совсем нет предположений? — наигранно огорченно сказал Огай.

Сильная рука резко перехватила тонкие запястья девушки. Мори резко развернул ее лицом к стене. Кое чувствовала холод его щеки.

— Я не человек, я не животное. Обо мне знают все, но не помнит никто, — шептал Огай. — Я дьявол.

Мори сказал это так легко, без какой-то задумчивости. Озаки твердила сама себе: «Это все ложь, это сон», — но сердцем она понимала, что это явь и все слова правдивы.