8. Хёнджин/сынмин (2/2)

Сынмин хмурится и сначала даже не понимает о чем речь. А потом он вспоминает, что кричал на Донхёка и в его голове начинает складываться полная картина. Хёнджин всегда вздрагивал, когда хлопала дверь, когда младший подходил к нему слишком тихо, то тот пугался чуть ли не до обморока. Сынмин ошибочно предполагал, что Хёнджин был сам по себе такой пугливый, но, видимо, дело было в другом.

— Прости, конечно я больше не буду.

— Спасибо.

— Ты не хочешь поговорить?

Хёнджин садится на диван вместе с ногами и прижимается к плечу Сынмина. Он молчит несколько минут и все это время младший терпеливо ждёт.

— Просто понимаешь, мой отец пил сколько я себя помню. Он постоянно кричал на маму. Она обычно в такие моменты запирала меня в комнате. Но иногда бывало, что нас выгоняли на улицу. Я, на самом деле, плохо все это помню. В общем это все не столь важно. Просто теперь, когда кто-то кричит происходит это.

— Мне так жаль. Почему ты не рассказывал?

— Не люблю вспоминать.

— Можно я задам один вопрос?

— Хоть десять. Чтобы потом больше к этому не возвращаться.

— Тебя били?

— Да. И маму тоже.

— Так ты поэтому так боялся меня, когда мы начали жить вместе?

— Я тебя не боялся. Я ведь знаю, что ты совершенно не такой человек. Просто это происходит само собой, понимаешь? Когда ты поднимаешь руку, я не думаю, что ты меня ударишь. Это просто уже привычка.

— Я могу тебя обнять?

— Конечно.

Сынмин обнимает Хёнджина и целует в макушку. Старший заставляет его лечь, а сам устраивается на чужой груди. Они лежат так очень долго и Сынмин даже успевает заснуть, но Хёнджин выдёргивает его из сновидений.

— Сынмин.

— Мм?

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.