Часть 6 (2/2)
— Ты такой отзывчивый, мой драгоценный… — Чонгук тяжело дышит, отходя от первого оргазма, но его член все ещё такой же твердый и жаждет чужого внимания. Юнги незамедлительно оказывает его своим ртом, вырывая новые стоны и вскрики у омеги. Когда альфа переворачивает его на живот, Гук начинает скулить на одной высокой ноте, потому что Юнги зарывается ртом между упругих половинок и буквально таранит истекающее отверстие своим языком. Гранат чуть вяжет на языке, а Чонгук кончает снова со слезами на глазах, выкрикивая любимое имя. Альфу тем временем даже мутит от великолепного вида сзади: рельефные бедра широко расставлены и полностью мокрые от смазки и пота, поясница изогнута так, что любая кошка позавидует и блестящая медовая кожа. Юнги рычит, не сдерживая внутреннего зверя и ласкает пульсирующее отверстие пальцами. Чуть растянутые покрасневшие стенки расходятся и по бёдрам омеги пробегает дрожь. Чонгук уже не может стонать и кричать, поэтому из горла раздается только невнятная вибрация. Юнги покрывает поцелуями влажные лопатки и добавляет второй палец, раздвигая оба на манер ножниц. Омега под ним чуть вздрагивает и Мин гладит его по спине, успокаивая.
— Сладкий, если тебе больно — только скажи и я остановлюсь.
— Только попробуй. Я хочу тебя так, что готов откусить твой член. — Сорванный голос омеги распаляет ещё больше, Юнги хрипло смеётся и убирает пальцы.
— Твоё желание для меня закон, драгоценный. — Головка идёт туго и Чонгук срывается на крики, пугая альфу. — Больно? Гук-и, ты в порядке? — Полузадушенный хрип и просьба продолжать не вселяют в альфу уверенности, но он толкается медленно, стискивая зубы. — Ну-же, малыш, расслабь немного попку, ты сломаешь меня. — Эти беспардонные фразочки Юнги заставляют омегу смущаться даже в такой момент, но такой уж этот альфа. Когда Мин наконец входит полностью, оба замирают, и Чонгук продолжает тихо поскуливать от ощущений.
— Юнги, пожалуйста…
— Что? — Альфа снова забеспокоился, что его омеге больно, но ошибся в предположениях.
— Пожалуйста двигайся. — Юнги шумно вздыхает и на пробу двигает бедрами. Внутри все так же узко, до кругов перед глазами, и очень влажно, так что движения альфы становятся всё увереннее. Через мгновения начинают раздаваться влажные шлепки — смазки выделяется ещё больше, ей залито буквально все, в том числе и бедра альфы. Чонгук тяжело дышит, Юнги почти хрипит от наслаждения и ему не хватает только сладких губ любимого на своих. Альфа замедляется и тянет омегу за локти, поднимая так, чтобы Чонгук прижался своей спиной к горячей груди. Но парень просто не в силах стоять прямо, поэтому Юнги крепко обхватывает его одной рукой поперек груди, а второй поворачивает чужой дрожащий подбородок к себе. Поцелуй выходит очень нежным и влажным, альфа вылизывает рот Чонгука языком, а тот блаженно закатывает глаза. Толчки языка и горячего члена внутри входят в единый ритм и от этого омега уже готов потерять сознание. Живот скручивает медленным но очень сильным спазмом так, что кажется будто разрывает изнутри. Гук снова начинает скулить на одной ноте, а потом отрывается от чужих губ, чтобы сделать пару прерывистых хриплых вдохов. Он не может понять это ощущение, потому что слишком сильно, слишком горячо, слишком много — всего слишком. И это происходит — вселенная будто взрывается, в ушах звенит, хриплый стон Юнги будто где-то далеко, а не у самого уха. Бедра обжигает что-то горячее и Чонгук чувствует, как его тело осторожно опускают на прохладную простынь. На спину ложится лёгкий поцелуй, рядом проминается матрас. Всё словно в густом тумане и омега закрывает глаза с единственной мыслью: «Юнги».
Второй раз Чонгук разлепил глаза уже ближе к ужину и оказался в постели один. Он был одет в пижаму, на чистом постельном белье, бережно укрыт одеялом, но… Один. Тело приятно потягивает, особенно в области бедер и омега невольно заливается краской, вспоминая то, что вытворял этим утром, раскрываясь перед желанным альфой. Так что может быть и лучше, что того самого альфы здесь сейчас нет. Гук зарывается лицом в подушку и стонет от смущения быстро-быстро мотая головой из стороны в сторону. С ума сойти. В него будто вселился сам дьявол. Никогда и ни с кем Чон так себя не вел, хотя и отличается большой чувствительностью. Тут — просто перешёл все границы. Но как бы то ни было — дело уже сделано. Чонгук поднимается с постели, все ещё красный от подступившего стыда и идёт в ванную, а затем и на кухню, где застаёт интересную картину.
У плиты стоит Юнги и что-то готовит в одних брюках, босой, с располосанной в мясо поясницей. От одного вида омегу снова бросает в жар, ведь он даже близко не помнит, когда успел навести такую красоту на чужой спине. Тихо работает телевизор, показывая вечерние новости — все точь в точь как по утрам в доме его босса. С одной небольшой разницей: прежде между ними не происходило такого жаркого секса и теперь Чон совершенно не знает как себя вести.
— О, ты уже проснулся, милый. Как себя чувствуешь? — Голос Юнги такой непривычно ласковый, что Чонгук смущенно опускает взгляд, медленно присаживаясь на краешек стула.
— Х-хорошо, спасибо. Мм... А вы как себя чувствуете? — Боже, омега мечтает просто провалиться на этом самом месте, но Мин лишь тихонько смеётся.
— Ты серьезно собираешься мне и дальше «выкать», мой драгоценный? — Альфа ставит на стол перед парнем кружку с ароматным кофе и целует того в лохматую макушку. — Я чувствую себя просто великолепно, но будет ещё лучше, если мой прекрасный парень перестанет называть меня официально хотя бы в домашней обстановке. — Казалось, ещё больше покраснеть просто невозможно, но у Чонгука получается.
— Ваш парень?
— Так точно. Мой парень. И если не понятно — это ты. — Юнги довольно усмехается и садится на соседней стул, прихлебывая кофе. — Строго говоря, у тебя теперь нет другого варианта, потому что иначе я тебя покусаю. — Чон недоверчиво поднимает взгляд на чужое довольное лицо. Мин салютует ему кружкой и подмигивает. — Так что с этого момента я для тебя только Юнги. Можно ещё милый, дорогой и далее по списку. — Чонгук только вздыхает от этой невозмутимости. Но за то и любит своего невозможного босса — он не будет ходить вокруг да около. Омега просто молчит, не зная что сказать, но Юнги как всегда слова и не требуются. Он чуть отодвигается от стола и хлопает себя по коленям. — Иди ко мне. — Чонгук прикусывает губу от смущения, но всё же встаёт и пересаживается, попадая в крепкие объятия. Альфа довольно улыбается, отводя пряди волос с покрасневшего лица. — Я тебя поцелую. Можешь привыкать и к этому, потому что далее я буду обходиться без предупреждений. — И Чон сдаётся без всяких сомнений, выбрасывает белый флаг, потому что противиться этому альфе нет ни возможности ни желания. Ласковый поцелуй с привкусом кофе превращается в глубокий и тягучий, омега цепляется пальцами за чужие обнаженные плечи и глубоко вдыхает носом. Грейпфрут заполняет лёгкие, а по спине прокатывается волна дрожи вместе с уже привычным жаром возбуждения. Юнги тоже дышит тяжело, когда отрывается от губ парня. Расширенные зрачки улавливают мурашки на чужой шее и трепет ресниц.
— Я надеюсь, ты хорошо выспался, сладкий? — Чонгук дезориентировано кивает, смотря в горящие глаза напротив. — Это замечательно, потому что ещё с понедельника я мечтаю вылизать тебя всего и везде. И сейчас у нас как раз есть для этого окно в расписании. — Омега даже не успевает смутиться, кофе оказывается забыт и постельное бельё на кровати снова сминается под его спиной.
В этот раз Юнги никуда не спешит, медленно расстегивая пуговицы на строгой пижаме Чонгука. Течка ещё не до конца отступила, но омега чуть скован смущением, что только больше подстёгивает альфу. Взору Мина снова открывается красивый торс и он цепляет взглядом интересное украшение на соске.
— Когда-нибудь ты обязательно расскажешь мне об этом… — Серьга прохладная и ее приятно вбирать в рот, перекатывая шарики на языке. Чонгук выгибается от этого как в первый раз, запуская пальцы в чужие волосы. Юнги отстраняется, чтобы стянуть рубашку и пижамные штаны до конца и удовлетворённо вздыхает, глядя на потрясающее тело омеги. Чонгук тяжело дышит от смущения вперемешку с возбуждением, пока Мин уверенно раздвигает его ноги. Там все давно уже мокрое, что очень нравится альфе. Он проводит по ягодицам самыми кончиками пальцев, не прикасаясь к сокровенному и склоняется к шее омеги. Юнги не шутил, когда сказал, что собирается вылизать каждый уголок желанного тела. Он начинает с шеи, чуть покусывая выступающий кадык, затем ключицы, оставляет засос на плече — вкус граната заполняет рот и хочется больше и больше. Соски и проработанные грудные мышцы не остаются без внимания. Чонгук начинает уплывать, беспорядочно хватаясь руками за волосы, шею или плечи альфы. Юнги посмеивается низко и хрипло, ловит чужую ладонь в свои руки и берет в рот изящные пальцы, посасывает и покусывает их. Пока собственные ладони блуждают по животу и бёдрам омеги. Пальцы остаются в покое, а альфа целует колено, после широко лижет внутреннюю сторону бедра, вызывая всхлипы у потерявшегося Чонгука. Он так прекрасен в своем возбуждении, что Юнги на мгновение останавливается, дабы насладиться зрелищем. Но лишь на мгновение, ведь столько ещё нужно сделать… Мин заводит колени омеги вверх, оставляя бедра чуть раздвинутыми и невольно облизывается от открывшегося зрелища. Налитый кровью влажный член, поджатые яички и розовая пульсирующая дырочка, уже чертовски мокрая из-за его действий. Как самое вкусное лакомство на свете. Юнги припадает губами к промежности, всасывая в рот яички поочередно, от чего Чонгук наконец-то стонет так сладко и протяжно. Его член без труда помещается во рту альфы, а затем приходит черед самого чувствительного местечка. Юнги уже трахал своего омегу языком, но сейчас все происходит без спешки и альфа методично то усиливает, то ослабляет давление, доводя Чонгука до первых судорог. Сперма из омежьего члена выходит толчками и покрывает весь твердый пресс. Альфа тут же пробует ее на вкус, ощущая знакомую сладость грейпфрута. Его Гуки такой вкусный, что хочется съесть его целиком. Юнги отстраняется, целуя колено парня и уходит в ванную за влажным полотенцем, оставляя омегу на кровати в совершенно разобранном состоянии.