Символы (1/2)

Первое утро Дазая в качестве лидера Портовой мафии было окрашено в малиново-красный цвет.

Дазай полагает, что это вполне уместно, учитывая, сколько человеческой крови пролилось за последнюю неделю. Европейская организация Мимик вторглась в Йокогаму и подожгла преступный мир, чтобы сгореть в его пламени.

Жизни сломаны. Здания разрушены. Книги раскрыты. Прежний босс умер. Возник новый.

Дазай вздохнул, оторвавшись от созерцания города и повернувшись к офису. Изящная антикварная мебель. Черный потолок. Черный пол. Ковер того же винного оттенка, что и шарф на его шее. Темно, богато и таиственно — как и сам Мори. Все это подошло Дазаю как перчатка, и он это прекрасно осознает. Но всё же ему придется что-то поменять.

Телефонный звонок нарушает тишину в комнате, и Дазай чувствует, как его кости уже устали от всех этих утомительных взаимодействий, связанных с его новой должностью.

— Б-босс, к вам пришла Акутагава Гин.

Дазай безмятежно улыбается.

— Впустите ее.

Пока идут секунды, он поудобнее устраивается за столом, регулируя высоту кресла, и без труда вживаясь в новую роль, когда слышит звук открывающихся дверей.

За Гин следуют несколько охранников. Еще одно правило: никаких встреч с незнакомцами без присутствия кого-либо еще.

Утомительно. Раздражает.

Но эффективно.

— Надеюсь, ты принесла хорошие новости, — говорит Дазай, положив подбородок на сплетенные пальцы.

Гин робко кивает ему, прежде чем положить на стол толстую папку.

— Я раскопала все, что смогла. О последних одиннадцати годах жизни было легко узнать, но обо всем, что до этого… — Она поджимает губы. — Трудно. Но не невозможно.

Еще несколько дней назад Гин была забытым в трущобах ребенком, воспитанным горсткой детей и братом, которые предпочли бездумное насилие ради капли мести. Дазай дал им выбор: умереть в той помойке, которую они называли домом, или прийти работать на него.

Дазай мог бы выбрать для этой задачи одного из подчиненных Мори, но он знает, что, в отличие от шарфа, доверие не передается от одного лидера к другому. Его нужно заслужить. Поэтому, как бы легко не было просто захватить все, что построил Мори, Дазай должен создать собственный замок, а это значит, нужно создать собственный круг доверенных лиц, находя и уничтожая паразитов.

Гин — это первый шаг на тысячекилометровом пути.

Гин выросла в Сурибачи. Вот почему он доверил именно ей конкретно это задание.

— Посмотрим.

Дазай берет папку и открывает ее, обнаружив на первой странице случайно сделанную фотографию. Взглянув на нее, Дазай пробормотал:

— Вот ты где.

Хоть его восхождение на самый верхний этаж здания произошло меньше суток назад, Дазай уже завален делами. Не будет преувеличением сказать, что за это время он узнал больше, чем за все свои восемнадцать лет жалкого существования.

И одним из его первых заданий своим подчиненным было найти одного конкретного человека.

— …различные конфликты с ними. Мы смогли бы легко с ними расправиться, если бы не способность управления гравитацией. Он сильный. Их нынешняя база — заброшенная железнодорожная станция к северо-востоку отсюда.

Дазай кивает и щелкает пальцами в сторону Гин.

— Можешь идти. Спасибо.

Она склоняют голову и позволяет охранникам вывести её из офиса, оставляя Дазая в лучах пылающего красного света. Он проводит пальцами по фотографии молодого человека, его несносно яркие рыжие волосы нелепо длинные и стянуты в хвост, на нём рваное кожаное пальто с кучей пристегнутых к нему ножей. Лицо искажено в неизменном оскале.

Он выглядит как мститель из сериала про супергероев.

Король овец.

Гравитационный манипулятор.

A5158.

Накахара Чуя.

— Я найду тебя.

***</p>

16 месяцев спустя

— Знаешь, ты еще можешь передумать. Мы можем сбежать.

Чуя смотрит на отражение Юан в зеркале, ее розовые косички — самое яркое, что есть в комнате.

— И за нами до конца жизни будет охотиться мафия? Черт, нет.

Ее пальцы на мгновение сжимают густые, блестящие пряди его волос, которые она зачесывает в пучок.

— Мы уже имели с ними дело, — говорит Юан.

Это другое.

Чуя поднимает подбородок.

— Давай заканчивай. И будь осторожна. У стен есть уши.

Бежать стоило до наступления вечера, когда они ещё не находились в здании, полном мафиози. Возможно, тогда у них еще был шанс выскользнуть из города.

Хотя, если честно, с того момента, как Чуя согласился на брак, сбежать без потерь уже не представлялось возможным.

Как только он произнес «да», его судьба была предрешена. Он связан с мафией. Теперь единственный выход — смерть. А до нее ему еще предстоит сделать немало.

Он всё понимает, но надеется, что Юан возьмёт себя в руки к началу церемонии. Чуя слышал, что босс мафии имеет привычку придираться.

Юан заканчивает с лёгким макияжем на его лице и поворачивает Чую к зеркалу. Его рука дрожит, когда он подносит её к скуле.

До сих пор ему удавалось сохранять спокойствие, учитывая все обстоятельства, но…

Овец вот-вот передадут гребаной Портовой мафии  — организации, с которой они ведут холодную войну уже много лет, а Чуя, их лидер, собирается выйти замуж за босса этой самой организации.

Демонический вундеркинд.

Живой кошмар Йокогамы.

Бесчеловечное чудовище.

Бог знает, как еще его называют люди. Поэтому Чуя не может позволить себе потерять самообладание — хотя очень близок к этому.

У него просто нет на это времени.

И все же, пока часы на стене тихо тикают, Чуя чувствует, как его нервы накаляются.

Через несколько дней ему исполняется двадцать, и он собирается связать себя узами брака.

Все, чего он хотел, — дать овцам то, ради чего стоит жить. Место, которое можно назвать домом. Место, где они могли бы чувствовать себя в безопасности.

Не это.

— Чуя… — он слышит бормотание Юан, в ее голосе звучат непролитые слезы и извинения, которые она не должна. Потому что в конечном счете все сводится к одному: брак является сделкой, предложенной овцам, в обмен на спасение Ширасэ из тюрьмы. Вряд ли ее можно назвать сделкой, ведь это все равно что предложить кусок еды голодающему, но это единственный способ спасти его, и Чуя не собирается сейчас жалеть о своем выборе.

Ширасэ — семья. Это важно для их маленькой группы неудачников.

Чуя женился бы на самом дьяволе, если бы это помогло спасти Ширасэ — хотя, по иронии судьбы, именно это и происходит.

В конце туннеля забрезжил слабый свет.

Овцы получат место в самом сердце дьявольского гнезда. Отличная возможность раз и навсегда разрушить эту гребаную организацию.

Часы на стене бьют в такт пульсу Чуи. Он напряжённо вздыхает.

— Пора.

Когда он встаёт со стула, Юан так крепко обхватывает его руку, что, вероятно, останется несколько синяков. Она осматривает его, убирает несколько выбившихся прядей с лица и проводит пальцем по подводке для глаз.

Сколько он себя помнит, Чуя никогда не заботился о своей внешности, на это просто не хватало времени. Конечно, он старался время от времени найти место, где можно помыться, почистить зубы и расчесать волосы, но это скорее ради поддержания гигиены, хоть он и жил на улице. И никогда — для того, чтобы выглядеть привлекательно. Наряжаться, особенно для кого-то другого, кажется смешным, но это одно из немногих условий, которые ему поставили. Адвокат Портовой мафии, Липпман, назвал это полезным советом, но Чуя не дурак. Это приказ.

Потому что человек, за которого он собирается, блядь, выйти замуж, — по нему пробегает слабая дрожь, — любит, чтобы его вещи были чистыми и красивыми.

Пока Юан с Чуей перемещаются по тускло освещенным коридорам здания, он пытается представить человека, с которым ему вскоре предстоит столкнуться.

За эти годы Чуя слышал много и разного о боссе Портовой мафии.

Что он садист.

Что однажды он разгромил целую вражескую организацию с запада за один день.

Что он любит пытать своих пленников неделями, а иногда и месяцами подряд.

Старый пьяница из доков утверждал, что видел, как босс пил чью-то кровь, хотя Чуя считает, что эти слухи больше связаны с переизбытком джина в крови и меньше с правдой. Вампиров не существует.

А еще менее правдоподобно звучало то, что босс просто прогуливался в порту, хотя все точно знают, что он никогда не выходит за пределы своей неприступной башни, особенно без огромного количества телохранителей. Он всегда окружен стенами и бинтами, которые он, предположительно, носит.

По слухам, у босса есть десять жен и мужей, поэтому Чуя был шокирован тем, что мафия предложила ему замужество. Видимо, организация так и застряла в прошлом. Хотя Чуя полагает, что в этом, возможно, есть резон.

Это безопаснее, чем перемирие — перемирие может быть нарушено в любой момент. Тем более, что о людях, оказавшихся в подвалах мафии, больше никогда не слышали.

Выйти замуж. Убить его. Легко.

Чуя не собирается облегчать им жизнь.

Он переживет этого старого ублюдка — и, судя по слухам о его огромной силе и мозгах, это должен быть какой-то морщинистый старик, вроде одного из тех политиков, что постоянно мелькают в новостях. Даже если это последнее, что сделает Чуя.

Это последняя мысль в его голове, прежде чем они достигнут ржавых дверей, отделяющих овец от мафии.

Юан с силой сжимает его руку.

— Готов?

— Настолько, насколько я когда-либо буду, — пробормотал Чуя с дрожащим кивком. — Давай сделаем это.

Проходит мучительная секунда, Юан толкает дверь, открывая комнату в черных и кроваво-красных тонах. Здесь два ряда сидений. На одном ряду Чуя узнаёт своих людей. На другом — немногочисленные члены мафии.

Это интимная встреча.

Но у него сводит живот, когда он смотрит на платформу и обнаруживает, что она пуста.

Он должен был увидеть там босса, или, по крайней мере, кого-то, кто скажет ему, что делать…

Его кожа горит от унижения.

Мафия пытается выставить его дураком.

Чуя скрипит зубами, но все равно заставляет свои ноги двигаться. Если они хотят, чтобы он сделал первый шаг, то хорошо, он сделает его. Не обращая внимания на пристальные взгляды, он идет по короткому проходу и поднимается на платформу, с гордо поднятой головой. Только тогда он осмеливается взглянуть сидящих мафиози.

Их шестеро. Три человека в первом ряду. Двое позади. И один сзади, закинув ногу на ногу, с самым раздражающим выражением лица, что Чуе доводилось видеть.

Да смейтесь, сколько хотите.

Чуя сглатывает. Старик с седыми волосами в первом ряду — он босс?

Он смотрит прямо перед собой, словно ожидая указаний. Это не может быть он.

Но никто другой тоже не выглядит достойным этого титула.

Может, это уловка? И они собрали здесь овец, чтобы убить их?

— Ну что ж, — говорит голос из дальних рядов, раздражающе бодрый для столь серьезной ситуации, — это неловко. Если никто ничего не хочет ничего сказать, то я представлюсь. — Парень встает, сдувая пыль со своего черного костюма, прежде чем одарить всех холодной улыбкой. — Для свадьбы настроение астрономически низкое.

Чуя едва сдерживается, чтобы не наброситься на этого глупого самопровозглашенного клоуна.

— Где твой босс? — процедил он, когда мужчина — хотя он выглядит едва ли старше его — достиг подиума.

— Прямо перед тобой.

Слова раздаются в маленькой полупустой комнате, словно выстрел.

Чуя пытается обработать информацию, пока мужчина сбрасывает пиджак и рубашку, открывая множество белых пятен.