Письмо от Люциуса Малфоя (1/2)
Драко Малфой получил внезапное письмо от отца и решил, что Люциус похвалит его замечательную работу. Если повезёт, то даже увеличит карманные расходы за успехи на страницах Пророка по дискредитации домашнего питомца Дамблдора. Малфой, в самом деле, гордился шумихой. Его же удивлению и изумлению после прочтения письма не было конца. Несколько сухих строчек вительеватых букв и слога гласили:
«Дорогой сын, я крайне взволнован событиями, происходящими в Хогвартсе. Халатность преподавательского состава удивляет, как можно оставить реквизит для занятий без надлежащего надзора!
Поддержи Гарри Поттера в сложные времена, бедному ребенку приходится сейчас нелегко. Пусть он знает, что всегда может положиться на Малфоев.
Твоя мать и я переживаем за судьбу Надежды Магической Британии, мы будем разочарованы, если твое сердце не откликнется на родительскую просьбу»
Драко Малфою не пришлось бы гадать о странной переменчивости настроений отца, застань он сцену визита таинственной гостьи в Малфой-менор.
Неожиданный и нежданный посетитель решил нарушить уединение Лорда Люциуса под покровом ночи, выпорхнув из камина с горстью пыли. Хозяин поместья сохранил внешнее спокойствие, тем временем в его голове пролетели тысячи сценариев относительно личности визитеров: от министерских заговорщиков с отрядом авроров, до бывшего ближнего круга Пожирателей. Любые варианты крайне нежелательны, потому Люциус незаметно выдохнул, стоило ему разглядеть силуэт призрачной леди Блэк в неизменном траурном туалете.
Она по-хозяйски прошлась по зале, заглянула в бумаги на письменном столе, осмотрела корешки древних фолиантов, хмыкнула себе под нос и уселась в громоздкое кожаное кресло. Менторским тоном Вальбурга начала лекцию.
— Дорогой Люциус, как ты уже успел заметить, наше общество переживает рассвет упадка, закат эпохи. Вырождение славной английской магии маячит на горизонте, тем временем ты предпочитаешь положить золотые монеты на глаза. Позволь спросить, кем притворяешься: аристократом или мертвяком? Ты, Люциус, лишь жалкое подобие волшебника — гниющий труп. Прости, дорогой. Знаю, ужасно несправедливо слушать подобные обвинения от кого-то умершего вроде меня. Но и пойми мое расстройство, вернуться в общество политических трупов! Где наши реформы? 10 лет я предпочитала игнорировать внешний мир, горюя по утраченной семье. А тем временем толстозадые министры подмяли Визенгамот, мракоборцев, даже прессу. Великий светлый маг Дамблдор напялил колпак и скачет с детками в уютном гнездышке Хогвартса. С тех пор, как я увидела безумие и хаос, поглощающие нашу Англию, место, где когда-то билось мое сердце, ужасно болит.
Все еще ошеломленный Люциус Малфой возразил, что прошлые заслуги темного Лорда и его свиты плохо сказались на репутации древних Домов магической Британии. Пришлось забыть об амбициях и реформировании, им осталось лишь пытаться выжить в новой реальности.
— О, этот жалкий глупец не достоин подобного внимания! — вскипела призрачная леди, стоило имени Темного Лорда появиться в речи Малфоя. Ее пронзительный крик разлетелся по каждому уголку менора, всколыхнул тени.
Тогда Люциус почувствовал силу, холодящую внутренности. В этот момент к нему пришло понимание, чем стала леди Вальбурга, отчего вернулась из забытья, зачем пришла в его дом. Тревога охватила естество Лорда Малфоя: бесконтрольная, непредсказуемая сила, что нельзя купить лестью или галеонами. Такое принято называть идеей.
— И что прикажете делать с метками, леди? Если Лорд вернется? — отчеканил Люциус каждое слово. За долгие 10 лет он научился выживать: не сильно выделяться, не создавать ненужного политического влияния. Малфой лавировал между интересами министерства и не забывал оставлять пути отхода для себя. Иногда он вспоминал про Темного лорда и, если честно, радостными мысли не были.
— Неужели ты еще не понял, что властвовать над телом, не значит распоряжаться духом? — Вальбурга была непреклонна, волнение Люциуса дошло до верхней отметки. Он понял, какие бы планы леди не строила, отвертеться не получится.
— Наверное, приятно быть мертвым, сразу столько отваги, — сдался Люциус и позволил порции яда просочиться.
— Я бы могла позволить почувствовать это на своей шкуре, наглый мальчишка! — выкрикнула конец фразы Вальбурга. Тени дернулись, глазницы призрака заволокла тьма, но леди моргнула, и все исчезло. Нормальным голосом она продолжила: