Дела давно минувших дней. Часть 2. (1/2)

•Тем временем в верховной ставке МакРедли между полковником и начальником полкового оркестра велись жаркие дискуссии по поводу застрявших в ”редшорском котле” солдат•

МакРедли: Куда это Вы так вырядились, майор? Бронежилет, каска, противогаз... Даже автомат с пятью рожкáми! Я, если мне не изменяет память, не отдавал приказ на всеобщее усиление.

Майор Волков: Внука и его ребят спасать. Вам же ”религия не позволяет” выслать им войска поддержки, нагло игнорируете их сигналы о помощи, продолжаете гнуть свою линию... Пусть, значит, это сделает кто-то другой, у кого кишка не тонкá, и без Вашего в этом участия.

МакРедли: Я не понял, Волков, Вам что, звуками гóрнов да барабанов последние мозги разъело? С каких это пор вы считаете, что родственные отношения и служебная деятельность - вещи совместимые и Вы можете делать всë, что Вам вздумается?! Не забылись ли Вы часом?! А?! Умнее отцов-командиров что-ли?!

Майор Волков: Вы настолько... Не буду выражаться, полковник, это себе дороже выйдет. Поймите, дело не только в том, что в этом котле застрял мой внук. Там пятеро чудом оставшихся в живых обезумевших от ужасов войны молодых пацанов, двадцати лет от роду, из шкуры вон лезут, сдерживая натиск превосходящих по силе и численности безжалостных адептов! Вы действительно думаете, что при таких обстоятельствах их надолго хватит без подкрепления? Да их там с землëй просто-напросто сровняют в считанные часы, если не минуты! А у них, как ни странно, есть семьи, жëны, дети, те, ради кого они там сейчас пули своими грудьми ловят! Как вы потом в глаза смотреть будете их родным?! Что вы им скажете в своë оправдание?! Я не хочу и не буду становиться соучастником этого бесчестного преступления... Я и мои парни выдвигаемся на точку Y-34 сейчас же!

МакРедли: Вы себя слышите, майор?! Вы собираетесь бросить на линию огня музыкантов полкового оркестра! Музыкантов. Полкового. Оркестра. Это максимально тупое решение с вашей стороны, Волков. Хотя, другого я от Вас не ожидал, это не в оскорбление Вам, если что. Сечëте, нет?: они же первее кристаловского десанта полягут, поскольку не обучены ведению боевых действий! Вы пытаетесь убедить меня в неправильности моих действий, а сами уже нагло предрешили участь своих собственных подчинëнных и своего сына в том числе, ведь лейтенант Волков, ваш аранжировщик, Вам никто иной, как родная кровь! И чем же Вы лучше меня в таком случае?! Даже не надейтесь, майор, я не дам своего разрешения на их переброску! Любой здравомыслящий командир не станет расходовать своих солдат направо и налево при отсутствии на это фатальной необходимости. Так что шуруйте отсюда и дальше репетируйте партии к приезду грандиозной проверки из генштаба, а не выносите мне мозги подобной ересью! Не создавайте себе проблем! Они и без Ваших соплей справятся.

Майор Волков: С не искренним, но прискорбием, спешу Вам сообщить, что конкретно в этом случае Вы по-любому ничего не смогли бы мне запретить. Я просто пришёл к Вам с этим, если можно так выразиться, нестандартной формы докладом, ради чистой уставной формальности, не более. Мои действия уже как час назад были одобрены этим же самым генштабом, полковник. И своих бойцов я обучал лично, если что. Поверьте, они управляются с оружием ничуть не хуже, чем со своими инструментами, ведь они не просто музыканты, если вдруг Вас подводит память, а ВОЕННЫЕ МУЗЫКАНТЫ, ни чем не отличающиеся от остальной примитивной массы солдат. Ну, или ”пушечного мяса”, выражаясь Вашим языком. Два в одном, как кофе в Вашей фарфоровой аристократической чашке. Скажу более: они уже сапогами в землю бьют: жаждят помочь своим боевым товарищам справиться с супостатом ерети́ческим. И это, между прочим, их общий выбор, а не только мой, вопреки всем Вашим доводам. Они сами выбрали свои судьбы, в отличие от остальных Ваших подопечных, гниющих в окопах под Калатонией и в руинах под Редшором по ВАШЕЙ, и только по ВАШЕЙ воле, не за хвост собачий! Вы хоть раз производили обещанные Вами не в рот едрические выплаты участникам этой мясорубки?! Нет?! Правильно, ведь в этом случае не останется лишнего гроша на ”себя прекрасного” и своих верных прихвостней-халдеев, охраняющих Вашу большую полосатую сраку от тех, кто рано или поздно решит, что мириться с таким положением дел и таким хитровы*банным и алчным командиром больше нет сил! Так что усохните сами, и не пытайтесь воспрепятствовать проведению моим подразделением эскалации в зону конфликта, не нужно. Иначе проблемы уже будут у Вас! Большие проблемы! Кстати, насчëт проблем, большие они, или не очень - решайте сами: завтра на базу приезжает инспекция из генштаба. Причëм проверять они будут не столько деятельность отдельных подразделений, сколько лично Вашу, командирскую. Так что... Аревуар, полковник!

МакРедли: И откуда ты такой взялся, Волков?..

Майор Волков: Я родился и вырос в местном гетто, полковник. И как никто другой знаю цену дружбы и взаимопомощи.

•В парке боевых машин•

- Всем хай, чуваки! - Приветственно поднял лапу вверх прибывшим в парк с оружием наперевес музыкантам вылезший из люка тяжёлого танка молодой волк-заряжающий Ларри, источающий из своего шмотья́ запах соляры и прочих дурнопахнущих технических жидкостей. - Это Вам заказан путь в самую жопу театра боевых действий?

- А тебе-то что, шлемоголовый? - Дерзко выбросил вышедший из строя пузатый кабан-сержант, главный заводила подразделения и негласный эталон мужиковой брутальности всей оркестровой службы, и окинул своим взглядом подозрительный танк и членов его экипажа. - Ты вообще из какого полка будешь, срань Господня?! Да и посудина у вас какая-то странная. Не переобувшиеся ли фанатики вы часом, а?

- Да ты о*уел! - Последовал возмущённый ответ Ларри неприветливому союзнику, застывшему в горделивой позе пациента, страдающего бредом величия.

Ситуация грозила перерости в эпохальную стычку между солдатами двух союзных армий: звери уже начали переминаться с лапы на лапу, а в их глазах красным пламенем вспыхал неукротимый гнев и страшная обида за задетое самолюбие, но в развивающийся нездравый замес вовремя вмешался сердобольный дирижёр, встав монолитом между участниками пока что словесного побоища и обратив свой осуждающий взор на своих подопечных.

- Успокоились, живо! Что за поведение первобытных организмов?! Где ваша дисциплинированность?! Забыли чему я вас учил, пни стоеросовые?! Пацанчики-танкисты из союзного нам Зверополиса решили подкинуть нас до стана Кристаловского антитеррора, ехали с самого Тундратауна, чтобы оказать нам безвозмездную боевую помощь, устали, прости Боже, как скоты, а вы тут ещë вдобавок своë никчëмное эго им демонстрируете! Считаете себя дофига круче их?! А?! Все такие не в рот едрические мастера что-ли, я не пойму?! Вы, блин, даже и одной сотой не пережили того, через что прошли они! Так что припасите свои штучки для ваших самок и корешей, если они у вас конечно есть, в чëм я очень сомневаюсь! А Вы, лейтенант Волков, по какой причине не пресекли неуставное поведение подразделения?! - Схватив сына за воротник камуфлированного кителя проорал Волков-старший. - Вы не справляетесь с обязанностями зáма?! Погоны жать начали?! Или боитесь собственных бойцов?! Чего молчите?! Я объявляю Вам выговор, лейтенант, и четыре внеочередных дежурства по базе!

- Но отец!..

- Пять внеочередных дежурств по базе!

- Да за что?! Что я мог сделать?! Они всего-лишь проявили бдительность. - Попытался оправдаться лейтенант. - Им, собственно как и мне, никогда не приходилось видеть военнослужащих Зверополиса, тем более на нашей земле!

- Шесть! Шесть внеочередных дежурств по базе!

- Есть, сэр. - С разочарованием и одновременно с презрением взглянув на отца промолвил лейтенант и, поправив оружие на плече, забрался на технику.

- Вернëмся с задания - всё пьесы Моцарта мне будете по памяти играть, ясно выражаюсь?! - Неугомонно тараторил майор. - А теперь, с позволения лейтенанта Зубова, все на броню! У нас мало времени!

- Ага, Моцарта, щаз! А Гáйдна Вам, случаем, не надо?! - Оскалив зубы прошипел Волков-младший.

- Семь внеочередных дежурств по базе, лейтенант Волков! Ещë раз заикнëтесь - дневальным заступите вместе с рекрутами. Вспомните, так сказать, времена своего курсантства.

Вся вооружённая свора оседлала небольшой танк не оставив ни малейшего свободного пятачка на броне. Майор же, как и полагается по чину, нырнул внутрь и занял козырное место на кожухе около тарахтящего двигателя, приятно подогревающего парáми его замëрзшую офицерскую пятую точку.

- Гостеприимство у вас не в тренде нынче, да? - Высунувшись из командирского люка по пояс неодобрительно покачал головой волк-лейтенант Пëтр Зубов, - командир сего бронекорыта, и постучал кулаком по броне над кабиной мехвода. - Ладно, заводи колымагу, Игорь. Только ещё раз не разбей нашу и без того ушатанную трансмиссию о кочки, окей? Надеюсь, на ещë один бой еë хватит.

- Да этот перец по другому не может! Я уже как пять раз после него траки заново собирал, на! Лапозадый, что тут ещё сказать... - Выругался капрал Ларри и, сплюнув с губ случайно попавшую на них вязкую оружейную смазку, ловко нырнул внутрь танка вслед за Петром.

- Тебя не спросили, черть! - Послышался из водительского отсека приглушённый озлобленный голос Гарри. - Будешь выëживаться - сам этот говновоз поведëшь, усëк?

•Час спустя•

- Лезут и лезут, гады! - Прошептал засевший на верхушке здания школы Кайл, одновременно наблюдая в прицел за надвигающимися террористами и медленным движением уставших лап сменяя опустошенный магазин. - Это последние патроны. Осталось на семь ублюдков. Что дальше мне делать - ума не приложу. Я обучен ведению боя только на дальних дистанциях. Мда... Остаëтся только, подобно Свинтону, помолиться Создателю за сохранение наших грешных душ. Хоть я и атеист, но другого выхода я в упор не вижу... Мы в полной жопе!

- Мадонна, да сколько их тут?! - Отстреливаясь от третьей по счëту волны атакующих фанатиков и израсходовав впустую пять магазинов обронил лейтенант Волков, тщетно пытаясь передëрнуть заклинивший от холода и пороховой пыли затвор. - Ну же, железный братишка, не подводи меня, я знаю, ты любишь воевать!

Но его автомат, наотрез отказываясь перезаряжаться, предельно ясно дал понять своему хозяину, что война ему уже докучила до нéльзя.

Техника, еле успевая остывать от беспрерывной стрельбы, доблестно и безотказно поддерживала огнëм своей 80-миллиметровой пушки обороняющихся бойцов, но орудие, как на зло, в самый нужный момент беспардонно вышло из строя, что ещë больше деморализовало и без того павшую духом боевую группу, зажатую в тиски.