I. We are all just dreamers in an endless universe. (2/2)
«Буду вас навещать как можно чаще! Не забывай про девочек. Тотальный контроль отца им на пользу не пойдёт».
Эдди:
«Ради тебя все, что угодно».
Лу-лу:
«Прям все?»
Эдди:
«Определенно!»
Лу-лу:
«Убей этого чертового соседа!!»
Эдди:
«А подачки в колонию будешь приносить?..»
Лу-лу:
«Ради тебя все, что угодно :)»
Луи отправил последнее сообщение, расплываясь в нежной улыбке.
Он бы мог закончить учебу в родном городе, быть окружённым своей семьей и друзьями, но если ему выпал шанс переехать в столицу учеником по обмену, то он определенно ей воспользуется, даже глазом не моргнув.
Ему было безумно жаль покидать родную обитель, но с каждым годом петля на шее Луи затягивалась все туже, так что было принято решение выпутаться из этого ада прежде, чем он свяжет его по рукам и ногам.
Эд был его лучшим другом и самым близким человеком с самого детства. Их семьи всегда дружили и мальчики не стали нарушать эту традицию. Они были готовы свернуть друг для друга горы.
Буквально.
Такую дружбу как у них редко где встретишь в наши дни.
Луи всегда был рядом, когда у парня случались проблемы в семье. В свою очередь, тот забирал шатена из баров, буквально вытягивая из рук надоедливых гарпий, присасывающихся к пьяному и малоподвижному телу.
Допив чай, Томлинсон повёл головой в сторону, желая зафиксировать в голове необычайно роскошные виды медово-красного города, и решил выдвигаться в сторону дома, окидывая улицу прощальным взглядом.
***</p>
Проходя по тротуару, выложенному квадратными камнями разного цвета, Луи вспомнил, как в детстве любил наступать на брикеты определенного окраса; перепрыгивать через ненужные и стараться держать равновесие на стыке плит.
Из мыслей его выбил звук проносящейся мимо дорогой Ламборгини карамельного цвета, крыша которой была отделана чёрным, блестящим ободком.
Из салона громко орала музыка, вбивая гвозди в уставшую за день голову парня.
В небольшой с виду машине сидела куча народа, подпевая и распивая шампанское, что разбрызгивалось по салону и ручьями стекало по корпусу автомобиля.
«В этом чертовом городе весь народ такой буйный пятничными вечерами?» — подумал шатен, окидывая машину презрительным взглядом, и быстрым шагом завернул за угол.
***</p>
Вставляя ключ и делая два громких щелчка, Луи отпирает дверь и входит во вновь пустующую квартиру, уже не так тепло приветствующую его.
Он решает быстро принять душ и направиться в манящую кровать; закутаться в большое мягкое одеяло и провалиться в глубокий сон, желательно, на несколько лет.
Только прохладная подушка могла впитать тяжесть его мыслей, разгуливающих в голове, и даровать нужный парню отдых.
Сожитель так и не объявился, и Луи решил, что даже если тот приедет через пару часов, то оставить его ночевать у двери будет неплохим уроком на будущее.
За окном был мрак: небо цвета индиго всегда нравилось парню, а мерцающие звёзды ярко выделялись на нем, попеременно мигая и отражаясь в окнах домов напротив.
Улица опустела, и лишь шёпот деревьев заполонял ее. Блок был окутан оранжевой россыпью фонарей, выстроенных в ряд; изредка проезжали машины, издающие приглушённый звук трения шин об асфальт.
Томлинсон скинул с себя обтягивающие джинсы и небрежно кинул их на пол рядом с комодом. Вслед полетел горчичный колючий свитер, которой изрядно натер шею юноши.
Луи качался на босых ногах, пальцами нащупывая холодный деревянный пол, а затем достал шерстяные носки и натянул их на
закостеневшие стопы; посмотрел на своё худощавое тело, отраженное в зеркале и резко провёл рукой по спутавшимся волосам, зачёсывая их набок.
Его потемневшие круги под глазами выдавали десяток ночей, проведённых в бодрствующем состоянии, а впалые щеки выделяли чёткий контур острых скул, что отбрасывали тени на нижнюю часть лица.
Комнаты окунулась в нежно-голубой цвет, подаренный луной, что неподвижно сияла вдалеке.
Некоторые участки помещения были болотного и коричневого цветов, а кожа парня приобрела оливковый оттенок, будто он отравился пустотой, окружающей его со всех сторон.
Он растер плечи, что уже успели покрыться мурашками из-за легкого потока воздуха, доносящегося из приоткрытого окна и направился к кровати.
Наконец, дождавшись томного поцелуя с постелью и найдя удобную позу, перед этим изрядно помучившись с одеялом, которое было в пять раз больше него, Луи сильно зажмурил глаза и крепко уснул, расслабляясь после сложного дня и не обращая внимание на хохот молодежи, заползающий в комнату с улицы.