Длинная глава как компенсация долгого ожидания (2/2)

Мирон попытался улыбнуться.

— Не обращай внимания, это скоро пройдёт. И не повлияет на качество моей работы. — Он передёрнул плечами и спросил устало: — Фаль, тебе не холодно?

— Нет, жарковато даже. Я много светлой энергии в школе заполучила.

Фаля, конечно, не могла «не обращать внимания». Юнейший казался сейчас непривычно слабым и потерянным, хотелось потянуться к нему с соседнего сиденья и просто обнять. Случайно посмотрев в зеркало заднего вида, Фаля обнаружила, что у неё невыносимо драматично-сочувствующий взгляд, и постаралась придать лицу более спокойное выражение. Не особо приятно, когда болеешь и на тебя так смотрят.

— А я прям закоченел. — Мирон сильнее укутался в толстовку. — Блин, извини, что тебе приходится видеть меня таким. Ты есть хочешь, наверное?

— Я хочу узнать, что с тобой происходит и как с этим справиться, — заявила Фаля. Она обедала в школьной столовке на большой перемене, и действительно ещё не успела проголодаться.

— Ну… Ты же знаешь, я вчера беседовал с Темнейшим. Он был очень недоволен некоторыми моими действиями. Вспылил немного. И насильно мне передал свою тёмную энергию. Для Светлого это, конечно, не смертельно, но достаточно неприятно. Всё-таки я давно уже не Призванный, и принимать в большом количестве тёмную энергию, да ещё такую сильную, моему организму непривычно.

Фаля снова нахмурилась.

— Хм, странно. Я вчера впервые увидела Темнейшего и не могу делать выводы. Но он произвёл впечатление человека, который хорошо владеет собой и не станет в порыве эмоций творить какую-то дичь.

— Да, впечатление тебя не обмануло, — кивнул Мирон. — Мы с Антоном и Китсан считаем, что Виктор Олегович снова хочет на что-то намекнуть. Разыграл сценку, будто страшно разгневался, а сам наверняка всё тщательно продумал.

— И на что же он может намекать таким образом? Нет, меня сейчас больше другое волнует. Как тебе избавиться от этой его тёмной энергии?

В голосе Фали звучало искреннее беспокойство. Мирон снова улыбнулся, на сей раз не так болезненно-криво.

— Она понемногу рассасывается, потому что моя светлая энергия с ней борется. Можно ускорить этот процесс, если я заполучу побольше светлой энергии извне. Это можно сделать, поотвечав на вопросы людей, но я сейчас не справлюсь. А ещё можно попросить кого-то из Светлых, чтобы поделились со мной энергией.

— Ты уже попросил? Слушай, а вот энергия Ашбара Алманбетовича, наверно, по силе равна энергии Темнейшего…

— Угу, Светлейший бы меня мигом привёл в норму. Вот только Виктор Олегович потребовал, чтобы я ни к кому не обращался за помощью и вообще не показывался Светлым на глаза, прежде чем встретиться с тобой.

Они пару мгновений помолчали, с соседних сидений глядя друг на друга. Мирон смотрел устало, Фаля — встревоженно. Но внутри у неё внезапно возникло приятное волнение.

— Ну… — заговорила она, пытаясь внешне не выдать этого волнения. — Виктор Олегович наверняка понимает, что я, увидев тебя в таком состоянии, захочу тебе помочь. И эффект от моей помощи будет лучше заметен, если до меня никто не поделится с тобой светлой энергией.

— Да, но чего Темнейший хочет этим добиться? Ты всего лишь Призванная, а он сын Тьмы. Его тёмная энергия быстро поглотит твою светлую, и всё на этом. — Мирон улёгся грудью на руль и обессиленно закрыл глаза.

Фаля посмотрела вперёд, сквозь лобовое стекло. Машины старательно объезжали невидимую для них Хонду. Фале подумалось, что в другое время Мирон наверняка припарковался бы так, чтобы никому не мешать, а сейчас ему, видимо, было на это пофиг. На остановке поблизости всё ещё толпились школьники. Погода сегодня была странная: небо серое, в низких тучах, но солнце постоянно сквозь тучи пробивается и льёт какой-то оранжевый, апельсиновый свет.

— Но мы ведь ничего не потеряем, — осторожно сказала Фаля, — если я передам тебе немного своей энергии. Хоть чуточку, хоть ненадолго согрею. Думаешь, приятно смотреть, как ты мучаешься? Да и вдруг мы всё-таки поймём, что же хочет донести Темнейший.

Мирон потёр веки. Открыл рот, желая что-то сказать, потом передумал и молча потянулся к Фале. Неуклюже ткнулся ей в плечо длинным носом. Она аккуратно прижала Светлого к себе и сквозь толстовку расслышала, как тяжело и беспорядочно колотится его сердце. Призванная подумала о том, что её сердцебиение тоже сейчас не особо ровное, и дело здесь не только в Мироне.

Фале давно не хватало объятий. В детстве, лет до двенадцати, она легко обнималась и с мамой, и с бабушкой, даже с отцом. Когда родился Яшка, вообще его тискала постоянно. А в подростковом возрасте, когда Фаля стала жутко стеснительной и замкнутой, у неё появилась какая-то боязнь тактильности. Стоило кому-то, пусть даже это бабушка или мама, хотя бы положить руку ей на плечо, как Фаля сразу чувствовала сильное напряжение и желание уйти в себя, хотелось, чтоб её скорее оставили в покое. Отгородиться от людей и от мира, соприкасаться с ними как можно меньше было для Фали комфортнее. Но, если честно, ей становилось очень завидно и обидно, когда она видела, как где-нибудь на лавочке милуется влюбленная парочка, или как Есфирь, болтая с кем-то из класса, обязательно дружески приобнимает этого чела. Фалю Есфирь тоже пару раз пыталась обнять, но перестала это делать, получив в ответ напряжённо-удивлённое «Ты шо это?..» Фаля долго была таким одичавшим зверьком, который нуждается в заботе и ласке, но бежит от них. А сейчас вдруг в полной мере осознала, что теперь, после инициации, готова и принимать чьи-то прикосновения, и делиться своими. Вот откуда в её душе взялось это радостное волнение. Ну и... Из-за Мирона тоже.

— Погладь меня ещё, — тихонько, совсем по-детски попросил Мирон.

Фаля отвлеклась от мыслей и продолжила ласково водить ладонью по его спине. Он уже расслабился, перестал дрожать и дышал глубоко и мирно. Фаля коснулась щеки Мирона — тёплая. Похоже, согрелся. Может быть, совсем скоро энергия Темнейшего поглотит энергию, переданную Фалей, но хоть какое-то время Мирону будет хорошо.

— Я очень испугался, — сказал Светлый уже погромче. — Я никогда не видел, чтобы Темнейший даже просто голос повышал. Обычно он, когда злится, становится таким, знаешь, убийственно-вежливым. А вчера руку на меня поднял. Я не ожидал этого и даже не успел защититься. Хотя как я, Юнейший, могу защититься от Темнейшего, он ведь сильнее всех Хранителей. Великий сын Тьмы…

— Подожди, так Темнейший тебя ещё и ударил? — Фаля неосознанно прижала Мирона к себе чуть покрепче.

— Да, трижды пощёчину дал. Смачно так, от души. Китсан в библиотеке вычитала, что есть несколько способов передать кому-то большое количество своей энергии, и пощёчина — это относительно безобидно.

— А какие ещё способы есть? — с опаской спросила Фаля.

— Я не всё запомнил, мне тяжело было слушать. Помню, Китсан нервно смеялась, говоря, что Темнейший мог для передачи своей энергии совокупиться со мной.

Сказав это, Мирон и сам нервно засмеялся. Потом заговорил задумчиво:

— Фаль, я ещё помню, как Антон перепугался и стал спрашивать у Темнейшего, зачем он меня бьёт. А Виктор Олегович ответил что-то типа «Ему от этого не будет ни жарко, ни холодно». И знаешь что… Мне сейчас так хорошо. Раньше было жарко от избытка светлой энергии, после вчерашнего — жутко холодно. А теперь будто какая-то золотая середина. Словно бы энергия Темнейшего и наши с тобой светлые энергии как-то слились внутри меня и теперь существуют вместе. Хм…

Он осторожно высвободился из объятий Фали. Снял толстовку, остался в футболке. Вытянул перед собой руки, крепко сжал кулаки. На правом предплечье сквозь кожу проступили сверкающие золотистые вены. На левом — чёрные. Призванная наблюдала молча, ожидая, пока Мирон придёт к какому-то выводу и объяснит ей. Фале было чуточку обидно оттого, что вот она сидела, грела этого Светлого, а он даже толком не поблагодарил. Но, судя по прифигевшему лицу Мирона, ему было просто не до этого. Похоже, произошло что-то действительно необычное.