Глава 37. Ароматы бывают разные, или от ванили до... (2/2)
Британцы любили королевскую семью, каждый член которой обладал внушительной армией фанатов. Например, самой Гермионе очень нравился совсем юный принц Гарри, не так, конечно, как Поттер, да и знать ему об этом было совсем необязательно.
— А что вы все так всполошились? — спросил Драко, глядя на мрачного Поттера, плачущую Эмму и играющих желваками Дэна и Теда. — Подумаешь, погибла маггловская принцесса, ну и что?
— Ты идиот, Драко! — припечатала Андромеда. — Она член королевской семьи! Это тебе не домохозяек убивать и насиловать! Одно слово королевы, и от магического мира Британии не останется и следа!
— Подождите, но мы тут при чём? — изумился Хорёк.
— Сообщается, что в этот день с водителем автомобиля, которого звали Анри Поль, машины, на которой ехала принцесса со своим спутником, беседовал человек в странной мантии. Охрана приняла его за эксцентричного фаната, что подтвердил и сам Анри, — процедил Дэн, читая газету.
— «Империо»! Он наложил на него «Империо»! Прости нас, Мерлин! — не выдержала Нарцисса.
— Этот людоед совсем обезумел!
Гарри сидел и сосредоточенно ломал на кусочки поджаренный тост, будто это какая-то мысль, от которой он отбрасывал невозможные вероятности, кристаллизуя её. Гермиона, зная его как облупленного, начала волноваться: сейчас ведь придумает очередной самоубийственный план и понесётся его исполнять. И она не ошиблась.
— Похоже, времени всё меньше, — задумчиво произнёс Гарри. — Я сейчас кое-куда… В общем, посещу пару мест. Нужно точно знать, есть ли те, на кого мы сможем рассчитывать, кто остался в стране и кто готов… — Гарри вздохнул. — В общем, встречусь с Невиллом, поговорим.
— А этот сквиб тебе зачем? — презрительно высказался Драко.
— Этот «сквиб» размотает тебе кишки прежде, чем ты даже сообразишь, что происходит! — резко ответил Гарри, вызвав привычно недоверчивое фырканье бывшего Малфоя.
Завтрак был безнадёжно испорчен. Гермионе хватило лишь одного взгляда в глаза Поттера, чтобы понять: отговаривать его бесполезно, так как перед ней снова стоял тот, кто освободил её и родителей из плена.
И вновь на Гриммо, 12 опустилась тяжёлым и удушающим пологом война, страх потери любимых и жалкая надежда этого избежать. В комнату, где Поттер натягивал на себя маггловские шмотки, засовывал в кобуру палочку, а по карманам пузырьки с зельями, зашёл Дэн, явно чувствующий себя неловко.
— Гарри, послушай, — начал он, — я понимаю, что отговаривать тебя бесполезно, но… — он помолчал. — Но ты… Это… Парень… И Эмили тебя любит! — совершенно невпопад добавил он.
— Эмили чудесная, Дэн! Тебе с Эммой удаются совершенно невероятные дочери! — улыбнулся, Гарри и, хлопнув Дэна по предплечью, позвал Добби, и исчез вместе с появившимся домовиком.
***</p>
В этом году вторая половина августа в южной Англии выдалась на редкость дождливой и пасмурной. Низко нависающее небо со свинцовыми тучами, ветер, швыряющий в лицо мелкодисперсный дождь — всё это навевало уныние, а особенно… развалины Норы, расплющенные на земле, потускневшие свадебные шатры, яркие цвета которых заносило водой. От развалин разносилась вонь. Для того, чтобы в этом «букете» распознать запах гари, приходилось принюхиваться, а из-за всепроникающего сладковато-противного запаха выворачивало и без этого…
Отослав сообщение Невиллу с просьбой о встрече и получив в ответ «через два часа», Гарри задумался над тем, как бы эти два часа потратить с пользой. Он переместился к Хогсмиду, понаблюдав со стороны на, в общем-то, совершенно спокойную жизнь обитателей магического поселения. Глядя как волшебники вальяжно ходят по поселению, занимаясь своим ежедневными делами, складывалось впечатление, будто ничего не происходит. Глубоко в деревню Гарри не заходил, но с удовольствием посмотрел на плакаты «Разыскиваются», которыми были обклеены всевозможные поверхности. Колдофото были не очень, его, к примеру, похоже, относилась ко временам четвёртого курса и сделана была для Турнира, снимок Гермионы так же не отличался качеством. Но Гарри отметил для себя, что надо поставить перед Добби задачу — умыкнуть пару этих «постеров». На память. И на стену можно повесить, добавив к сириусовской коллекции постеров с красотками и байками.
Ещё раз посмотрев на уютную деревушку, Гарри решил наведаться в Нору к Уизли. У него была пара вопросов к близнецам, помнится, те на пятом курсе носились с кое-какими идеями, которые в нынешних условиях были бы весьма к месту. Но соваться на Косую Аллею в их магазинчик было верхом безрассудства, потому Гарри приказал Добби перенести себя на окраину Оттери Сэнт-Кэчпоул — правило «не появляться прямо там, где тебя могут ждать» — Ремус и Нимфадора смогли вбить в его голову намертво, как и то, что вечное грюмовское «Постоянная бдительность!» — вовсе не признак старческого маразма…
Окинув взглядом разорённый участок и разрушенный дом, с которым у него было связанно так много приятных воспоминаний детства, Гарри скривился: первый раз в жизни он ощутил этот запах гниющей, разлагающейся плоти в одиннадцать лет, ещё на первом курсе столкнувшись с Квиреллом, который, избавившись от чеснока, вонял так же. Осторожно переступая ногами, под которыми хрустела битая посуда, Поттер приближался к развалинам дома, борясь с желанием зажать нос и промыть глаза, которые начало резать. Под отцовской мантией его не было видно, и Муффлиато он на себя предусмотрительно наложил, но о головном пузыре даже не задумался, что сейчас ставило дружеский визит, внезапно перешедший в разведку в тылу противника, на грань провала.
Гарри будто ледяными ногами переступал обломки. Он почти достиг развалин Норы, когда нога в прыжковом кроссовке наступила на что-то мягкое, и парень тут же обильно и с чувством проблевался, отвернувшись в сторону от разлагающегося тела незнакомой ему пожилой ведьмы, на руку которой он и ухитрился наступить.
Утерев рот, он выпрямился и сделал вынужденную, но от этого не менее потенциально смертельную ошибку: откинув мантию, Гарри наложил на себя пузырь, ибо тошнота захлёстывала, и драться в таком состоянии было невозможно. Он выпрямился, вдыхая полной грудью магическим образом фильтрованный воздух, и огляделся. Мир вокруг напоминал картинку апокалипсиса из комиксов Дадли. Серое небо, воздух, всё ещё стоявшие в ноздрях запахи гари и разложения, а главное, трупы. Трупы, на которые он просто боялся смотреть, не желая узнавать в них тех, кого знал и уважал. Возможно, одноклассников и гриффиндорцев. Он ещё раз огляделся вокруг. Нет, цвет волос в грязи и давно запекшейся крови разглядеть было просто невозможно. Но реально ли, чтобы все члены семьи Уизли уцелели при нападении на их родной дом? Ответить на этот вопрос он не успел…
— Поттер! Ну наконец-то! — заорал кто-то, а сам Гарри резким нырком ушёл в сторону.
Волосы встали дыбом, прямо над головой пролетели сразу с двух направлений связки ударных заклинаний. Красно-фиолетовыми молниями прочертило пасмурное небо. На бегу Гарри вновь накинул на себя мантию и пару раз резко сменил направление движения. На его счастье площадных заклинаний типа Бомбарда Максима, а на пределе и Адеско Файр по нему почему-то не применяли. То ли не умели, то ли хотели любой ценой взять живым.
— Где он?! — заорал слева хриплый мужской голос.
Гарри начало трясти от бешенства! Эти твари… Эти твари… Он левой рукой вытащил из ножен на спине кинжал, выбранный в комнате, бывшей когда-то оружейкой Чёрного Рода.
— Где-то здесь. Уйти отсюда нельзя, отвлечение внимания долго не продержится. Смотрим все в оба.
— А его грязнокровка почему не с ним? Лорд хотел, чтобы с ней развлеклись в его присутствии, — это и стало последней каплей в чаше терпения парня.
— Саммерс?! Саммерс, ты тут?
Пресловутый Саммерс хотел отозваться, но не мог! Чёрное лезвие воткнутого ему в спину ножа перерезало диафрагму лёгких. Поттер дёрнул — и отточенное до бритвенной остроты лезвие ножа прошло сквозь рёбра и ливер Саммерса, достигнув печени.
Гарри отстранился от своей жертвы, уложив его головой к дереву.
— С моей девушкой решили поразвлечься?! — прошипел он в ухо умирающему оборотню.
— Не первой и не последней… — и навсегда замолчал, когда обозлённый Поттер дёрнул рукоятку ножа.
Гарри встал, вытащив нож из тела, и вытер его об одежду убитого оборотня.
Хаммеру было страшно! Этот пятый день дежурства был невыносим. Что бы там ни говорили про Поттера, но было страшно, а теперь ещё и Саммерс замолк!
В этот момент оборотень что-то почувствовал, но повернуться не успел — сильный пинок в спину, навалившееся на него тело и острое лезвие, перерезающее сухожилия подмышки.
— Ну, здравствуй, сука!