Глава 36. Почти мирные действия или (1/2)
Гермиона встала и потянулась.
— Так, Гарри, сначала ты должен поговорить с леди Малфой… — она осеклась, увидев, куда направлен его взгляд. Все последние дни девушка продолжала ходить в своих летних магловских нарядах, и сейчас на ней было одето лёгкое платье, не сильно скрывающее стройные ножки и довольно плотно обтягивающее попу. — Честно говоря, Гарри, ты какой-то озабоченный! Так нельзя!
Поттер поднял на неё взгляд своих зелёных глаз, которые ещё с их знакомства в Хогвартс-Экспрессе действовали на неё как-то… Да она сама не знала как! На третьем стали появляться подозрения, на четвёртом они укрепились и, наконец, на шестом она окончательно поняла, что значит для неё этот взгляд.
— Нельзя? — спросил парень, смотря на неё своими невозможными глазами.
— Можно! Нужно! — раздражённая своей реакцией, воскликнула Гермиона. — Но сейчас мне пора в библиотеку! А тебе на встречу с леди Малфой!
— Кто бы сомневался! Гермиона, я будто в Хогвартс вернулся, — расплылся в улыбке Поттер, облегченно, как показалось Гермионе, выдыхая.
Грейнджер фыркнула и, развернувшись, вышла из комнаты, скрывая довольную улыбку, что бы она ни говорила, но ощущать себя желанной было очень приятно.
С трудом оторвав взгляд от задницы уходящей Гермионы («Гарри, не смотри!» — застучали торопливые шаги по лестнице), Поттер вздохнул: «Будто это возможно!» — и позвал домовика, который появился, когда Гарри ещё не успел договорить его имя.
— Недостойный Кричер тут! — проскрипел эльф, преданно смотря на Поттера.
— Кричер, пожалуйста, сообщи леди Малфой, что мы можем поговорить сейчас, если ей удобно.
Спустя пятнадцать минут дверь в комнату открылась, и Гарри, встав, вежливо поприветствовал Нарциссу Малфой.
…
Миссис Малфой возвращалась в свою комнату в задумчивом состоянии. Что она, что Поттер в начале разговора не знали, как себя вести с собеседником. Нарцисса ожидала от парня дерзкого поведения подростка, понимающего, что сила на его стороне, а Гарри ждал увидеть холодную и надменную аристократку в лучших традициях Малфоев или Блэков.
Конечно, когда они уходили, а вернее убегали из манора, Нарцисса выглядела обычной испуганной женщиной, хотя и пытающейся из-за всех сил держать лицо. Но времени прийти в себя, по мнению Гарри, у неё было достаточно, тем более он их практически никак не ограничивал, ну а то, что из комнат запретил выходить, так за это пусть сыночка-придурка благодарит.
В общем, подходя к двери, Нарцисса уже настроилась на нелепые требования, обвинения, браваду и тому подобные проявления юношеского максимализма, которые она так привыкла видеть у Драко, когда он напыщенно и «глубокомысленно» вещал о грязнокровках и новом режиме, который, несомненно, наступит, стоит только Тёмному Лорду взять власть. Его же мечты о метке на предплечье так и вовсе приводили бывшую Блэк в бешенство, которое она тщательно скрывала, как и зашкаливающую ненависть к мужу, который втравил их в это дерьмо. Нет, она не стала вдруг любить магглов, грязнокровок и прочих, просто искренне не понимала, откуда возникла необходимость их убивать, да ещё и с такой жестокостью? Когда они успели превратиться в отвратительных мясников? Где тонкость и хитрость Слизерина? Как они могли допустить, что половина, а то и больше, магического мира Британии их ненавидит?
Однако всё пошло не так, как она себе представляла. Стоило ей зайти в комнату, как новоявленный Блэк встал и поздоровался, первым произнеся слова приветствия уважительным тоном. Нарциссе даже показалась, что он бы и руку ей поцеловал, если бы знал, как делать это правильно. Она впервые увидела его с того дня, когда он вытащил их из манора, и получила возможность внимательно рассмотреть. Вот таким она всегда хотела видеть Драко: спокойным, уверенным в своих силах человеком без капли снобизма и надменности. Какой контраст между тем, что она видела в маноре, и тем, что видит сейчас: пропала напряжённость, исчез огонёк безумия в глазах. Пожалуй, в пару к красным глазам Тёмного Лорда добавились ещё и изумрудно-зелёные, как «Авада», глаза. Кто сказал, что Тёмный Лорд может быть только у чистокровных?
После чая, принесённого Кричером, и короткого разговора ни о чём, Нарцисса поблагодарила его за спасение из манора и, помявшись, спросила, какая судьба ждёт их дальше. Вот тут-то и началось самое интересное. Поттер предложил ей помочь ему и собрать в этом доме всех, в ком осталась кровь Блэков с семьями и близкими, а ещё, тут женщина вскинулась, развести её с Люциусом, вернуть ей девичью фамилию и Род. На вопрос, что он хочет за это, Поттер недоумённо посмотрел ей в глаза, он ещё не привык, что все думают, будто он что-то делает лишь за вознаграждение…
Последние пару часов она писала и отправляла письма сестре Андромеде и её дочери Нимфадоре. Доставлять их в Блэк-хаус предполагалось с помощью домовика, когда Малфой упомянула о нём, Поттер мгновенно вспомнил, как Добби летал в дом Грейнджеров за вещами и, привычно взъерошив беспорядок на голове, пошёл в библиотеку.
С учётом родителей Гермионы и планирующихся Джинни, Невилла и Луны, компания обещала быть разношёрстной — такую ещё не видел особняк Блэков. Даже в Ордене Феникса не было магглов, а тут полный набор.
***</p>
Гарри поднимался по лестницам особняка, стараясь как можно быстрее добраться до библиотеки, где заседала Гермиона. По пути он думал, что из-за событий последних дней, моральных переживаний, а потом резкого расслабления и отдыха в безопасности у них с Гермионой совсем размякли мозги.
— Гермиона! — воскликнул он, входя в библиотеку на скрытом этаже. — Мы с тобой идиоты!
— В самом деле? — опасно прищурилась девушка, откидываясь на кресле. — Поясни свою мысль!
— Кто летал в дом твоих родителей за вещами?
Гермиона прикусила нижнюю губу и через несколько мгновений пробормотала:
— Действительно, идиоты… Ведь Добби может и нас сквозь защиту таскать! Постой, а это не значит, что и другие смогут к нам попасть с помощью домовиков? — забеспокоилась она.
— Добби! — позвал эльфа Гарри.
Рядом хлопнуло, и появившийся домовик, радостно подпрыгивая, принялся привычно приветствовать «Великого Гарри Поттера, сэра, и его великую Грэйнджи», заставляя последнюю тихо рассмеяться. В основном её веселила неизменно перекашивающаяся при таких приветствиях физиономия «национального героя».
— Добби, ты сможешь перенести меня сквозь щиты и обратно? — перебив эльфа, спросил Поттер.
— Добби может! — прядая ушами, заявил домовик, преданно пуча глаза. — Добби в семейном доме может проходить сквозь защиту, — в глазах эльфа мелькнула паника, и он зажал себе рот обеими ладонями.
— Прекрасно, а дру… — Гарри осекся. — Что значит «семейном», Добби? Я не помню, чтобы привязывал тебя к себе!
Домовик втянул голову в плечи и принялся озираться, выискивая подходящий предмет.
— Даже не думай! — мрачно произнес Гарри, увидев плотоядный взгляд эльфа, брошенный на массивную ножку письменного стола. — Рассказывай, давай!
— Великий Гар… — замолчал он, заметив скривившегося Поттера. — Добби сам прошёл привязку, когда Гарри Поттер, сэр назвал Добби семьей.
— Когда это? — изумился тот, силясь вспомнить столь интересный факт.
— В бывшей плохой, а теперь хорошей комнате! Гарри Поттер, сэр, был после тренировки и очень уставший…
Гермиона разместилась в кресле поудобнее и с интересом наблюдала за происходящим. Ещё год назад она устроила бы грандиозный скандал «рабовладельцу», но теперь приоритеты поменялись, появились такие проблемы, что вопрос с домовиками отошёл на второй, а то и на пятый план. Да и поведение явно счастливого Добби наводило на мысли о необходимости корректировки плана освобождения эльфов, назвать его рабом было решительно невозможно. Вон, то по собственной инициативе её с Гарри мирит, а теперь выясняется, что воспользовался неадекватным состоянием Поттера и пролез в семью. Да и Кричер разительно отличался от того запущенного и грубого существа, что она наблюдала ранее.
Гарри привычным жестом взлохматил шевелюру.
— Так, ладно, отложим этот вопрос на потом. А чужих можешь перенести сюда?
— Да! Но только по приказу Гарри Поттера, сэра, — оживился новый член семьи.
— Чужие домовики могут проникнуть сквозь щиты?
— Нет, только те, которые входят в семью, — замотал головой эльф.
— Хорошо, — вздохнул Гарри. — Всё, Добби, спасибо, иди.
На колени к севшему в кресло Поттеру пересела Гермиона.
— Я так понимаю, переговоры прошли успешно?
— Угу, — кивнул Гарри, запустивший руки ей под платье и поглаживающий, наслаждаясь, гладкую и нежную кожу бёдер. — Предложил развести её с Люциусом и заняться письмами Тонксам, хочу их переселить сюда вместе с Лунатиком и вернуть Андромеду и Нарциссу в Род. Пусть хоть что-то делает.
— А ты умеешь разводить и в Род возвращать? — недоверчиво спросила шатенка.
— Нет, конечно, у Лорда Ликориса спросим, — кивнул он на пустой портрет.
— Это будет интересно, — протянула Гермиона, наслаждающаяся ласковыми руками. — У меня появилась мысль относительно чаши Хельги, а точнее её возможного местонахождения. Помнишь, ты мне рассказывал, как тебя Хагрид перед первым курсом в Косой переулок водил, и что он сказал тебе про Гринготтс?
— Помню, конечно, — кивнул Гарри. — Он сказал, что надёжнее Гринготтса только Хогвартс.
— Правильно, — согласилась девушка. — Из Хогвартса крестраж мы забрали, из пещеры с инферналами медальон похитил Регулус, тетрадь, которую ты уничтожил на втором курсе, — тут она не удержалась и глубоко поцеловала Гарри, вспоминая размеры василиска, — была у Малфоя, следовательно, можно смело предположить, что чаша Хельги может находиться во втором по безопасности месте магической Британии — Гринготтсе! — торжествующе закончила она.
***</p>
В небольшой гостиной у горящего камина, создающего уют в помещении, сидела бывшая глава ДМП Амелия Боунс. Настроение той, что совсем недавно была главным силовиком страны, было далеко от радужного. Теперь, когда сторонники этого ублюдка, называющего себя Тёмным Лордом, совершили переворот и вышвырнули её из Министерства, у неё будто глаза открылись: сколько ошибок было совершенно, как много фактов было проигнорировано. И вот результат.
Ей удалось вывести из ставшего смертельной ловушкой здания большую часть своих людей, и обиднее всего было то, что она была обязана этим шестнадцатилетнему подростку, который предупредил её и немного повысил служебную паранойю, жаль только, что немного. Удалось создать места для эвакуации с запасами еды и медикаментов, а также наладить контакт с Орденом Феникса. В одном из этих мест они сейчас и находились.
Во время отхода из Министерства, где в них запускали проклятиями, казалось, даже уборщицы, её группа, воспользовавшись заранее сделанными порт-ключами, переместилась на промежуточную точку эвакуации, где наткнулась на две команды егерей. Оборванцы устроили себе лагерь в лесу, разожгли костёр, что-то жарили, пили огневиски и по очереди насиловали каких-то женщин. Только что вышедшие из боя озверевшие авроры и ДМПшники, забыв служебные инструкции, вскинули палочки и меньше чем через минуту на поляне стало на полтора десятков трупов больше. Быстрый контроль, обыск, после чего, снабдив пострадавших женщин деньгами и зельями из карманов егерей, а также палочками и проведя краткий инструктаж, их отправили восвояси. Вот тогда и сама Боунс, и её люди осознали, что это всё по-настоящему, что это война, самый грязный её вид — гражданская.
Тяжёлые размышления Боунс прервал её помощник Джонс, заглянувший в гостиную и сообщивший, что к ней посетитель.
— Ну, что, Амелия, обосрались мы все? — утвердительно спросил Грюм после того, как устроился в кресле, вытянув свой деревянный протез.
— Увы… Еле-еле удалось уйти из Министерства, там, по-моему, каждый второй работает на ублюдка. Они неплохо подготовились к захвату власти, — согласилась Боунс.
— Неплохо — это мягко сказано! — проворчал Грюм. — Ты в курсе, что с началом штурма начали работать егеря, отлавливающие всех неугодных, одновременно с этим был взят штурмом Азкабан, куда их всех и свозят, что с ними там происходит, одному Мерлину известно. Был взят под контроль Гринготс, ну, то есть банк они не захватили, но контролируют всех, кто туда пытается попасть. Думаю, скоро очередь и до гоблинов дойдет.
— Про егерей мы знаем, и что они делают с захваченными — тоже, наткнулись тут на полтора десятка уродов, — поморщилась Амелия.
— И что вы сделали? — с интересом спросил Грюм, который терпеть не мог в ответ на «Авады» швырять Ступефаи.
— Мои на нервах были… Скажем так, больше они никого не побеспокоят.
— Может, у нас ещё есть надежда! — одобрительно кивнув, жутко оскалился Грюм. — Пусть твои постоянно будут на нервах! Хорошо, что ты почти всех своих вывела, опытных бойцов у нас мало. Орден тоже почти всех сохранил.
— Я бы не вывела, если бы меня не предупредили, — призналась Боунс.
— Предупредили? — нахмурился Грюм, постоянно находящийся в режиме максимально паранойи. — Кто?
Амелия потёрла лицо ладонью и принялась рассказывать Аластору о событиях того зимнего вечера.
— Поттер?! Вот пиздюк малолетний! — восхищённо хлопнул руками по коленям Грюм. — Мы, значит, сидим и совещаемся постоянно, а он вон чего учудил!
— Аластор, я думаю, ты должен мне всё рассказать! — голос Боунс приобрел металлические нотки.
— Альбус его контролировал с тех пор, как ублюдок убил его родителей, тотально, надо сказать, контролировал. Всё вещал нам, что Поттер играет ключевую роль в этой войне и без него нам не победить. А прошлым летом парень вдруг взбрыкнул, послал и Альбуса и Орден к Мерлину в зад… — он осёкся, когда его собеседница вскинула бровь и, прочистив горло, продолжил: — В общем, послал. Старый пердун всё переживал потом, мол, мальчик от рук отбился, а его надо направлять, руководить им и тому подобное. Потому я и удивился твоему рассказу, ведь Дамблдор всему Ордену плешь проел, что убивать никого нельзя и вообще второй шанс.
На какое-то время в гостиной наступила тишина, оба собеседника обдумывали рассказы друг друга, Грюм достал фляжку с чем-то спиртным и, предложив отказавшейся Амелии, сделал несколько больших глотков.
— Скажи мне, Аластор, ты веришь в слова Дамблдора о роли Поттера в войне?
Старый аврор помолчал, вертя в руке фляжку, отчего раздавалось негромкое бульканье.
— Альбус был хоть и двинутым на вторых шансах, всеобщем благе и прочем дерьме, но дураком он не был, плюс ещё и пророчество какое-то, которое половина Ордена тайно защищала. Так что — да, верю, — ответил Грюм, пряча фляжку, предварительно сделав ещё глоток.
— Пророчество? Так это из-за него был тот беспорядок в Отделе Тайн в прошлом году? — догадалась Боунс, и Аластор утвердительно кивнул.
— Ладно, с Поттером позже разберёмся. Надо договорится о совместных действиях, — проворчал Грюм.
— Кто у вас сейчас руководит после смерти Дамблдора? — спросила Амелия, подумав, что Поттера обязательно надо найти и обстоятельно поговорить. Она надеялась, что он никуда не вляпался в этом хаосе.
— Да Мерлин его знает! То я, то Кингсли, — отмахнулся Грюм.
— Ясно. Давай тогда так…
Дальнейший разговор, обсуждение планов, средств связи и прочего затянулся ещё на несколько долгих часов и множество чашек чая. В основном стороны пришли к общему знаменателю за исключением глобальной стратегии войны.
***</p>
Этим же вечером чай пила и другая, несколько большая по размеру и смешанная по возрасту компания. Гарри, Гермиона и её родители. Отношения Поттера с Грейнджерами быстро налаживались, особенно когда маленькая Эмили, которую тетешкала Гермиона, настойчиво перелезла на колени сидящего рядом Гарри, немедленно превратившегося в уже знакомого Гермионе идиота, и парень начал общаться с ребёнком на неизвестном языке.
— Ты ещё пузыри начни пускать, — фыркнула Гермиона и закатила глаза, когда вокруг пришедшей в восторг завизжавшей Эмили появились разноцветные летающие пузырики. — Они всегда так, — сообщила она обалдевшим родителям.
— Всегда? — немного ревниво спросила Эмма, глядя на младшую дочь, которая, беззубо улыбаясь и хохоча, обнимала руку волшебника.
— Ну да, когда вы сил набирались и спали, я забирала Эмили покормить, поиграть, — тут она покосилась на не обращающего внимания на разговор Гарри. — Они и встретились. Теперь на руках подержать могу, только если Гарри рядом нет, — пожаловалась она родителям.
— Ты у меня и вторую дочь собираешься забрать, Поттер? — улыбнулся Дэн Грейнджер.
— Ну что вы, сэр, — смутился парень. — Но должен сказать, что когда она вырастет, у вас будут большие неприятности, она настоящая сердцеедка!
— Дэн, — напомнил Грейнджер. — Да уж, вижу!
— Да, Дэн, простите, — поправился Гарри. — У вас удивительные дочери! — заявил он заулыбавшимся Дэну с Эммой.
В этот момент комната осветилась, и появившийся Патронус Люпина преувеличенно спокойным голосом произнес:
— Гарри, привет! Ты не мог бы прислать домовика в Мунго забрать нас с Тонкс, а то у нас тут некоторые проблемы.
Поттер аккуратно передал Эмили побледневшей Гермионе, вскочил и, позвав Добби, исчез.
— Милая, что происходит? — встревоженно спросила Эмма, глядя на бледную дочь.
— Вернётся, убью! — прошептала та. — А потом спрошу!
В палате Святого Мунго, куда Добби перенёс Поттера, было очень пыльно, окна были выбиты и по всему помещению мелькали лучи заклинаний, сопровождавшиеся шипением и иногда взрывами. Больничные койки перевёрнуты, настенные шкафчики сорваны, в общем, полная разруха.