Глава 28. Стриптиз в туалете. (1/2)
— Оstende mihi tua virtus, — заклинание сопровождал сложный взмах палочки, которую Гермиона направила себе на живот.
Девушка решила не ждать вечера или другого удобного момента, чтобы прояснить наконец мучающий её вопрос — осталось ли ещё у неё хоть что-то, чего не забрали против её воли. За книжными стеллажами оказалось вполне удобно. Белый свет разлился по животу и сконцентрировался напротив промежности. Гермиона облегчённо выдохнула: по крайней мере, её не успели посвятить в эти «забавные» игры чистокровных.
— Ostende deditionem, — прошептала девушка очередную формулу.
Тут взмах палочки был проще, хотя и казался несколько резковатым, похожим на росчерк кинжала или полный ненависти взгляд, брошенный из-под непокорных бровей. Очевидно, создатель был зол, когда открыл это заклинание! И, сдохни Мерлин, она знает, что ему в тот момент не нравилось! Гермиона поджала губу, вглядываясь в появившийся результат: образовавшаяся дымка была похожа на радугу, причём с преобладанием светло-розового и тёмно-фиолетового цветов. Она поспешно вгляделась в книгу, спеша расшифровать показания.
Отец много рассказывал ей о своём участии в качестве резервиста медицинской службы в Фолклендской войне и о том, как важно иной раз прятать и давить эмоции. Сейчас это сильно пригодилось Гермионе! Однако сдержать гневный вопль стоило невероятных усилий! Чары показывали какое-то неизвестное слабое управляющее зелье примерно шестимесячной давности и буквально в следовых количествах. Зато, похоже, один-два месяца назад она приняла антидот, подавляющий действие управляющих зелий и амортенции. Зачем, когда и почему сама не помнит об этом — вопросы, похоже, риторические.
Прекрасно, просто замечательно! Сначала Дамблдор выносит мозги своими проповедями, потом трёт память рыжий смертник (Гермиона уже решила судьбу бывшего лучшего друга). Вдобавок её опаивают наркотиками, подавляя и изменяя свободу воли, не давая сделать самостоятельный выбор партнёра!
Гермиона покрутила головой и прислушалась к себе, к своим чувствам и эмоциям. Да! Все вмешательства, вызвавшие изменения в её поведении, привели к несчастью и боли, которую она испытывает прямо сейчас, оставшись одна в «волшебном» замке. Она вздохнула и потёрла глаза ладонью. Про то, что испытал и испытывает Гарри, даже думать не хотелось.
Гермиона вышла из библиотеки и в нерешительности остановилась, раздумывая, куда идти. Возвращаться сейчас в Башню Гриффиндора не хотелось совершенно — сейчас её не тянуло видеть кого-либо из знакомых. Патрулировать замковые закоулки? Но сегодня была не её очередь… Возможно, засесть в каком-то пустом классе и спокойно посидеть, поразмышлять о том, что случилось в её жизни за последнее время — лучшее решение? Она настолько погрузилась в раздумья, что даже не обратила внимание на то, что к ней уже несколько раз обратились.
— Грейнджер! Ты где витаешь? Я тебя уже несколько раз позвал… — раздался над ухом незнакомый мужской голос.
Только сейчас она обратила внимание на двух рэйвенкловцев-семикурсников, стоящих рядом. Гермиона внимательно осмотрела парней, пытаясь понять, что конкретно им надо. Девушка едва-едва их знала, помнила только, что видела их на занятиях «Продвинутой Трансфигурации» у Макгонагалл, да Голдстейн как-то на собрании старост, кажется, именно про них говорил, что эти двое повёрнуты на учёбе даже больше, чем остальные на факультете «умников». Возможно, какие-то вопросы по учёбе?
— И? Эдди Кармайкл, кажется? — осведомилась она ледяным тоном, сжимая в кармане палочку.
— Да, это хорошо, что ты меня помнишь. Будет проще. Отойдём? — парень кивнул в сторону оконной ниши.
Гермиона беспокойно оглянулась вокруг. Библиотека была ещё открыта, то и дело мимо сновали студенты, и теоретически ей ничего не угрожало, но лёгкое беспокойство всё равно овладело девушкой. Впрочем, после всего того, что на неё обрушилось за последнее время, было удивительно, что беспокойство всего лишь «лёгкое». Несколько секунд поколебавшись, она согласно кивнула и направилась к нише, по пути пытаясь вспомнить, что ей известно про этих двоих, и строя предположения, что же им от неё надо.
Эдди Кармайкла она помнила лучше: в прошлом году он пытался продать какую-то бурду Гарри и Уизли под видом зелья улучшения памяти, что должно было помочь им на экзаменах С.О.В. Про Дункана Инглби ничего определённого в памяти не всплывало, кроме того, что на пятом курсе тот ушёл из команды по квиддичу, чтобы больше времени оставалось на учёбу. В памяти всплыла как всегда несдержанная реакция Уизли: «Бросить квиддич ради какой-то учёбы?! Ну, мыслимое ли дело?!» При воспоминании о своём «бывшем друге и парне» девушку передёрнуло от отвращения.
Не доходя до ниши пару шагов, Гермиона остановилась, и, сложив руки на груди, вопросительно взглянула на Кармайкла. Тот не стал тянуть и сразу перешёл к делу.
— Грейнджер, ты ведь сейчас одна? — увидев непонимание, отразившееся на лице девушки, уточнил: — В том смысле, что у тебя ведь никого нет? С Уизли же ты рассталась?
Гермиона буквально застыла от такой наглости и бесцеремонности, а Кармайкл, неверно истолковавший её окаменевшее лицо, самодовольно продолжил:
— Не переживай, Грейнджер, для нас это не имеет значения. Понимаешь, такое дело, ты же знаешь, что у нас Т.Р.И.Т.О.Н. в этом году? Так вот — свободного времени у нас нет совершенно, и, думаю, будет правильным, если мы поможем друг другу.
Гермиона по-прежнему пыталась сообразить: о чём речь? Как связаны Уизли, нехватка времени, и в чём будет выражаться её помощь? Очевидно, вопросительное выражение на её лице было настолько явным, что собеседник наконец уточнил:
— Мы предлагаем тебе с нами встречаться. Так всем будет хорошо: нам не нужно будет тратить время на какие-то романтические глупости, и мы получим удовлетворение потребностей, ну, и тебе тоже… Обиженной не останешься, — Кармайкл посмотрел на девушку и продолжил: — Две встречи в неделю для нас будет достаточно, на большее всё равно времени не будет. Что скажешь, Грейнджер?
Гермиона была ошеломлена… Если она правильно поняла этих двоих, то они предлагали ей… Мерлин! Не может этого быть! Но тут же память услужливо подсказала: ещё как может! На мгновение даже мелькнула мысль, что раз эти двое учатся в классе Макгонагалл, то, вполне возможно, это её «уважаемая» декан таким образом решила «помочь» своей «любимой ученице»? Слишком удачное совпадение. Девушка почувствовала, как в груди начала подниматься волна гнева. Только бы не сорваться! Она постаралась сдержаться. Мерлин! Как же ей хотелось сейчас выхватить палочку и… Гермиона ещё раз окинула взглядом Кармайкла, терпеливо ждущего ответа, потом Инглби, который откровенно-оценивающе её рассматривал.
— Вы хотите, чтобы я с вами спала? С двумя? — она не могла до конца в это поверить, недоверие к такому развитию событий так и сквозило в голосе девушки. — Трахалась с вами?!
Кармайкл молча кивнул с видом «а что тут такого, обычное дело», а Инглби презрительно скривил губы.
— Никакого такта и утончённости у этих… магглокровок, — Гермионе показалось, что парень хотел произнести другое слово, и гнев мгновенно сменился на ярость, а Инглби продолжал: — Дорогуша, это называется «покровительство». Не бойся, обижена не будешь. И в школе, и после школы — поможем устроиться в жизни. Ну, так что, согласна?
Гермиона медленно перевела дыхание. Переполнявшая её ярость бурлила и искала выход. Девушке стоило огромного труда не проклясть этих двух уродов на месте, но в голове вовремя всплыли другие слова Макгонагалл: «…Вы не имеете родственников или связей в волшебном мире. Если я правильно помню, даже достойного покровителя, готового вступиться за вас, и то нет…» И тут Грейнджер, неожиданно для себя, злобно усмехнулась.
— А с Поттером вы свою идею согласовали, ублюдки? — злость просто рвалась наружу, в висках стучало «ВРАГИ», «ТВАРИ», она сделала шаг к Инглби. — А то вдруг потом судьбе Маклаггена будете завидовать? — ткнув палочкой в грудь Инглби, у которого в этом месте задымила мантия, мстительно добавила: — Он всё же был гриффиндорцем, у нас своих убивать не принято. Уверены, что вам, уродам, повезёт остаться в живых?
И, развернувшись от ошарашенных и явно занервничавших рейвейнкловцев, гордо держа спину прямой, направилась в сторону Башни, моля про себя: «Только бы не сорваться!» Ей одновременно хотелось и убежать как можно быстрее, и влепить в побледневшие лица по самому убойному заклятию!
— Грейнджер, не дури! Эй! Не хочешь — не надо! Мы просто предложили! — заорал ей вслед изрядно напуганный Инглби, у которого от слов гриффиндорки задрожал голос и поджилки.
— Поттеру расскажешь, придурок! И зачем я тебя, идиота, послушал?! — безнадёжно буркнул Кармайкл и, раздражённо плюнув на каменный пол, пошёл на занятия, оставляя напарника за спиной.
***</p>
Драко Малфой в нетерпении смотрел на дверь заброшенного мужского туалета на шестом этаже, вертел в пальцах палочку и до крови кусал губы.
— Темпус, — ещё две минуты до назначенного срока.
Драко не знал, чего ему ждать сегодня, какую очередную гадость припасла для него судьба. С каждым месяцем дела обстояли всё хуже и хуже. Дикое невыполнимое поручение Тёмного Лорда (даже в мыслях Драко никогда не называл его иначе) и мероприятия по выполнению ликвидации величайшего светлого мага Британии шли… Никак они не шли. Мало того, особого желания убивать у Драко не было, он вообще не видел для себя сносного будущего при условии победы его, да уж, «его» — парень с опаской взглянул на свою левую руку — стороны.
Но в нём теплилась какая-то иррациональная надежда на Поттера, что он спасёт, поможет…
Слава Мерлину, до того, как столь еретические мысли стали посещать его голову, самая страшная из родственниц — тётка Беллатрикс — научила окклюменции. Конечно, прямую атаку Лорда он бы не выдержал, тот просто вывернул бы ему мозги. Но на то, чтобы, не смотря в глаза, скрывать мысли от чтения директором и крёстным, навыков хватало. Какую игру ведёт Снейп, слизеринец не знал, и знать не хотел, нерушимый обет поможет при необходимости — всё, этого было достаточно.
Тёмный Лорд торопил, и Беллатрикс пообещала «помочь». Вот Драко и торчал в заброшенном туалете ближе к полуночи, гадая и заранее пугаясь, кого Бешеная Белла ему пришлёт. Хуже всего был бы фанатичный приверженец идеалам пожирателей. Тот попрёт напролом и утащит его за собой, и хорошо, если в Азкабан. Ни на тот свет, ни в гости к дементорам блондину почему-то не хотелось. Не сейчас, когда мир перевернулся, спасибо Поттеру и… Волдеморту. Хотя насчёт того, что придёт парень, у него были большие сомнения. Ибо маг, обозвавший его «грязнокровкой», точно получит особо неприятным заклинанием по мозгам.
Так что, когда дверь открылась, Малфой понял, что был излишне оптимистичен. Фанатик или фанатичка — это ещё не самое худшее, ведь в помещение, неуверенно оглядываясь, вошла Гермиона Грейнджер.
Драко настолько ошеломила такая встреча, что сперва он даже подумал, что староста на патрулировании услышала шум и просто зашла проверить. Но прежде чем слизеринец успел ядовито сострить по поводу девушки в мужском туалете глухой ночью, гриффиндорка назвала полученный от тёти пароль.
Вот тут парень завис, причём надолго. Он немигающим взглядом уставился на девушку, холодные серые глаза встретились с тёплыми карими.
«Блядь, нет! Нет! Ну почему? — мысли в голове вращались со скоростью адского пламени в исполнении Тёмного Лорда. — Если про это узнает Поттер, то ему полный пиздец! Впрочем, мне тоже!» — не слишком аристократично паниковал юноша.
Малфой уже начал возлагать какие-то надежды на «избранного», считая, что с его победой всё вернётся на круги своя, и он снова станет хозяином в своём же маноре, но такая новость парня окончательно доломает.
— Не может быть! Откуда ты знаешь эти слова… Эээ… Отзыв: шлюха? Докажи… Покажи метку! Немедленно, — палочка уставилась прямо между глаз шатенки.
Гриффиндорка одарила его таким взглядом, что Малфой сглотнул и вспомнил Поттера.
Вместо того чтобы просто закатать рукав, Грейнджер начала расстегивать пуговицы на мантии. Драко недоумевающе моргнул и вдруг понял: Гриффиндор — это ни черта не Слизерин, на котором меткой никого не напугаешь. Череп со змеёй на предплечье увидели бы во время первого же душа, да и в спальне это место никто не прикрывает. «Куда же тебе её поставили», — даже заинтересовался он.
Девушка тем временем справилась с работой, и чёрная ткань сползла с её плеч, упав на пол. Хрупкая фигурка в серой («Под цвет моих глаз», — вдруг пришло на ум слизеринцу) юбочке и бордовом джемпере выглядела настолько беззащитной, что Малфой даже чуть было не приказал прекратить. Вдруг метку нанесли в настолько интимную область, что девушке придется раздеваться догола?
Представив себе такую картину, Драко сглотнул, в горле стоял ком. Девственником он, конечно, не был уже очень давно, с третьего курса, если точнее, и на Грейнджер как на девушку раньше никогда не смотрел. Тот твёрдый кулачок, сбивающий с ног и ломающий ему нос, запомнился надолго. Но теперь… Впрочем, обдумать с разных сторон неожиданно возникшие в голове мысли он не успел: шатенка резким движением закатала до упора левый рукав джемпера, удерживая его, махнула палочкой и обнажила небольшую, в несколько раз меньше стандартной, но весьма знакомую тёмную метку.