Глава 23. Без чего не бывает свадьбы? (1/2)

Едва не утонувший Поттер очнулся от дремоты, граничащей с кошмаром, в крепких и совершенно не прозрачных девичьих руках. Лихорадочно отплевываясь мыльной водой, он с облегчением любовался знакомой комнатой, своим тренированным телом и, конечно же, любимой девушкой.

— Ммм, Гарри, вот что ещё за судорожные движения в такой ответственный момент? — строго заявила ему стройная красавица с копной совершенно сухих волос. — Я наконец-то решилась разнообразить нашу с тобой сексуальную жизнь, вспомнила заклинание головного пузыря, — Гермиона слегка покраснела. — Ну, ты понял, а ты вдруг начал дёргаться так, как будто тебе не влажный сон снится, а Тёмный Лорд собственной персоной! Это что, я настолько плоха? — поза руки в боки выглядела бы куда более угрожающей, если бы все внимание Гарри не переключилось на маячащие перед его глазами небольшие влажно поблескивающие грудки с задорно торчащими розовыми сосками. До Поттера начало доходить, о чём ему рассказывает любимая, и лицо парня заалело в краске сильнейшего смущения.

— Минуточку, ну-ка, расскажи, кто и что тебе снилось? — с отчётливыми нотками ревности в голосе добавила Гермиона.

«Честность — лучшая политика», — вдруг пришла умная маггловская мысль в голову ещё не пришедшему в себя после короткой дремоты Поттеру, мысли которого путались от очень странного сна, навеянного происходящими сейчас в реальности событиями, и парень ответил короткой, рубленой фразой:

— Четвёртый курс, ванная старост, Плакса Миртл.

Гермиона ошарашено взглянула на своего парня, мигнула пару раз и судорожно, со всхлипами, расхохоталась. Наконец-то пришедший в себя Гарри обнял девушку и облегчённо рассмеялся вместе с ней.

Крепко прижимать к себе совершенно голую подругу, чувствовать, как правая рука неудержимо скатывается вниз и сжимает упругую попку… Гермиона тихо простонала, и Гарри впился в её губы, их языки переплелись, а руки и не переставали бродить по самым интимным закоулкам тел партнера. Руки парня легли на маленькие грудки, начав разминать их, поглаживая между пальцами соски.

— Гарри, я уже готова, хочу тебя прямо сейчас, — простонала девушка ему в рот, с неохотой разрывая поцелуй.

Гермиона шагнула в сторону, чуть приподнялась и легла грудью на бортик ванной, широко раздвигая под водой свои ноги и выпячивая круглую блестящую от влаги и пены попу.

Гарри обхватил её ладонями, раздвигая половинки и открывая сжимающиеся и пульсирующие в предчувствии вторжения отверстия, как вдруг левая рука соскользнула и большой палец на пару миллиметров проник в светло-коричневую дырочку. Гермиона вздрогнула и сперва даже попыталась отодвинуться, ещё сильнее вжимаясь в стенку ванной.

— Гарри, может, не сегодня? Я читала об этом, но, думаю, что ещё не готова! И потом…

Дальнейший поток просьб Гермионы был прерван громким всплеском и глухими звуками ударов. Гарри осознал, что количество творимых им сегодня странных, мягко говоря, заявлений и поступков уже зашкаливает и сплетается в какую-то веревочку, на которой ему будет проще повеситься, чем объяснить любимой, что за бред с ним сегодня творится.

Увидевшая это Гермиона соскользнула с бортика и, перекинув через него ногу, одной рукой притянула за волосы и прильнула к губам жарким и влажным поцелуем, эффективно заткнув попытки извиниться, пробормотать что-то невнятное и уже неинтересное распалённой девушке. Другой она обхватила головку не желающего несмотря ни на что опадать члена и вставила между мокрых, причём не только от воды, губок.

Заведя ноги за поясницу парню она толкнулась, одним плавным движением надеваясь до упора, и застонала, практически зарычала ему в рот, кончая от первого же движения.

Гарри, не отрываясь от губ любимой, сжал обеими руками половинки ее попки и начал, все более ускоряя темп, насаживать её на свой ствол. Гермиона запрокинула голову, пока его губы облизывали каждый дюйм её стройной шеи. Преодолевая сопротивление воды, она все больше убыстряла темп своей скачки на члене. Гарри отнял левую руку от упругой попки и начал мять совершенной формы грудь своей девушки. Шатенка всё сильнее заводилась и от ощущений большого и пульсирующего члена своего парня в своей тугой киске, и от пальцев, начавших выкручивать её сосок, и от губ, впившихся в чувствительную точку над её ключицей…

Гермиона впилась ногтями в его спину, окрашивая воду в светло-розовые оттенки, и, выгибаясь всем телом, протяжно закричала. Поттер в последний раз с силой толкнулся в плотно обжимающую его член скользкую и горячую пещерку и тоже кончил, обильно заливая гостеприимные глубины.

Двоих влюблённых поглотили расслабление, нега в тёплой воде и объятия друг друга, а вокруг их крохотной скорлупки под названием Гриммо, 12 штормило хмурый и негостеприимный магический мир.

***</p>

— Вот смотри, Гарри, — малиновый ноготок девушки отчёркивал строки в толстенном древнем фолианте, найденном ей на самых дальних полках библиотеки, — если учесть всё то, что мы уже знаем, и то, что рассказывал тебе наш добрый директор.

Гермиона давно заметила, что при упоминании Дамблдора по имени у Гарри на лице отчетливо проявляется какая-то не просто неприязнь, а прямо ненависть. Она не понимала столь ярких чувств к покойному, с её точки зрения — раз Дамблдор уже мёртв, то и не стоит так уж сильно на упоминания о нём реагировать, но старалась обходить этот острый угол, облекая упоминание в эвфемизмы или иносказания с оттенками иронии и сарказма. В конце концов, Гарри много пришлось пережить, и не стоит его волновать по таким мелочам.

— Так вот, получается, что создавать свои якоря Реддл начал вообще случайно, в первом подвернувшемся под руку предмете, — Гермиона продолжила: — Затем было родовое кольцо, а дальше он решил оставить фрагменты своей души в Артефактах Основателей. Мы знаем о двух якорях: Диадема Ровены и Медальон Салазара. Известны ещё два Артефакта: Меч Годрика и Чаша Хельги. В мече его нет, ты сам держал в руках. Остаётся Чаша. Если подумать логически, — девушка всё больше и больше погружалась в рассуждения, и разговор отчётливо приобретал черты лекции, — то можно сделать вывод, что Чаша — однозначно якорь, так как Реддл хотел использовать Артефакты всех Основателей, кроме меча, к которому он так и не смог получить доступа, — Гермиона перевела дух, и продолжила: — Теперь — где она может быть? Дневник был отдан на хранение преданному стороннику — Малфою, а Кольцо, Медальон и Диадема — спрятаны. Соответственно, наш искомый предмет может быть как надежно спрятан, так и храниться у… — девушка прервалась, заметив наконец, что парень сидит и смотрит на неё каким-то совсем не соответствующим важности момента взглядом. — Гарри! Ты меня слушаешь? Это важно, Гарри.

— Я любуюсь тобой, Гермиона, — парень смущённо улыбнулся и, протянув руку, заправил прядку волос ей за ушко, умудрившись при этом и погладить её по щеке, и пропустить волосы между пальцами.

Ей было приятно такое внимание Гарри к ней, внимание, которого так не хватало раньше, но Гермиона всё ещё была той школьной «Мисс Всему Своё Время» и попыталась вернуть парню рабочий настрой.

— Но, Гарри, это же очень важно!

— Гермиона, ты же знаешь, — он по-прежнему смотрел на неё влюблённо-восхищенным взглядом, — во всем, что касается книг, информации, выводов — я тебе не конкурент. И всегда, все эти шесть лет верил тебе, твоим знаниям. И ни разу не было такого, что бы ты была не права!

Парень немного помолчал, глядя на свою боевую подругу, единственную, кто всегда, в любых ситуациях, была рядом с ним.

— Я вообще верю только тебе. Только ты меня никогда не подводила и никогда не бросала.

Взгляд девушки как-то странно изменился, карие глаза повлажнели, и она бросилась к Гарри, обнимая его своими фирменными объятиями. Ещё через мгновение раздались всхлипывания, и Поттер почувствовал, что его футболка стала намокать.

— Эээ… Гермиона, ты в порядке? Почему ты плачешь? — забеспокоился он.

— Всё в порядке, Гарри… Всё в порядке…

Прошло несколько минут, в ходе которых Гермиона всхлипывала на плече у Поттера, а он пытался безуспешно найти причину её слез. Не то чтобы у неё их не могло быть, год выдался из ряда вон, но вот так неожиданно… Грейнджер была сильной, просто взять и разрыдаться было не в ее стиле.

— Ладно, пойдем, Гарри, — она разомкнула объятия и вытерла глаза трансфигурированым платком. — Ты говорил, тут есть защищённый подвал?

— Ммм… Говорил, там вроде раньше тюрьма была. А зачем нам туда? — удивился он.

— Уничтожим наконец эти мерзкие крестражи!

***</p>

Тяжёлая, обитая толстыми железными полосами дверь открывалась медленно и с настолько омерзительным скрежетом, что хотелось зажать уши. Мельком взглянувший на них Кричер что-то возмущённо забормотал про то, что такая важная часть особняка, как тюрьма, в последние годы никем не используется, а славные традиции древнего рода Блэк оказались забыты. Это звучало как старая пластинка патефона, заезженная, скрипучая и совсем неинтересная, Кричер ухитрился уже неоднократно повторить эту речь. Правда, тюрьма в ней менялась на что-то другое или на кого-то.

Наконец дверь распахнулась, и на подростков пахнуло затхлым воздухом, зажглись магические факелы, осветив довольно широкий коридор с четырьмя камерами по каждой стороне. Кончался же он еще одной дверью. Гермиона нечитаемым взором смотрела на живое доказательство того, что волшебный мир застрял Мерлин знает в каком веке. Подумать только, собственная небольшая тюрьма в подвале! Едва ли не в центре Лондона! И хорошо ещё, что заброшена уже несколько десятков лет. Учитывая то, что за последний год Гермиона узнала о чистокровных, она ни на секунду не усомнилась в том, что у других древних родов аналогичные помещения содержатся в полном порядке.

— Кричеру надо прибраться! Да, Кричер обязательно приберётся тут! — бормотал домовик, семеня к двери в конце коридора.

— Я подобное видела в Бастилии, когда была там на экскурсии! — прошептала пораженная Гермиона. — Только там ещё пыточный зал был.

— Кричер покажет подруге хозяина! — радостно оживился домовик. — Как же без этого! Блэки великий род! Даже у Малфоев есть, а уж куда им до Блэков!

Гарри передёрнул плечами, ему тоже было слегка не по себе. Они стояли перед очередной дверью, которую открывал эльф.

— Вот тебе и пыточный зал… — негромко заметил Поттер, бросив взгляд на Гермиону, которая расширившимися глазами смотрела на открывшуюся им картину.

Они стояли на пороге большого помещения размерами примерно сорок на сорок футов. В свете разгорающихся факелов начали проступать зловещие очертания каких-то приспособлений, расположенных вдоль стен. Справа стояло кресло, всю поверхность которого усеивали шипы, за ним виднелся жуткого вида стол с валиками, а слева находилась полукруглая железная клетка с шипами внутри, створки которой сейчас были приоткрыты. Было ещё множество устройств, о назначении которых даже не хотелось догадываться, не говоря уже о тех инструментах, что висели на стенах.

— Гарри…

Гермиона оцепенело оглядывалась. Одно дело видеть подобное на экскурсии в музее, а другое — в частном доме. Тот факт, что обладающая идеальной памятью девушка узнала почти все орудия пыток, только добавлял ей дрожи. Сейчас она даже завидовала Гарри в его необразованности.

— Да уж… «Круцио» для слабаков! — пробормотал тоже немало пораженный парень. — Кричер, когда в последний раз все это, — он обвёл помещение рукой, — использовалось, — Поттер запнулся, — по назначению?

— Кричер помнит! — эльф начал радостно делиться с ними воспоминаниями своей молодости — Пыточный зал шестьдесят пять лет назад, — Кричер оскалил острые зубы в блаженной улыбке, — а тюрьма — шестьдесят. Но всё работает! Молодой мастер и его подруга смогут всё это использовать, если немного подождут, пока старый Кричер почистит и смажет! — возбудился домовик, потирая костлявые ручки.

— Нет, Кричер, спасибо! — содрогнулся Гарри. — Я хочу, чтобы ты собрал всю эту мерзость и уничтожил! Оставь только этот стол, — показал он поникшему эльфу на большой каменный стол в центре зала.

— Кричер, стой! Это же историческая ценность, им Мерлин знает сколько сотен лет, — внезапно вмешалась Гермиона. — Сложи всё это куда-нибудь подальше.

Домовик молча закивал, слегка искривив губы. Должно быть, подумал что-то вроде: «Припрячу всё на склад, почищу и смажу, вот вырастет у них наследник Рода, может, он захочет поиграться…»

— Блэки не чурались маггловских орудий для пыток, — заметила Гермиона. — И что значит «Круцио для слабаков», Гарри?

— О, ну это… — он замялся. — Я, когда тебя с Маклаггеном нашёл…

Она подошла и, прижавшись к нему, обняла.

— Не продолжай, Гарри, я поняла!

Ту жуткую ночь она хоть и туманно, но помнила, как помнила и то, что с ублюдком сделал Поттер. Подобное чувство она испытала сама, когда крушила сапогами рёбра Уизли вместо того, чтобы воспользоваться палочкой.

Гарри подошёл к столу и, достав из кармана две уменьшенные шкатулки, положил их на гладкую каменную поверхность. Взмахом палочки он вернул им нормальный размер. Щёлкнули замки, и откинувшиеся крышки открыли содержимое защищённых контейнеров, которые когда-то купил в Лютном Кричер. В одном лежали два клыка василиска, а в другом — Диадема Равенкло и медальон Слизерина.

— Медальон, Гарри, — напомнила Гермиона.

— Да, Кричер, — вспомнил Гарри и залез в карман, доставая поддельный медальон. — Держи, это медальон Регулуса Блэка. Я достал его из той пещеры, куда тебя водил Волдеморт. Мы с Гермионой решили, что он должен быть у тебя, как память. А настоящий мы сейчас уничтожим!

Домовик затрясся и благоговейно взял из рук Поттера медальон. Из глаз ручьем полились слёзы, когда он надел его на шею, сжимая морщинистой рукой и что-то бессвязно бормоча, обращаясь то к Гарри, то к Гермионе. Тем даже стало неудобно от такого проявления чувств старого эльфа.

— Давай, Гарри, — сказала Гермиона, подходя поближе к столу.

— Думаю, мы должны это сделать вместе. Я уничтожу диадему, а ты медальон, — ответил Поттер, надевая перчатки из кожи дракона, которые ему дал Кричер.

— Ты уверен, Гарри? — взволновано спросила девушка, прикипев взглядом к легендарному артефакту одной из основательниц Хогвартса, который Поттер выложил на стол.

— Да, Гермиона! Я уверен!

Под напряжёнными взглядами Гермионы и Кричера он достал один клык и, примерившись, с силой ткнул им в диадему, попав прямо в прозрачный драгоценный камень, находящийся в центре реликвии.

Подземный зал заполнил чудовищный по силе вой, над диадемой взметнулось отвратительное жирное чернильное облако, в котором угадывалось чье-то уродливое лицо, безостановочно вопившее от боли и ярости. Двое волшебников и домовик упали на колени, зажимая уши, тщетно пытаясь таким образом как-то снизить воздействие того, что казалось эманацией чистого зла. Вакханалия продолжалась ещё несколько секунд, после чего на уродливой морде начали появляться белые пятна, будто оно растворялось в воздухе, и вскоре все стихло.

— Мордред! — пробормотал оглушённый Гарри, вставая с пола и поднимая трясущую головой девушку и втягивая её в объятия. — Как ты, Гермиона, милая?!

— Ох, Гарри! Я и не ожидала, что это будет так… Так оглушительно! — она обвила талию волшебника руками и, прижавшись к нему, пыталась унять колотившееся сердце, ощущая, что у Гарри оно тоже бьется как сумасшедшее. — Кричер, ты как?

— Старый Кричер в порядке, подруга хозяина, — проскрипел домовик.

— Да уж, ублюдок постарался! — Гарри смотрел на диадему с расколотым камнем. — Испоганил своей душонкой такой артефакт!

Гермиона смотрела на него и думала, насколько же сильно повлияло на него то лето. Раньше он, конечно, не выказывал откровенного страха перед Волдемортом, но опасался его, а теперь Гарри стал каким-то фаталистом — это пугало её и беспокоило. Единственный страх и даже ужас, который у него остался, был связан с ней, с Гермионой. Грейнджер в это даже не верилось! Она отстранилась.

— Покончим с этим, Гарри! — твёрдо сказала девушка, забирая у него перчатки и поворачиваясь к столу, раз уж он себя так ведёт, то и ей надо соответствовать!

Гермиона взяла медальон из контейнера и, положив на стол, решительно ткнула его клыком василиска. Все трое невольно сжались, ожидая очередного злобного воя, однако ничего, кроме негромкого звяканья, они не услышали. Гермиона недоумённо посмотрела на клык в своей руке и перевела взгляд на не менее удивлённого Гарри.

— Кричер много лет пытался уничтожить злую вещь! — вмешался домовик. — Ничего не помогало, Кричер наказывал себя и пытался, наказывал и пытался! Бедный хозяин Регулус, Кричер плохой эльф!

— Может, его надо сначала открыть? Логично, что Слизерин или Волдеморт зачаровал корпус самыми сильными чарами, защищая ценное содержимое, — размышляла она вслух и попыталась открыть медальон. — Не понимаю, как его открыть. Гарри? — недоумённо спросила она.

— Медальон из пещеры открылся без проблем, — бормотал он, вертя в руках крестраж. — И кстати, если ты права, то почему он тогда диадему и тетрадь с кольцом так не зачаровал?

— Могу только гадать, вероятно, клык действует на сам сосуд души независимо от его прочности, а может, медальон зачарован действительно Слизерином, и Волдеморт просто не знает таких чар.

— Так как его открыть?

— Поддельный был создан Регулусом Блэком, поэтому и открылся без проблем, — задумалась она, — а этот создал сам Слизерин. Я поняла, Гарри! Клади его на стол и используй парселтанг, как ты это делал, открывая Тайную комнату.

После вибрирующего шипения, от которого вздрогнули и Кричер, и Гермиона, крышка медальона открылась, над ним взметнулось облако и, прежде чем Гермиона успела что-то сделать, раздался шипящий, холодный голос Волдеморта.

— Я вижу твои страхи, маленькая глупая грязнокровка! — прошипел он вздрогнувшей Гермионе, опешивший Гарри отшатнулся. — Уродливая заучка, которую используют «лучшие» друзья!

— Гермиона! — повысил голос Гарри. — Ударь это клыком! — он сделал шаг к ней, и выметнувшееся то ли щупальце, то ли сгусток тьмы сбило его с ног, отбросив на несколько метров. То же самое произошло с беснующимся с другой стороны Кричером.

— Грязнокровка, которой трёт память, собираясь использовать как шлюху один друг и уже использует другой! — продолжал шипеть злобный голос из колеблющегося облака, обращаясь к бледной как мел Гермионе.

Над медальоном сформировалась картинка, где был Гарри и сёстры Гринграсс.

— Ты и правда думала, что я променяю их на тебя? — усмехался призрачный Гарри. — Ты мне нужна, чтобы помочь в походе и было кого трахать, а потом я вернусь к ним!

— Грейнджер, ты ведь уже поняла, что твоё место в нашем мире — служить настоящим волшебникам! — холодно засмеялась призрачная Дафна.

— Гермиона, не слушай этот бред, ударь клыком! — орал пытающийся встать настоящий Гарри, однако его раз за разом сбивало с ног, девушка же похоже его просто не слышала, пребывая в шоке, наведённом ментальным воздействием медальона и страшными словами, звучащими из него.

— Маленькая грязнокровка, а ведь он скоро…

Тут Гермиона отмерла и резко опустила руку с клыком, вбивая его в самый центр открытого медальона! Раздался знакомый вой, облако рывком расширилось и начало таять. Гарри вскочил на ноги и, подбежав к Гермионе, аккуратно вынул из намертво сжатой руки клык, небрежно бросив его на стол.

— Гермиона! — он повернул её к себе, поразившись выражению любимых карих глаз. — Гермиона, это все ложь! — видя, что она слабо, а вернее совсем не реагирует на его слова, Гарри подхватил её на руки. — Кричер, в спальню нас!

Оказавшись в спальне, он снял со своей подруги обувь, уложил на кровать и, прижав к себе, устроился рядом.

— Гермиона, это всё гнусная Мордредова ложь! — шептал он, гладя ее по щеке. — Я никогда не буду тебя использовать, и люблю я только тебя, а никто другой мне не нужен, слышишь?