Глава 24. Палатка (1/2)
Отдёргивая Гермиону с пути заклятия, Гарри одновременно испытал несколько ощущений: мгновенный и ледяной всплеск ужаса из-за присутствия рядом Гермионы, знакомое ощущение лёгшего на него щита и, наконец, лёгкий неприятный зуд, сигнализирующий, что над площадью подняли антиаппарационный купол. Последним и самым острым ощущением была злость.
Он повернулся к нападавшим. В руке тут же материализовалась палочка. Гарри впервые случайно использовал этот трюк в больничном крыле, на эмоциях, запомнил и повторил в бою!
Нападавших было шестеро, и лучи заклятий летели слишком часто. Перед Гарри тускло замерцал щит, поглощая луч. Пославший очередной Конфундус маг вдруг коротко заорал и взорвался кровавым конфетти. Вылетевший откуда-то сбоку луч Редукто проделал огромную дыру в груди другого упивающегося, пытавшегося подобраться поближе к девушке. Гермиона опомнилась.
— Расходимся! — скомандовал Поттер кивнувшей Грейнджер.
Они разбежались на десяток метров друг от друга, спасаясь от скользящих рядом с ними смертельно-опасных лучей. Почуявшие неладное, напуганные разорванными телами своих соратников враги с изумлением смотрели на появившиеся словно из ниоткуда укрытия.
Гарри с Гермионой до автоматизма отрабатывали трансфигурацию баррикад из любого ближайшего мусора, зная, что даже кусок картона, обращённый в камень, способен защитить от заклинания эффективнее любого щита.
«Бомбарда! Бомбарда! Бомбарда!» — три практически одновременно сильно громыхнувших взрыва, веером лёгшие между нападавшими, ошеломили и дезориентировали их. Гермиона сжала зубы, стараясь отринуть лишние эмоции, и собиралась повторить обстрел упивающихся, как раздался новый хлопок, который предварял дикий вопль. Девушку затошнило, перед ней предстало омерзительное зрелище.
Бомбарды Гермионы дали возможность Поттеру подойти немного ближе и прикончить очередного упивающегося.
Грейнджер вновь яростно напомнила себе, что сейчас не время рефлексировать! Главное — помочь Гарри. Следующее её Редукто мгновенно испарило голову ошеломлённо трясущего ей высокого мага, которого, очевидно, контузило.
Врагов осталось всего двое. Они что-то истошно орали друг другу. Один из них трансфигурировал перед собой каменное укрытие, похожее на те, что делали Гарри с Гермионой. Девушка прикусила губу, горячка боя захватила её! Очередная Бомбарда — и укрытие, за которым сидел упивающийся смертью, разнесло в пыль вместе со спрятавшимся там человеком.
Плюгавый мужчина в маггловской одежде, сидевший за полу-поваленной оградой, опасливо посматривал на развернувшееся перед ним поле боя и что-то потрясённо шептал в сжимаемое в руке зеркальце.
Гарри любил заклинание Редукто, быстрое и сильное, что, несомненно, оценил последний оставшийся враг, у которого просто не стало таза, вырванного из тела безжалостным лучом.
Где-то вдалеке завыли сирены полицейских машин, напоминая Гарри и Гермионе, которая подбежала к своему парню, что пора немедленно покинуть поле боя.
— Гарри, надо уходить! — подбежала к нему запыхавшаяся Гермиона.
— Да, а куда?
— Дай руку! — потребовала она и, вцепившись в его ладонь, аппарировала.
***</p>
Громкий хлопок аппарации разорвал мирную тишину шумящих от ветра деревьев и пение птиц, заставив их испуганными стайками заполошно взлететь. Покрытую травой землю разметало в стороны. Прошлогодние листья, куски дёрна и какой-то мусор разлетелись, создавая чистое круглое пятно. На небольшой полянке появились двое. Молодые люди тяжело дышали и были смертельно бледны. Девушка в красном платье, кое-где порванном и грязном, и парень в костюме, который тоже явно знавал лучшие времена. Они держались за руки, но сразу разошлись, держа место аппарации под прицелом своих волшебных палочек, явно опасаясь погони.
Парочка в не подходящих для прогулок по летнему лесу костюмах напряжённо удерживала взгляды на точке, в которую они только что приземлились. Сжатые в руках палочки и напряжённые позы говорили о готовности мгновенно убить любого, кто появится рядом с ними.
Прошло около десяти минут. Держать руки в одном положении становилось всё неудобнее. Гарри бросил взгляд на подругу, отмечая бледно-серое, сосредоточенное лицо, плотно сжатые губы, и задался вопросом: как она перенесёт сегодняшнее побоище на площади? Он знал про убитого ею оборотня в ночь нападения на Хогвартс, но тогда «откат» её не настиг. Парень решил, что Гермиона до смерти за него волновалась и потому затолкала возможную вину за убийство глубоко в своё сознание, не позволяя «откату» ударить с должной силой по всегда правильной девушке. Но что сейчас?
Гарри опустил палочку и продолжил всматриваться в хрупкую девушку, отмечая бледные щёки и почти незаметно подрагивающую в изящной руке палочку. В этот момент его и накрыло. Он вдруг понял, что всё, что сейчас пережила Гермиона, из-за него! Не будь в её жизни Гарри Поттера, она была бы гораздо счастливее! Может, даже уехала бы в Болгарию, и не участвовала бы в опасных перестрелках, и не видела бы изуродованных трупов, часть которых теперь мёртвым грузом повисла на её совести. Он воспринимал присутствие верной подруги рядом с собой как данность, словно и не могло быть иначе. Мерлин, она могла бы сейчас находиться с родителями и сестрой на курорте, если бы не Гарри Поттер, которого с рождения преследуют несчастья! Он всегда думал только о своих потерях, а сейчас словно глаза открылись. Ощущения, захлестнувшие Поттера, были, наверное, не слабее чем после дома Боунсов и отягчались громадным, невыносимым чувством вины перед самым дорогим человеком.
Он шагнул к Гермионе, она мельком взглянула на него и снова приковала всё своё внимание к точке аппарации. Гарри никогда не сталкивался с проблемой, когда невероятно трудно заговорить с Гермионой Грейнджер. Поэтому он просто обнял её тонкую талию и, прежде чем она успела что-то сказать, сполз на колени, уткнувшись головой ей в живот. Поттер ошибался: он пережил далеко ещё не все «откаты».
— Прости! Прости! Я не знаю, кого мне благодарить за тебя, Гермиона! И за что мне такое счастье как ты! Прости, что тебе приходится столько переживать из-за меня! — молил он, стоял на коленях, обнимая ошеломлённую девушку в грязном красном платье.
Гермиона моргнула и опустила палочку, чувствуя через тонкую ткань платья губы своего волшебника на животе. Он неразборчиво, с отчаянием что-то шептал. В этот момент события на площади догнали и её. Девушку затрясло, из руки чуть не выпала палочка. Грейнджер скользнула вниз в кольце его рук и, опустившись на колени, уткнулась Гарри в плечо. Спустя мгновение она разрыдалась, а он, обнимая её, сжимал в кулаке палочку, с которой медленно падали золотые искры.
Сейчас как никогда эти двое находили спасение и утешение в объятиях друг друга. Находясь рядом, они словно обретали дом в чужом жестоком мире. Только мерзкое предательство «третьего друга» вынудило их пропустить полгода своей дружбы и отношений, что чуть было не привело к печальным последствиям. Но сейчас они рядом, ближе и дороже друг другу, чем когда-либо.
Сколько они просидели, обнявшись, на холодной земле, Поттер не знал. Однако теперь ему было невыразимо стыдно за свой срыв, ведь она не должна служить подушкой для его слёз. Напротив, Гарри должен был успокаивать её, а не трястись в приступе неожиданно настигшей его истерики.
Когда мысли понемногу начали проясняться, Гарри сообразил, что необходимо устроиться на ночлег. Устанавливая палатку, Поттер краем глаза поглядывал на Гермиону, изредка вытирающую покрасневшие глаза. Девушка устанавливала защитные и сигнальные чары вокруг полянки. Взмахи палочкой были изящными, воздушными и очень точными. Гермиона всегда колдовала красиво. Поттер вздохнул. Повинуясь чарам, палатка увеличилась в размерах и, чуть покачнувшись, замерла.
— Я пойду переоденусь, Гарри, — шмыгнула носом Гермиона, скрываясь за пологом.
Парень, помедлив, зашёл в палатку вслед за возлюбленной и обнаружил апатично сидящую на кровати Гермиону. Она смотрела перед собой недвижимым взглядом, сложив руки на коленях. Эта картина вызвала у Поттера столь щемящее чувство жалости и нежности, что на мгновение он забыл, как дышать.
Девушка, несмотря на свою подавленность, нашла в себе силы переодеться в джинсы и футболку. На полу лежали кроссовки, один на боку. Рядом валялось скомканное и некогда красивое красное платье, оно будто символизировало окончание последних мирных дней, которые у них были этим летом. Гарри покосился на свой уничтоженный костюм и тоже пошёл переодеваться. Когда он вернулся, Гермиона сидела всё в той же позе, всё с тем же нечитаемым взглядом.
Он присел рядом, пересадил её к себе на колени и обнял, поглаживая по гладкой коже спины, запустив руку под футболку.
— Гарри, что происходит? — шептала куда-то в шею Поттеру Гермиона. — Мне страшно, Гарри.
— Я знаю, Гермиона, это плохо, но если бы мы их не убили, то, я боюсь представить, что могло случиться с нами, с тобой… — пробормотал он и, замолчав, уставился куда-то в пространство. — Тебе просто надо это пережить.
Девушка недоумённо посмотрела на него. А потом вновь прижалась, уткнувшись лицом ему в шею.