27. Не нужно (Табаки, Слепой) (1/2)

— Ну? Что у вас произошло? Поговори со мной.

Голос над ухом тихий и вкрадчивый. Слова, которые должны звучать елейно и с издевкой, кажутся до противного искренними. Перепачканные невесть в чём паучьи пальцы скребут по ткани пиджака, карябая выступающие позвонки на худой спине. Раздражающе, навязчиво. Табаки поднимается на локте, неуклюже нависает над Слепым, но тот только зарывается глубже носом в подушку. Неужели непонятно? Он не в том настроении, чтобы говорить. Кажется, он предупредил всех об этом, бросив короткое «состояние хреновое», прежде чем взобраться на второй ярус чужой кровати.

Спрятаться там от всех и особенно от Сфинкса.

Табаки перегибается через матрас.

— Мак! — гаркает он.

Слепой чуть поворачивается. Прислушивается к тому, как за его спиной Македонский помогает Табаки спуститься вниз. Хмурится. Как же, оставят его в покое. Знает он Табаки, чужое молчание того только подзадоривает и нервирует сильнее, чем слова.

Табаки возвращается обратно. Слышится хлопок входной двери, голос Рыжей, голоса остальных, глухие объятия и не озвученные прощания.

— Держи, тебе нужно.

Слепой поворачивает голову и едва не ударяется носом о бутылку, которую ему в лицо суёт Табаки.

— Отвянь.

Бормочет вяло и отворачивается снова к стене. К потрескавшейся, пахнущей штукатуркой и чем-то отвратительно отсыревшим.

— Сфинкс довёл? — Табаки понимающе кивает. — Вон как ты из-за него руку расхреначил. Это дело разве? Я вот считаю, не дело совершенно. Я про вас со Сфинксом. Ну и про руку тоже, но рука заживёт, на тебе всё как на собаке заживает. Хотя почему как? Ты та ещё собака, может, поэтому с Кошаком срётесь по поводу и без?

Он делает глоток из своей бутылки и снова протягивает её Слепому.