банальная усталость (1/2)

Отъезд отца из дома семьи Сабуровых не сильно повлиял на настроение в доме. Ведь отец всего лишь уехал из дома, а не из города. Теперь Нурбану Алибекович встречал его на работе каждый божий день. Были дни, когда он просто врывался в дом, хлопал со всей силой дверью и ни с кем не разговаривал. Лишь иногда можно было услышать из кабинета Господина его разговоры по телефону и как сильно он кричал на собеседника.

— Когда же он оставит бедного мальчика в покое, — говорила Мария Степановна, намывая посуду в ручную, — видит Бог, моё сердце этого не выдержит.

Женщина была опечалена больше всех, с каждым днём её всё сильнее накрывало отчаяние. Ночью, когда Лёша проходил мимо её комнаты, он слышал, как она плачет и молится. Наверное, ей уже больше ничего не остаётся.

Но и сам Лёша очень переживал за Молодого Господина. Он хотел бы забрать всю боль и страдания Нурлана Алибековича, но это было просто невозможно.

Сегодня никто даже не понял, что Молодой Господин дома. Он зашёл через улицу сразу в свой кабинет. Это было удобно, что есть для этого отдельных вход, чтобы не вести нужных людей по всему дому и не доставить домашним неудобств.

Дома обнаружила его одна из служанок. Она зашла в кабинет, чтобы перед сном вытирать пыль, ведь кто знает, во сколько Молодому Господину приспичит заняться работой. Женщина быстро спустилась к остальным и оповестила всех о прибытии хозяина.

— Сегодня он снова не в духе. Даже не поднял головы, когда я зашла. Ничего не сказал. Он лишь локтями уперся об стол и ладонями закрыл лицо.

Мария Степановна схватилась за сердце. Женщина закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.

— Нужно сделать ему чай. Он его успокоит и поможет лучше отдохнуть. Силы к нему придут, обязательно придут. Это же Нурлан Алибекович, иначе не может быть, — она будто в трансе начала бегать по кухне в поисках чая.

Через пятнадцать минут, когда чай настоялся, она положила его на поднос и собралась подниматься к мужчине, который явно нуждался в помощи, но не говорил об этом.

— Лёша, пойдём. Возьми поднос, мои руки совсем не слушаются меня.

Щербаков совсем не хотел идти, ему было страшно, если вдруг Молодой Господин сорвётся и начнет кричать. Но ему ничего не оставалось, кроме как покорно взять поднос и следовать за женщиной.

Ноги начали подкашиваться, а сердце бешено стучать, подходя ближе к кабинету. Он шел как на каторгу.

Легонько стукнув несколько раз в дверь, Мария Степановна открыла её и перед ними открылась картина: мужчина держит в руках какие-то бумаги, внимательно изучая их. Его голова наклонена вбок, пряди волос спали, закрывая лоб. Лицо у него было таким уставшим, будто он не спал несколько дней подряд.

— Нурлан Алибекович, — женщина говорила еле слышно, чтобы не напугать, — Нурлан Алибекович.

Он поднял голову и посмотрел на пришедших людей, что побеспокоили его. Взгляд был абсолютно пустой, глаза масляные, в лёгким прищуром, от чего создавалось ощущение, что они вовсе закрыты.

— Ой, здравствуйте, — он слегка поклонился и даже лёгкая улыбка появилась на его лице, — заходите, не стойте там.

Лёша был очень удивлен такой реакции, он вообще такого не ожидал. Он думал, что их, как минимум, прогонят.

— Мы даже не знали, что Вы дома. Что же нам ничего не сказали, мы бы накормили Вас.

— Ерунда, в этом нет необходимости.

«В этом нет необходимости» — после этих слов Лёша посмотрел на Молодого Господина внимательней и обнаружил, что та легкая припухлость, что была, спала, щёки провалились, обнажая видимость скул. И тот костю, что сидел на нём как влитой, теперь слегка болтался.

Лёша почувствовал, что Нурлану Алибековичу стало неловко после их вторжения в его личный кабинет, его личное пространство, но он ничего не сказал, встретив гостей с лёгкой, хоть и натянутой, улыбкой. Он увидел всю усталость на лице Молодого Господина.

Мужчина поднялся со своего кресла и прошёл к гостям, шагая медленно и неуверенно. Он всё время поправлял свои волосы, пальцами убирал выбивавшиеся волос за уши.

— Я пойду, не буду Вас смущать, — сказал Лёша, слегка поклонился и вышел.

Щербаков уже начал спускаться по лестнице, но почему-то дальше не мог идти. Ему очень хотелось вернуться и подслушать разговор Нурлана Алибековича с человеком, которому он доверяет больше всего.

Совесть начала его мучать уже с первых шагов в обратном направлении, но он не останавливался. Он увидел, что неплотно закрыл дверь в кабинет после своего ухода, поэтому возможность всё расслышать возросла.

— Я больше так не могу, — говорил Молодой Господин, положив голову на плечо Марие Степановне.

Лёша впервые увидел, как плачет Нурлан Алибекович. Сердце парня будто остановилось на мгновение. Он видел, как плачет и Мария Степановна, как она гладит его по голове и спине. Это выглядело, будто мать переживает за своего ребенка и хочет успокоить его, пусть уже и такого взрослого.

Лицо мужчины было красным, насколько можно было его разглядеть. Всхлипы и вздохи исходили от него, будто бы не хватает воздуха. И если бы он узнал, что Лёша подглядывает за ним и видит, в каком он состоянии, то наверняка бы выкинул его из своего дома. Но Лёша стоял и сам чуть не плакал, ведь если такой человек, как Нурлан Алибекович, плачет, значит сейчас ему по-настоящему больно.

***</p>

Утром следующего дня атмосфера в доме немного улучшилась. Все занимались своей работой, стараясь не думать о настроении Молодого Господина по указанию Марии Степановны. «Вы лишь всё угнетаете» — такие слова были сказаны из её уст.

На работу Господин не отправился, усталость и недосып сыграли своё дело, не давая возможно даже встать с кровати. Он отдыхал в отдельной комнате, попросив его не беспокоить. Молодая Госпожа ходила мрачней тучи, её можно понять. Она много раз проходила мимо комнаты Нурлана Алибековича, не решившись туда войти. Все смотрели на неё с сожалением, но никто ничего не мог поделать.

— Мария Степановна, да я будто не жена его вовсе. Почему он ведет себя так? Что я ему сделала? Его напрягает свой же отец? Так почему он срывается на всех вокруг?

— Простите, Госпожа, но где же он срывается? Он тише воды, ниже травы. И такое с ним произошло первый раз, дайте ему придти в себя.

— Если ему так плохо, пусть тогда обратиться к специалисту. Я не могу уже смотреть на это убитое лицо.

— Так не смотри, — Нурлан спустился на кухню, где как раз вёлся разговор о нём. Он прошёл мимо с каменным лицом, окинув взглядом только Марию Степановну.