Глава 66. Дело Джорджа Мэнсона (часть 1) (1/2)

- Ты будешь подавать запрос на встречу со свидетелями?

Гу Ян задал этот вопрос за день до заседания суда.

Для многих юристов этот вопрос был бы излишним. Если время и условия позволяют, они конечно же постарались бы встретиться со свидетелями. Затем в ходе разговора они попытались бы выяснить, что именно знает свидетель, что может повредить клиенту, и что может отразиться на деле. Благодаря этому в ходе перекрёстного допроса свидетелей в суде, адвокат уже будет знать, какие вопросы ему стоит задавать, а какие нет.

В юридических кругах даже ходила присказка: хороший адвокат в ходе допроса свидетеля всегда может предугадать его ответ. Если же свидетель даёт неожиданный ответ на вопрос адвоката, то этому адвокату следует подумать о смене профессии.

Но Ян Суйчжи редко играл по правилам и не стремился обезопасить себя, как другие адвокаты. Гу Ян знал его стиль работы, поэтому и задал этот вопрос.

- Ты имеешь в виду Чжао Цзэму и Джо? Нет, не буду, - Ян Суйчжи дал ожидаемый ответ.

Обычно Гу Ян не влезал в работу других юристов, но сейчас он не выдержал:

- Ты уверен?

- Абсолютно, - скромно ответил Ян Суйчжи, - Я должен вести себя как дурачок. До суда остался один день, и что в этот оставшийся день будет делать глупенький интерн? Правильно - биться головой о стену и рвать на себе волосы от безысходности. Так как же я могу думать о встречах со свидетелями?

Гу Ян: ...

Он решил не отвечать на этот явный бред.

Однако хоть Ян Суйчжи и сказал, что ему нет нужды встречаться со свидетелями, это не означало, что он решил их не учитывать. Наоборот, кроме посещения Чен Чжаня в центре заключения под стражу, всё оставшееся время он посвятил тщательному изучению показаний свидетелей, которые предоставила полиция, а также просмотру тех нескольких видеозаписей, которые были сняты на вилле на острове Яба.

Камеры наблюдения на вилле были установлены в коридорах и по углам главного зала. Камеры охватывали входные двери в каждую комнату, благодаря чему каждый выход и вход гостя в его комнату был чётко зафиксирован.

К сожалению, наружные камеры имели несколько ”слепых зон”. Самым ощутимым было отсутствие камеры на наружной стене возле окна жертвы. И причина отсутствия камеры была такой глупой - в тот день Джордж Мэнсон лично сломал её, будучи в состоянии алкогольного опьянения.

Ян Суйчжи вспомнил тот день. Похоже, Мэнсон сломал камеру как раз тогда, когда профессор Ян вместе с Гу Яном покидали виллу. В тот момент Джордж Мэнсон сидел на подоконнике со стаканом вина в руке и перекинулся с Ян Суйчжи парой глупых, пьяных фраз.

Профессор Ян вспомнил, что Мэнсон и в самом деле тогда что-то сломал - он опустил голову и даже что-то там вытирал. Возможно, что именно в тот момент он и повредил самую главную камеру наблюдения. Да уж, судьба и в самом деле любит посмеяться над глупцами.

_______________________________

Пока Ян Суйчжи готовился к заседанию суда, Чен Чжан в центре заключения пытался договориться с упрямым надзирателем.

- Могу я совершить звонок? - спросил он.

Надзиратель нахмурился.

- Я знаю, что по правилам вы должны присутствовать. Я знаю, и я ничего не имею против. Вы можете слушать мой разговор, можете даже записать его. Но, пожалуйста, я просто хочу всего ещё разочек позвонить моей семье.

Суд должен был состояться завтра. Мужчина не знал, чего ему ожидать: проиграет он или выиграет. Его судьба была ему неизвестна.

Согласно правилам, действующим в Зоне 3, заключённые не были полностью отрезаны от связи с внешним миром. Вот только процесс подачи заявки на совершение звонка был таким проблематичным, что редко кто из наблюдателей хотел им заниматься. А сами заключённые не хотели обременять надзирателей своими просьбами, а то мало ли - попадёшь ещё к ним в чёрный список!

Чен Чжан жалостливо уставился на надзирателя.

На самом деле ему ещё повезло: несмотря на свирепый вид, его надзиратель не был злым, да и договориться с ним было не так уж сложно. Мало кто знал, но мужчина со свирепым лицом обладал мягким сердцем.

Чен Чжан ещё несколько минут поумолял надзирателя, и тот наконец сдался:

- Ой, блин, ладно. Уговорил. Пойду заполню заявку.

Заявка на звонок получила четыре разрешения и вернулась в руки надзирателя ближе к ночи.

- Ладно, диктуй номер, - сказал надзиратель, - Только я могу набирать номер. Тебе запрещено притрагиваться к умному устройству.

- Да, да, конечно, - Чен Чжан был на седьмом небе от радости, - Я не буду к нему прикасаться. Как скажете. Я только лишь хочу сказать пару слов моей семье.

Спустя пару гудков в больнице Шиген в палате 389 ответили на звонок.

- Алло? Кто это? - раздался слегка сонный женский голос. Это была мать Чен Чжаня.

Хоть аудиозапись, сделанная ручкой Ян Суйчжи, и была хорошего качества, она не могла сравниться с настоящим звонком. Как только Чен Чжан услышал голос мамы, все заранее заготовленные фразы застряли у него в горле.

Он крепко сжал губы - так, что аж зубы заскрипели. Задав два вопроса, женщина, похоже, расслышала прерывистое дыхание на том конце провода:

- Сынок, это ты?

Чен Чжан горько выдохнул и сделал глубокий вдох:

- Да. Это я.

В конце его голос слегка дёрнулся.

- Мой сын! Мне позвонил сынок! Вот видите, он просто был очень занят! - принялась радостно выкрикивать женщина.

Скорее всего она обращалась к медсёстрам - они всегда недолюбливали Чен Чжаня. В прошлом он не решался звонить напрямую в палату и всегда обращался к медсёстрам. Вот только они часто не желали с ним разговаривать. Но Чен Чжан ни в чём их не винил. Все они были добросердечными девушками, которые не могли спокойно смотреть, как ”неблагодарный сын” забыл про свою семью.

- Сынок, ты был занят? - спросила женщина, - Ты хорошо кушаешь? Ты не заболел?

Чен Чжан закрыл глаза. Каждое её слово болью отзывалось в сердце, и уголки глаз заметно покраснели. Он упрямо потёр глаза, как будто пытаясь скрыть слёзы, но безрезультатно. На щеках то и дело оставались мокрые следы.

Когда он впервые услышал поставленный ему диагноз, он впал в отчаяние. Он был всё ещё в расцвете сил, однако долго этот период не продлится. У него осталось всего четыре или пять лет, не больше.

Что же станет с его семьёй, когда и он сам так же, как и его дед, отец и сестра, окажется полностью парализованным?

В те дни он помешался на этом вопросе. Он думал о нём днём и ночью, но никак не мог найти решения проблемы.