Встреча взглядами (1/2)

23:43

27 декабря. Сильная метель.

Джейс Талис всегда казался мне не выделяющимся из толпы других таких же эгоистов и лицемеров как он. Он всегда казался мне проблемой для развития общества и продвижения моих идей и мыслей. Я никогда не был близок к политике и не имел желания совать в неё свой нос, но тем не менее я видел Джейса той же пылью, что выводит из строя весь механизм моей спокойной и размеренной жизни. Когда о нём вспоминали при каждом собрании, меня же лишь во время рассортировки архивных документов. Когда о Джейсе глаголи о его матушке с отцом с замечательным образованием, о его карьере и в целом о чистоте его намерений и личности, дескать, схожими с небом в ясный день, я не верил этому. Ничто не могло запятнать его честь, нежели мои скептические взгляды на каждое его появление.

Я стоял поодаль, как и на прочих вечерних собраниях не только Совета, но и всех важных лиц Верхнего города. Как и было, впрочем, всегда, я был там лишь по желанию пары коллег, которые уже окружили звезду вечера.

Примерно через пройденные минут 10 я понял, что уже давно пристально слежу за каждым движением Джейса. Стоял я ближе к стене дабы не встретится ни с кем на данном мероприятии, при этом держа в свободной руке бокал далеко не свежего шампанского, с которым я обошёл с начала глупейшей вечерни, весь зал, что был предоставлен на весь вечер.

Когда разум снова застал меня, я ощутил сильную сухость во рту, что свидетельствовала о том, что я стою так уже давно. Ноги выли и ныли о нужде хоть в каком-то движении, но я осознал, что мне нельзя отходить. В этот момент я чувствовал себя, будто спасителем мира, который помог устранить все проблемы, назревающие в цветущем Пилтовере, словно только от изгнания Джейса зависела жизнь всех людей в этом несносном мире.

В тот день мы встретились глазами.

23:56

27 декабря. Метель утихает.

Было это где-то зимой. Морозной зимой. В конце декабря, ибо точную дату не припомню. Около полночи. Оглашение тоста дало понять, что конец наш близок. Я сделал глоток из бокала, и вновь забылся в скрывающимся за чужими спинами силуэте того же Джейса. Веки так и намеревались упасть, словно тяжёлый груз. Гости понемногу расходились, но он всё не унимался обхаживать каждого на минуту для короткого разговора о нынешних ситуациях.

Джейс ушёл. Зазвучал орган, симфонии и прочая мракобесия, храни её господь, пудря тебе разум своим звучанием. Перед глазами плыли лица и тела людей, прежде мне неизвестных. Туман застелил мне глаза, и я уже кроме больной ноги, шёл по шумам.

Мелодия словно манила тебя в свои объятия, даря то утешение, что не подарила бы ни одна женщина в этом свете. Бежать было некуда. Я был загнан как животное в ловушку собственного разума и уже не мог ощущать видимую реальность. Бредя от неистовых нот, гудящих в ушах, я забрёл в один из коридоров так называемого «Дворца». Он словно вытеснял все тени и звуки, давая лишь вакуум, из которого ты не выйдешь. И ночь, словно бомба, выжидая команды как отклик на деяния сего человечества, следовала за тобой по пятам в каждом окне, подавая знаки.

Были у меня мысли, длящиеся на протяжении того времени, как пришёл Джейс. Они преследовали меня примерно на каждом шагу, давая моим полушариям кашу для размышления. Я действительно не мог понять, почему же я так много думаю о таких глупых вещах. Я мог бы просто забыть о Джейсе и о его родителях, и о коллегах, которые только о нём и могли говорить за обедом. Я мог забыть обо всём, что меня тревожило. Мог забыться в чертежах в закрытом кабинете. Так почему я сейчас чувствую себя таким жалким?

Часы пробили полночь, а я всё ещё стоял в начале пути, всматриваясь в длину и черноту коридора. Казалось, из-за угла должен был кто-то выйти, выпрыгнуть, напугать меня-Виктора, до чёртиков и я больше бы здесь не появлялся, но увидев знакомый белый, ухоженный пиджак спиной ко мне, я поплёлся мелодично (в моих возможностях мелодично) следом.

Мощные плечи выделялись на фоне прочих вещей, что были в коридоре. Я не мог видеть ничего кроме его спины, чуть согнутой от усталости и долгого нахождения на ногах. Если бы я прямо сейчас видел его лицо, возможно, оно было спокойно и может даже расслаблено.

В данной ситуации главным было не подать виду, что ты существуешь и вообще следишь, но по моей рассеянности из-за раздумий я невольно не успел поднять ногу достаточно для тихого шага и лишь шаркнул ей по белоснежному кафелю. Джейс резко остановился, сначала прислушиваясь к окружению, а после обернулся. За спиной стоял лишь я ваш скромный повествователь. Был я не слишком близок к нему и по началу он даже не разглядел меня в этой кромешной темноте.

‒Ты тот..- Джейс снова задумался, опуская взгляд в пол, давая себе минуту на размышления- ..с вечерни? Я ведь не обознался?

Голос его был умиротворённый и было тяжело не догадаться, что за вечер его достаточно помотали разговорами. Вновь минута тяжёлого молчания уже от меня. Та же минута раздумий стоит ли ему отвечать. Такой механизм работал у всех мгновенно по отношению к людям, к которым вы либо безразличны, либо у вас приятельские отношения хотя бы на стадии ежедневного приветствия, но Джейс был для меня намного ниже уровня безразличия в пирамиде взаимоотношений. Он был мне что-то на подобии недруга, может быть, даже врагом, но только лишь в моих мыслях. Сам Талис никогда бы не подошёл говорить со мной, ибо как такового момента и нужды не было и никогда бы не появилось, но только до этого момента.

‒Да. Извини если отвлёк тебя от каких-либо мыслей.-я хотел кратко ответить и, как говорят-скрыться за горизонтом, пока он не решил в очередной раз что-то произнести из вежливости. Противно и страшно.

‒Может вы хотите побеседовать со мной- Джейс осмотрел вокруг всё пространство и, судя по всему, нашёл неподалёку не запертую дверь к балкону- на балконе? Так вот почему так холодно.-спешно пробубнил он себе под нос, а я лишь удивился, что он с самого начала его не заметил.

Я нехотя всё также зашаркал ногами по полу, пройдя мимо Джейса, не замечая его. В лицо мне с большой силой ударил зимний прохладный ветер, а снег мёл не переставая. Если смотреть через окно можно было подумать, что там возможно сильнейший снегопад, который с лёгкостью и даже насмешкой мог бы сбить тебя с ног, но выйдя на улицу сразу замечаешь, что для декабря слишком тепло и не ощущается та суровость зимы, какая была заведена в этих краях.

Луна была закрыта туманом словно занавесом в театрах, в которые я так любил ходить в качестве развлечения. Там была и музыка, драма, горе и всё то- чего я не мог почувствовать на своей шкуре. Мне хотелось получать эмоции хоть где-то из-за постоянной работы с бумагами и прочей ересью, что поставляло мне в качестве работы государство и, по совместительству начальство. Музыка словно играла по моим стрункам души, затрагивая каждый болезненный момент из твоей жалкой жизни для некой манипуляции тобой и твоими эмоциями. От музыки хочется реветь, злится, радоваться. Можно было ощутить весь спектр своих эмоций за какие-то час или два. Истина была мне чужда с тех пор, как я познакомился с ложью человеческой правды. Нельзя было верить никому. Я был не мил со всеми, кто не мог зацепить меня. Мне никогда не давали напарника по той простой причине, что я- просто не нуждался в нём. Я был абсолютно уверен в своей власти и уме. Я не собирался тратить время ни на что, кроме как на усовершенствование своих познаний об этом мире и прочем мусоре, именуемом не иначе как жизнь.

Джейс нежно и чуть ли заметно привёл меня в чувства от раздумий. Среди этого буяна природы его глаза выделялись особенно хорошо. Как будто две заблудившиеся звёзды.