Ты теперь не один (2/2)

— Ну и ладно.

— В смысле ну и ладно, Чак надерет тебе зад, если ты не придешь!

— Чак… — стонет Кастиэль, зарываясь одной рукой в волосы. — Знаешь, нет, плевать на папашу, придумай более убедительный аргумент.

— Ну, ты сможешь увидеться с Мэг.

— Мэг, — тянет Кас, натягивая блаженную улыбку.

— Вставай, вонючка, нечего было курить во время рабочей недели. Мы с тобой еще об этом потолкуем, — хрипит Винчестер и срывает тонкое одеяло с сонного соседа. Тот начинает втирать что-то про личное пространство (”личное пространство, кто бы говорил!”), за что получает порцию щекотки. И визжит. На самом деле, Дин не был уверен, что Кастиэль боится щекотки, он просто пошел ва-банк и не прогадал. Рассуждения были просты: судя по реакции на поцелуи с Мэг, Новак оказался еще и жадным до прикосновений мальчиком. Это нужно было использовать против него. ”Полезное знание о новом соседе. На все случаи жизни”.

Через минуту Кас уже бьется в истерике, умоляя остановить кощунственную пытку, и продолжает ворочаться в постели, выкрикивая нецензурщину, даже когда Дин отдергивает руки. Винчестеру становится очень смешно, он мгновенно краснеет и падает на пол. Удар отдает в поясницу, но это не важно. ”Сэм бы сказал, что чувак просто в ладах со своим внутренним ребенком” — умничает про себя Дин, не замечая, что к его лицу прилила кровь, из-за чего оно стало таким же красным, как и у всратого соседа.

Тем не менее Винчестер успокаивается первым. Пока Кастиэль продолжает шептать проклятия, он встает и уходит умываться. Будильник спел свою песенку двенадцать минут назад, поэтому Дин наскоро чистит зубы и успокаивает себя мыслью о том, что сделал для Каса все, что было в его силах. ”Будь что будет. Опоздает — его вина”.

Кас заваливается в душевую, когда Дин уже заканчивает бриться, и сразу же получает от него сравнение с сурком, а затем еще два невнятных шутливых оскорбления, которые даже не понимает. Ждать его Винчестер не намерен, поэтому убегает на плантацию, бросив на кровать мокрое полотенце и прозрачную сугубо мужскую косметичку, в которую запихнуты шампунь, мочалка и пара еще каких-то штук. ”Не столь важно знать название, сколь важно понимать правила эксплуатации”. На работе парни ни разу не пересекаются.

***</p>

Рабочий день заканчивается в шесть: Чак решил то ли разбрызгать удобрения, то ли обработать клубнику, чтобы вытравить насекомых. Дин возвращается домой в хорошем настроении и не чувствует сильной усталости, что тут же подмечает его сосед.

— Смотрю, ты бодр и весел, — ворчит Кастиэль, не отрывая взгляда от ноутбука.

— Это потому что я трезвенник. А вот тебе должно быть стыдно за свое поведение, — надменно заявляет Винчестер и останавливается около своей тумбочки, любезно предоставленной Джо. Вроде, в начале апреля хитрая кадровичка стащила ее из чьей-то комнаты. ”Святая женщина”. — Стоп, Кас, ты выложил сушиться мои вещи? Я смотрю, и полотенце на стул повесил.

— Ты не успел убраться. На жаре твои вещи могли завонять.

— Ну, спасибо, чувак, — смущенно говорит Дин, но тут же берет себя в руки и меняет тему так, как ему хочется. — Раз нас отпустили раньше, я хочу сходить в душ и смотаться в город. Есть тут один бар, называется ”Дом у дороги”, я очень давно должен был там объявиться... Ты едешь со мной. Расскажу тебе что-нибудь про законы морали.

Кажется, слова не возымели должного эффекта.

— Давай, Кас, шевели булками, — командует Дин и начинает раздеваться. Пользуясь тем, что он отвернулся, чтобы сложить на кровати одежду, Кас начинает пялиться на его загорелую спину. Винчестер жопой чует этот взгляд и поворачивается, за секунду до самого неприятного вопроса из всех, что ему когда-либо задавали.

— А можно взять с собой Мэг?

— Блять, ну… — мямлит Дин, комкая футболку, и снова отворачивается. Новак включает режим Хоумлендера и буравит его плечи горячим взглядом. — Окей, Кас. Звони ей скорее.

***</p>

Мэг забегает в комнату, когда Дин переодевается после душа в самые чистые шорты, и начинает хитро улыбаться. ”Ей бы еще мурчальник — и будет озабоченная кошка” — думает Винчестер, но вслух этого не говорит. Что не удивительно: он буквально ощущает внимательный взгляд Каса и не хочет снова нарваться на лекцию о том, что нельзя судить о людях поверхностно, даже если они красят губы яркой красной помадой и носят очень короткие платья. Взгляд хищницы потухает как только Дин криво заправляет футболку. Заметив движение в сторону выхода, Кас аккуратно закрывает ноутбук и поднимается на ноги.

— Давайте затаримся в Пальме. Дину нужен новый телефон, — предлагает он, наклоняясь, чтобы перешнуровать кроссовки. Дин видит оранжевые разводы около подошвы и ухмыляется. Его кроссовки тоже приобрели легкий кирпичный оттенок из-за местной пыли.

— Мы поедем в Пальму? — морщится Мэг. — По классике или как нормальные люди?

— Как нормальные люди: по классике, — щурится Кас.

— Вы говорите о ”Пальмовой ветви”? Ее же закрыли в прошлом году, — вспоминает Винчестер.

— Ее каждый год закрывают, вот только никак не закроют. Хозяин то дружит с мудаком-арендодателем, то жалуется на постоянные косяки с его стороны, — объясняет Мэг, выходя в коридор.

— А кто арендодатель?

— Чарльз Новак, — холодно отвечает Кастиэль.

Дину не хочется, чтобы Мэг даже смотрела на его машину. Мысль о том, что это порождение Ада будет в ней ехать, причиняет режущую боль в области сердца. Мэг, впрочем, не обращает на его страдальческое лицо никакого внимания и садится на заднее сиденье Детки.

— Окей, я пойду на этот компромисс, — бурчит Дин и хлопает по джинсам. — Где пачка-то, блин?

— Я взял, — вспоминает Кастиэль и запускает руку в боковой карман рюкзака. Через пару мгновений он протягивает Дину белую, на вид совершенно девственную пачку Мальборо. У нее острые грани, чистая крышка и ровная прозрачная обертка, оторванная точно по краям, но Винчестер не спешит обманываться идеальным внешним видом. Наверняка внутри окажется не больше пяти сигарет. Дин недовольно фыркает, когда Кас открывает пачку и вытаскивает из нее две последние. Он не любит проигрывать, поэтому прибавляет к этим двум еще три, которые стрелял вчера.

Часть сигареты Кастиэля превратилась в плотный столбик из пепла, который он стряхивает под колеса импалы, а Дин все еще смакует третью затяжку, облокотившись на капот. Ему некуда торопиться, ведь Пальма работает до полуночи, а Мэг, сидящая в машине, уже не кажется такой большой проблемой. Детка все равно уже насквозь пропиталась недоброй демонской вонью. Поздно. Пятая затяжка плавно переходит в шестую и седьмую, сопровождаясь сценкой, которую Дин поставил в воображении. Он представляет, что говорит мысли о Мэг вслух, а Кас в ответ заводит нудную речь, обязательно используя фразу ”это не вонь, а туалетная вода”. Восьмой затяжкой Дин давится и роняет сигарету в оранжевую пыль под ногами.

Всю дорогу Винчестер молча слушает воркование Каса и Мэг, делая вид, что очень внимательно следит за дорогой. Этих двоих явно связывает многолетняя история, которую они вряд ли расскажут, но плевать. Никакой ревности к чертовой Мэг Мастерс Дин не чувствует, потому что чужие отношения — не его дело.

***</p>

”Пальмовая ветвь” совершенно не изменилась: все те же белые матовые плитки на полу, все такие же светлые больничные стены и неприятное тусклое освещение. Дин не любит этот торговый центр, потому что здесь вечно тусуются разного рода упыри, но теперь он сам шагает по нему и разглядывает пестроту товаров на витринах. ”Какая ирония”.

Покупка телефона становится проблемой. Пока Кастиэль восторженно пускает слюни на голубые и зеленые флагманские смартфоны, Дин ругает ценники. Он думает, что может купить что-то дорогое, но тянущее чувство в желудке говорит, что не может.

Когда Кас убегает в отдел с аксессуарами, среди переоцененной ерунды находятся два телефона с хорошими скидками. Подбросив монетку, Винчестер выбирает тот, что подешевле, идет на кассу и встречает Кастиэля с кучей цветных чехлов и проводов в руках. ”Вот сорока! И зачем ему столько херни?” — думает Дин, вспоминая багажник Новака, забитый сумками и коробками с бесполезным барахлом.

***</p>

Кас замечает туалет, просит у Мэг влажные салфетки со спиртом и удаляется почти на двадцать минут. За это время Дин уговаривает его долбанную подружку пойти на фудкорт и отстоять небольшую очередь ради картошки фри с беконом. Мэг относится к этой еде положительно, но почему-то скромничает. Когда она аккуратно берет самый маленький кусочек бекона из прямоугольной картонной тарелки, и ест его, не макая в соус, Винчестер закатывает глаза и хватает самый большой кусочек из оставшихся.

— Открывай пасть. Давай, самолетик летит прямо в ротик, — ворчит он, протягивая руку через стол. Мэг нерешительно открывает рот и откусывает часть бекона. Дин начинает ворчать громче. — Не прибедняйся, ешь нормально!

И вот тут включается настоящая Мэг: облизнувшись, она тянется вперед и обхватывает кончики пальцев Дина губами. Теплый язык скользит между средним и большим, рисуя круги вокруг этого проклятого кусочка бекона, чертовка Мэг знает, что делает. Предательский движ в штанах тому прямое доказательство.

Движ повторяется, когда девушка закрывает глаза и сжимает губы. Обессиленный тихий стон, незапланированно вырвавшийся из груди Винчестера, она воспринимает как согласие, и наклоняется вперед, уже доставая языком до шершавых костяшек. Краснея, Дин думает, что в будущем обязательно найдет правильный способ заткнуть эту сучку.

— Мэг, хватит, — с осуждением говорит Кастиэль за спиной Дина. ”Слава Богу, он не видит сейчас мое лицо. Так, Дин, думай о дохлой корове на ферме Бобби, думай о дохлой корове на ферме Бобби, думай о…”.

— Никогда его таким не видел, — озадаченно бормочет Кас.

— И не увидишь, — дразнит Мэг, отстраняясь. Их слова едва ли долетают до сознания Винчестера. Он смотрит на свои пальцы.

— Спорим, увижу?

— Ты уже проиграл. Посмотри на своего дровосека, он в экстазе!

— Сама ты дровосек, Мэг, — ворчит Дин, наконец выгоняя из головы воспоминание о павшем скоте за ненадобностью. — Что за балаган ты устроила?

— Мне показалось, что тебе понравилось! — гогочет Мэг и толкает Каса в бок, в надежде получить поддержку, но тот только хмурится.

— О чем мы с тобой говорили на выходных? — строго спрашивает он. Дину становится даже немного жутковато от этого холодного голоса, очень схожего с воспитательным тоном покойного Джона Винчестера.

— Я не буду обсуждать это при нем, — фыркает Мэг и отворачивается, надувая губы. Видимо, Кастиэль коснулся чего-то очень личного. Изначально Дину очень хотелось, чтобы кто-то осадил эту стерву, острую на язычок во всех прямых и переносных смыслах, но ее потухший взгляд почему-то делает ему больно. Кас словно выжег в девушке всю радость одним вопросом.

— Хорошо. Мэг, сходи, умойся, у тебя помада размазалась, — командует Кастиэль и мягко касается ее плеча, а затем переводит взгляд на растерянного Винчестера. — Дин, вымой руки. Они в помаде.

И Дин подчиняется, как и Мэг. Они одновременно встают и идут в коридорчик на другом конце фудкорта, иногда касаясь друг друга плечами. Молча. Дину почему-то стыдно.

Смывая с рук красноватую мыльную пену, Винчестер наконец снова обретает способность думать и начинает анализировать поведение странного соседа. Довести мысль до конца не получается: как только он наклоняется и закрывает глаза, чтобы умыть лицо, спину сковывает странное знакомое ощущение. Пока Дин трет потный лоб холодной от воды ладонью, оно усиливается. Выпрямившись, парень открывает глаза и вздрагивает, замечая в зеркале Каса.

— Ты следишь за мной? — хрипит Дин, выдавливая неловкую улыбку.

— Нет. Я хотел сказать кое-что, пока Мэг не слышит.

— Ну, валяй.

— Прости ей эту выходку. Может показаться, что Мэг ведет себя странно, или даже враждебно, но, поверь мне, она не замышляет ничего дурного. Она проверяет твои границы дозволенного, — Кастиэль вздыхает и сует руки в задние карманы шорт. —

Полагаю, твои личные границы Мэг уже досконально изучила.

— И как долго это будет продолжаться? — угрюмо спрашивает Дин, кусая нижнюю губу. Перспектива стать подопытным кроликом бабы из адского котла ему совершенно не улыбается.

— Через пару недель она успокоится. Не волнуйся, Мэг умеет себя контролировать, просто всегда ходит по краю, — Кас коротко кивает и гордо вздергивает нос. — Это ее стиль.

”Хуиль” — возмущается Дин про себя, но вслух говорит другое:

— Просто постарайся сделать так, чтобы мы не пересекались лишний раз. Я понимаю, что вы что-то типа друзей с привилегиями, но меня это не касается.

— Договорились, — отвечает Кастиэль, выдавливая улыбку. — Жаль, что я кажусь тебе ненормальным соседом. Зато ты теперь не один.

***</p>

Новак останавливается около отдела с дорогими кроссовками и подмигивает Мэг.

— План ”Перевертыш”, второй этап. Готова? — спрашивает он, не сводя глаз с пары белых кроссовок, выставленной на витрине. Пока бесячая подружка Каса тихо мычит, Дин смотрит на ценник и удивленно выгибает брови. ”На кой черт ему кроссовки за четыреста долларов? Этот чудик реально носит на плантации обувь за четыреста долларов?”.

От скуки Дин начинает придирчиво разглядывать кроссовки, пока его спутники под ручку летят к полке с женскими моделями, не переставая трещать как закадычные подружки. Осмотрев крайнюю витрину, Винчестер нехотя плетется за ними. ”Что я здесь забыл? Хотел же просто ужраться у Эллен…” — сокрушается он, проходя между рядами. Обычно в моменты растерянности он звонит Джо, но… Наверняка у Джо нет времени на разговоры с тем, кто грубит ее девушке. Дин кусает губы и сосредотачивается на полке с новинками. Каждая вторая пара вызывает у него тихий презрительный смешок, потому что кроссовки откровенно уродливы.

Отбившись от назойливой продавщицы, Дин догоняет Новака около кассы. Мэг хватает со стойки пакет и молча улыбается, очаровательно смущаясь, но на выходе ее прорывает.

— Спасибо, мой единорог! Это очень щедрый жест с твоей стороны. А у тебя все ровно? — тихо спрашивает она, выводя Кастиэля за локоть из отдела. Дин плетется следом.

— Ровно.

— Хорошо. А то у тебя совсем недавно были проблемы с деньгами…

— Были. И я их решил, — неожиданно холодно говорит Кастиэль. Мэг замолкает, кое-кому на радость.

***</p>

Изначально Дин планировал выпить с бесячей парочкой в баре Эллен, но потом понял, что сегодня — не лучший день для такого мероприятия. ”Во-первых, Мэг по-любому начнет исполнять, мне это нахуй не нужно, тут все предельно ясно. Во-вторых, Кас тоже не пальцем деланный, он точно найдет самый позорный способ повеселиться. Кто тогда будет вести машину?”. У Дина начинает болеть голова.

К большой радости, он уговаривает спутников вернуться домой, то есть, на плантацию. Мэг высаживается около шестого барака, чему Дин тоже очень рад (”не хотелось бы устраивать с ней прощальную сцену, вдруг Кас заставил бы обниматься”). Воздух в салоне словно становится чище после ее ухода, из-за этого Винчестер позволяет себе громко вздохнуть с облегчением, а вот Новак почему-то недовольно хмурится. ”Мальчику обидно за свою девочку, как мило. Хорошо, что он сейчас молчит, поболтаем, когда отойдет”.

Но Кас все не отходит. Когда Винчестер возвращается после душа, его встречают только тишина и пронзительный взгляд Серафима, лежащего на холодильнике, а Кас сидит и смотрит в ноутбук, иногда тихо кликая мышкой. ”Делает вид, что меня не замечает. А с чего бы?”.

Узнать ответ на свой вопрос Дин не успевает: пока он переодевается, Кастиэль убирает ноутбук под кровать и накрывается тонким одеялом с головой. Он явно не хочет разговаривать. Но холеный мальчик не учел, что на Дина, мать его, Винчестера не действуют такие (”бабские!”) манипуляции, он вытянет каждое слово, что принадлежит ему по праву. Но сегодня Дин готов обойтись минимумом.

— Спокойной ночи, Кас, — тихо говорит он и выключает свет.

— До завтра, Дин.