15. (1/2)

Миха оттолкнул Андрея и потряс куклу, пытаясь понять, с чего это она заговорила. Должен же быть внутри какой-то механизм.

— Князь, это чё за подстава? На понт меня взять решил?

— Миша, это не я, — шепотом возмутился Андрей. — Он сам. Ожил и разговаривает.

— Ерунда. Скорее, я поверю в то, что словил белочку, чем в эту чушь. Зря, наверное, водки с утра намахнул. Блять.

— Мишка, — смех Шута звонкими монетками рассыпался в воздухе, — притормози. Пока всё в порядке. Просто сказка стала чуть ближе.

— Вот, смотри, он даже знает, как тебя зовут, — как можно убедительнее сказал Андрей.

— Да пошли вы… Куда подальше. Сходи с ума без меня, Князь. Ты просто псих. Оно и понятно. Сказочник, — Миша махнул рукой и двинулся к арке между домами.

Андрей, в голове которого последнее слово отдалось пульсацией боли, вопросительно посмотрел на Шута. Переглядываясь, они не заметили, как вслед за Мишкой скользнула тень. Та самая, которую Шут и потерял. В темноте подворотни она быстро увеличилась в размерах и превратилась в полноценного Джокера. Он плотоядно усмехнулся и пошёл за взвинченным Михой.

Расстроенный ничуть не меньше, Андрей сел на качели и пристроил кукольного шута себе на колено.

— Это ещё вопрос, кто из нас псих. Пошёл в задницу. Горшок, блять. Какого хрена вообще я должен с ним мириться и возиться?

Шут молчал, а Князь всё больше и больше убеждал себя, что надо поступать так, как решил. Собирать группу. Сепарироваться, отделяться от Горшка. Да, именно так. Или Андрей сделает это сейчас, или история повторится, и он никогда уже не сможет отпустить Миху и будет жить с его метафорическими костями до самой своей смерти. В том, что он переживёт Горшка при любых раскладах, сомнений почему-то не возникало.

Андрюха завязал узлом ноющее сердце, сцепил зубы и занялся своей группой. Он не успел ещё забыть, как трудно может быть в начале пути, но там, в будущем, которое Андрею стало казаться прошлым, у него было известное имя и статус второго вокалиста легендарного бэнда. А сейчас не было ничего. Вообще ничего, кроме песен и каких-никаких амбиций. Зато палки в колеса никто не вставлял: Мишка ещё не обзавёлся гниловатыми знакомыми, науськивавшими его против Князя, и память о дружбе продолжал уважать.

Андрей до последнего наивно думал, что им удастся сохранить и саму дружбу, но, обиженный, первым не звонил и встреч с Михой не искал. А Горшок и те, кто с ним остались, будто забыли о его существовании. Князь взгрустнул, но быстро принял это как должное и погрузился в свою работу. Мотался по городу в поисках музыкантов и дешёвой репточки с оборудованием и писал аранжировки. Шутовскую куклу он везде таскал с собой, хоть она и не проронила больше ни слова. Андрею уже самому стало казаться, что в том дворе они с Мишей на нервной почве просто-напросто временно помутились рассудком.

Князь с горем пополам собрал себе коллектив, но дела шли плохо. Ребята медленно сыгрывались, а он искал любые возможности выступлений, но ничего подходящего, как назло, не попадалось. Он был никому не нужен.

Однажды ночью Андрюха сидел у открытого окна. Голова чуть кружилась от терпкого запаха ранней осени и выпитой водки, к которой он грешным делом пристрастился. Воспоминания в голове перепутывались, и всё чаще Андрею казалось, что он и в самом деле больной псих. Живёт прошлым во всех смыслах. Переделывает старые песни, шлифует их, хочет перевыпустить альбом. Но… Зачем? Не лучше ли вернуться к себе, в своё настоящее тело, писать новые песни, осваивать анимацию и 3д-моделирование. Жить, не оглядываясь на то, что было. Сколько уже можно стоять одной ногой здесь, а другой — там? Как долго будет это продолжаться? Ах, коварный Джокер… Так и разорваться недолго.

Князь расстроенно схватился за голову. В дверь кто-то позвонил, и пришлось идти открывать. На пороге стоял, кажется, Балунов, но Андрей не успел и глазом моргнуть, как контроль ускользнул, а время само пустилось вскачь. Он пытался затормозить, но не мог. Абсолютно новая жизнь мелькала вокруг и проходила мимо него. Он не запомнил, о чём говорил Балу, лишь краем сознания ощутил, что тот предлагал вернуться.

Очнулся Князь в тёмном небольшом зале, наполненном зрителями меньше, чем на половину. Здесь проходил третьесортный андерграудный фестиваль. Андрей резко припомнил, что его собственная группа с треском распалась, и он, потерпев полнейшее фиаско, забил на музыку и обратился к рисованию. Вот и сейчас сюда, в этот зал, он пришёл прямиком из скверика, где пил с такими же непризнанными художниками, а, вернее, творческими неудачниками, как он сам.

На сцене играла «Контора», о чём честно сообщал небольшой баннер на заднике сцены. Миха окончательно вдарился в панк-рок и изображал что-то, похожее на ранний «Бригадный подряд». Категоричный Горшок, совершенно безбашенный, выкинул все тексты Андрея, и написал к музыке ранних песен новые стихи. Сам, или в соавторстве с Балу, Князь не знал. Но ему стало почти физически больно, когда вместо «Лесника» он услышал непонятную социальную банальщину. Видно было, что Миху и самого не прёт от того, что он поёт. Горшок был пьян и ловил кураж только за счёт алкоголя. Чудил на сцене похлеще самых отъявленных панков времён «Тамтама», однако на публику особого впечатления своими дикими перформансами не произвёл. Он был теперь одним из. Такой группе никогда не стать легендой.

— Всё проебали? Или ещё что-то осталось нетронутым? — издевательским голоском пискнул Шут, которого Андрей по привычке таскал в кармане. — Что посеешь, то пожнёшь, да, Андрюха? Достань меня.

Удивлённый до чёртиков Князь вынул куклу, и в тот же миг на сцене за Михой увидел Джокера. Довольного и ухмыляющегося.

— Попалась, наконец-то, — облегченно шепнул Шут и вырвался из рук Андрея, — тень моя. А ты иди в гримёрку. Марш!

Князь повиновался и пробрался за сцену. Как-то удачно все разбежались, и в тёмной комнатушке был один Горшок. Сидел возле шаткого столика и, немилосердно расплёскивая дешёвое пойло, отдающее запахом коньяка, наливал его трясущейся рукой.

Андрей сел на скамейку напротив и молча подставил второй стакан. При виде Миши, тощего, почти прозрачного, лохматого и несчастного, сердце больно сжалось. Ну почему, почему они всё время ведут себя как полные идиоты?

— Ну чё пришёл, Князь? — Мишка хотел нарваться на новый скандал, но огляделся вокруг и обессиленно уронил голову на грудь.