11. (1/2)

Миха заливался смехом, буквально катаясь по жёсткой траве, измоченной дождём, и Андрей тут же передумал что-либо рассказывать. Хрен с два ему Горшок поверит, ну и зачем тогда распинаться. Лучше построить жизнь так, чтоб она изменилась сама.

— Ты Нострадамус типа, да? — тем временем продолжал смеяться и прикалываться Миха. — В будущем он был. Герберта Уэллса, что ли, прочитал, и узнал о машине времени? Это для тебя реальный подвиг, Андрюх.

Андрей не отреагировал на этот высокомерный выпад, но подумал, что пришло время заняться собой и своим образованием. Подростком он сдуру кичился тем, что закончил школу с кучей двойкой, положил большой хуй на всю образовательную систему и продолжал гнуть эту линию в училище, но теперь-то понял, каким был дураком. Обязательно он начнёт читать, чтоб Горшок потом, в будущем, не попрекал его этим при каждом удобном случае: «Андрюха у нас книг не читает, бла-бла-бла». И ещё нужно заняться вокалом, чтоб сразу петь нормально, не портить связки, смыкая их морскими узлами. Грамотного педагога, конечно, не найти, откуда в Советском Союзе уроки по современному эстрадному пению, поэтому придётся заниматься самому, благо упражнения с занятий он помнил.

Андрей погрузился в эти мысли и не заметил, что время снова мотнулось и уже наступил вечер. Настырный Мишка, вылакавший под шумок в подворотне бутылку пива, опять хохотал и выпытывал у Андрюхи, что ж такого видел он в будущем.

— Слышь, Андрей, а на Марс-то слетали хоть там космонавты, а?

— Да какой Марс, Миха. Отвянь, я пошутил просто.

— Нет! — вдруг упёрся Миша. — Расскажи! Сам начал, так и выдумывай теперь дальше. Ну классная же игра, да? Давай поиграем, будто ты и правда был в будущем! Кстати, в каком году?

— В 2014-м, — вздохнул Андрей.

— У-у, а чё так недалеко? — слегка разочарованно протянул Миша. — Ну да ладно. Рассказывай, как там? Роботы правят миром?

— Мм… — Андрюха устал сопротивляться и решил-таки поговорить. — Пока нет, но отдалённо похоже. Телефоны там интересные, без проводов, без кнопок. Маленькие такие. Фоткать можно с телефона, представляешь? И видео записывать. А ещё передавать разные данные.

— Фигасе, — удивился Мишка и плутовато улыбнулся. — Князь, а я не знал, что ты и научную фантастику можешь сочинять.

— Да пошёл ты нахрен. Не буду ничего рассказывать, — резко ответил Андрей и всей силой мысли устремился вперёд, чтоб свернуть с ненужной темы. События замелькали метеорами, и спохватился Князь только когда услышал в разговоре с Мишей фразу про уход из дома.

Они стояли в одной из подворотен, кажется, ждали кого-то из друзей, и Мишка процедил сквозь зубы, зло прикусывая сигарету:

— Нет, ни за что я больше туда не вернусь. Всё, хватит. Я не Буратино, чтоб меня строгать. Буду делать только то, что хочу. Сам по себе!

— А где же ты жить будешь? — быстренько подключился к разговору Князь, засовывая своё подростковое эго подальше в глубины сознания.

— Да так, где придётся. Это ерунда, на самом деле.

«Вот так и началась эта история. Нельзя его снова пустить одного на улицу, пока панки совсем не промыли ему мозги», — вспыхнула у Андрея дельная мысль, и он предложил:

— Нет, это не ерунда. Это очень серьёзно, Мишка. У тебя отличная семья. Куда ты собрался?

— Отличная семья? — переспросил Миха и удивлённо покосился на Андрея. — Ты не понимаешь, Князь. Отец считает, что я занимаюсь хуйней. Проёбываю свою жизнь. И всё время пытается меня загнать в эти свои деревянные рамки. Как одеваться, что делать, о чём думать. Мне надоело это. Я докажу ему, что могу сам всего добиться даже если буду жить так, как хочу, а не так, как надо. Понимаешь, да?

Андрей кивнул, по-дурацки любуясь блеском в Мишкиных глазах, которые так и сияли во время этой пламенной речи, и предложил:

— Живи тогда у меня. Не будешь же ты, в самом деле, по улицам болтаться или под мостами ночевать.

— У тебя? Нет, твои родаки вряд ли мне будут рады, — усмехнулся Мишка, докурил сигарету и отрицательно помотал головой, а потом вдруг схватил Андрея за плечи. — А давай вместе уйдём? Будем с тобой бродячими артистами, как в «Бременских музыкантах»!

Андрюха вздрогнул и растерялся. В своё время на такое предложение он ответил отказом, потому что не хотел менять творчество и свой уютный мирок в родительской квартире на полную как бы свободу на грани выживания, а вот Миха лихо окунулся во всю эту тему, жил в прямом смысле на улице, полупьяный, полуобдолбанный, вечно голодный и… И бесконечно счастливый. Он ведь тогда правда был счастлив. И не раз говорил об этом.

Андрей схватился за голову и прислонился к стене. В который раз уже он подумал, что ведёт себя как чёртов эгоист. Для чего, если говорить по-честному, он хочет всё изменить? Для того, чтоб Горшок жил. Долго и… И вряд ли счастливо. Кем они оба станут, если всё изменить? Кем будет Миха, если из его жизни уйдёт пора эрмитажного братства, эпоха Тамтамовской юности, сумасбродные идеи а-ля «жить ярко, умереть молодым»? Станет ли Миха тем самым Горшком, которого в итоге полюбили миллионы? Андрей не был уверен, что ответ на этот вопрос будет положительным. Чёрт бы задрал этого Джокера и его дурацкую игру…

Андрюха помотал головой, взял Миху, который непонимающе смотрел на его метания, за руку и сказал:

— Миша… Я больше так не могу. Один я со всем этим не разберусь. Помоги мне, а?

— Чё за фигня? — нахмурился Горшок. — Андрей, ты о чём вообще?

— Пойдём ко мне? Выслушай меня. Это ведь твоя жизнь. С чего я вообще решил, что могу ей распоряжаться?

Миша ничего не понял и, весьма обеспокоенно глядя на Андрея, пошёл за ним. В комнате Князь усадил Миху в кресло и взволнованно стал мерять комнату шагами.