Часть 5. Другая история. (1/2)
резко заговорил тарталья:
— он до завтра в отключке, можно его тут оставить или-
раздался телефонный звонок. звонили скару. все напряглись. рыжик подходит к другому концу стола. завидев имя звонящего, он сглатывает.
— кто? — интересуется дот.
на экране десятого айфона скара светилось:
кадзуха булочка моя</p>
рыжий берёт мобилу в дрожащие руки и просто смотрит на экран. кадзуха сбрасывает.
— ну? — голубой потихоньку выходит из себя.
— парень его.
— и хули ты ему не перезваниваешь?! теперь он будет волноваться, а нам потом скар пиздюлей отвесит! — дот делает руколицо.
— звони блять! — хором выдали все.
— блять, ладно!
аякс судорожно вводит пароль и в поисковик телефона пишет имя кадзухи. набирает. отвечают почти моментально. ставит на громкую. голос был до боли детским и хриплым.
— господи, скар! что случилось? сначала просто умоляешь позвонить, а сам в итоге не берёшь!
— я конечно не скар, но его лучший друг, тарталья. кадзуха, верно?
— д-да… а-
— я знаю что ты хочешь спросить, но обо всём по порядку. ты главное не волнуйся, он в полном порядке, абсолютно ничего криминального!
пиздит, как дышит, а дышит постоянно.
— скар весь вечер не мог дозвониться до тебя и очень волновался, а потом ты и вовсе стал недоступен. он очень переживал.
— боже блять… я простыл и мне хреново пиздец, я кое-как до телефона дотянулся. а недоступен был, потому что эта хуйня разрядилась ещё днём. так где мой парень?
— а, он спит сейчас. так разволновался, что вырубился. всё в порядке, не переживай.
— ладно, доброй ночи.
— подожди! пожалуйста, поговорите утром, иначе он с ума сойдёт, если не услышит тебя.
— ага, — зевок и хриплый кашель на том конце. каз отключается.
все молчали и пребывали в лёгком шоке.
— мне показалось, или ему похуй? — подмечает леонид.
— а вас его голос не смутил? — возразила арли. — хоть он и болеет, но вам не кажется, что он у него какой-то детский? сколько ему?
— хм… ну, я бы дал два раза, а лет…— дотторе глубоко задумался. — десять?
— да нет, думаю, двенадцать, — выдвигает свою теорию именинница.
— с каких пор его на малолеток потянуло?! — возмущается синьора, хватая со стола бокал шампанского. — ему прошлого раза не хватило?! мы конечно все знаем, что он со своими…причудами, но чтобы настолько!…
— так, давайте успокоимся, утром всё у него узнаем, — пытается разрулить ситуацию тарт.
— мы про этот звонок ничего ему говорить не будем, нам же хуже будет! — шёпотом кричит голубой.
— солидарна, будет потом «хули меня не разбудили?!», тем более он не узнает, что снова белку словил, — констатирует факт арлекино.
— он походу перестал таблетки пить, — выдвигает теорию очкастик.
— если ты про те самые, то он их уже давным-давно не пьёт, — поясняет роза, залпом допивая содержимое бокала. — сейчас он чисто на седативных и таблетках от бессонницы.
все просто ахуели от услышанного.
— стоп, только не говорите, что… то есть, вы вообще не заметили изменений в характере?
— не-а…— все в миг поникли.
— вы помните каким овощем он был несколько лет назад? — все кивнули. — а сейчас? посмотрите, какой агро-школьник!
все знали, что мать у скара с ебанцой, но особого значения этому не придали абсолютно.
кроме, как раз таки, синьоры.
она учится на психиатра, и после слов скара о матери – ей стало всё понятно.
для начала она узнала, как давно мать болеет. услышав именно то, чего девушка так боялась – все догадки на счёт психологического портрета скарамуччи подтвердились.
сейчас никто не затрагивает тему семьи и его состояния. скар пережил слишком много, но друзьям не рассказал даже половины всей истории. возможно он откроется кадзухе, ведь на памяти у студентов нет ни одного случая, чтобы их горе-медик любил кого-то так сильно, что даже курить бросил…
они не знают кто этот кадзуха каэдэхара и сколько ему вообще лет, но одно ребята знают наверняка:
этот пепельный блондин с ало-красной прядью – ключ к решению всех проблем в жизни скарамуччи.
***</p>
очухался гитарист хер знает где. ну, что за дом он помнит – дача изабельки. диван помнит – на нём он играл. а что потом было – он не помнит. ладно, очухался он не хер знает где.
«господи, ну и хорошо, что не помню! опять поди нажрался в сопли и заснул», — думает про себя и пытается подняться с чёрного кожаного дивана.
тело ломит, словно его всю ночь драли семеро негров. лицо и диван в слюнях, ебало от чего-то горит, башка трещит. скар пытается нащупать телефон, но тщетно. поднимается с дивана и замечает на другом конце стола свой звонильник. встаёт, подходит. рука уже тянется к гаджету, но парень замечает очень интересную картину:
на другом диване в одном белье спит арлекино, а на ней храпит полностью одетый дотторе.
в данный момент медик испытывал испанский стыд. он берёт в руки телефон, открывает камеру и фоткает. будет чем шантажировать арли.
нет, скарамучча не злой.
он вполне себе справедливый.
***</p>
через какое-то время наташа просыпается и чувствует на себе что-то тяжёлое. вернее кого-то.
на её животе, как бомбардировщик храпит дот.
девушка пыталась вспомнить, что было после инцидента со скаром. они обсудили кадзуху… пошли спать..? медсестра точно помнит – ложилась она в другой комнате. тогда какого дьявола она очнулась в другой части дома, так ещё и раздетая?!
— встань с меня, пиздабол, — бьёт плечи медбрата.
голубой бубнит что-то нечленораздельное и поднимает голову на девушку.
— ты чё раздетая? — парень был удивлён и самую малость напуган.
— я думала ты мне ответишь…— девушка не почувствовала в словах «друга» никакого стёба.
— блять, уже двенадцатый час! — раздалось в другом конце комнаты.
арли поднимается, принимая положение сидя. голубой сидит в ногах девушки. оба смотрят на другой диван.
на нём лежит скар и залипает в телефоне.
парень будто замечает на себя чей-то пристальный взгляд и тоже садится на диван. смотрит на ахуевших от жизни дотторе и арлекино. парни пристально смотрят на девушку.
— куды вы все пялите? — говорит она, переводя взгляд на своё декольте, потом на дотторе. бьёт его по лицу, отворачивая от себя его голубую башку.
— святая срань динозаврика! — гитарист хватается за сердце. — я как будто голых женщин не видел, — закатывает глаза.
— а ты чего сидишь? гони мне свои шмотки! — орёт медсестра на одногруппника.
— с какого перепугу мне тебе давать, так ещё и шмотки свои?!
— потому что я не знаю где мои, — девушка краснеет и отводит взгляд.
— боже, скар, теперь я понимаю, почему ты перешёл на парней…— хнычет голубой и поднимается с девушки. уходит в коридор под тихий смех друга.
возвращается с бежевой толстовкой. кидает её на спинку дивана. садится на край. девушка поджимает ноги к груди. доктор стягивает с себя небесно-голубой вязанный жилет и тоже кидает на спинку. расстёгивает белую рубашку с рукавами до локтя.
— на, — протягивает элемент одежды «подруге» и тянется к толстовке.
— благодарю…— фыркает и принимает шмот.
— не нравится – ходи свети своей задницей в стрингах, — рычит на девушку и натягивает бежевую толстовку на голый торс.
— ну чтобы я без тебя делала, пупсик, — надевает рубашку и застёгивает все пуговицы.
— так то лучше.
***</p>
в зале собрались все, кроме лёни и аякса. ребята допивали остатки алкоголя и доедали остатки этих блядских роллов, от которых уже тошно. ну, скару вообще заебись, он роллами готов хоть всю оставшуюся жизнь питаться.
заходят полуголые кудрявый и тарт…
— господи, моя задница…— хнычет темноволосый, пытаясь натянуть на себя тёмно-синий свитшот. — я тебе этого не прощу, аякс.
— а нехуй было мне на лицо садиться!
все присутствующие разинули рты. дотторе подавился филадельфией, а синьора чуть не захлебнулась шампанским.
— вы чем занимались в моём доме?! — возмущается изабель. она конечно не против такого, но у тарта уже есть свой дед, а лёня вроде натурал…
— да этот емеля рыжий, — шипя садится на диван, — сука сын ебаной шлюхи, скинул меня с кровати и я упал на что-то твёрдое.
было ощущение, что самый серьёзный во всей компании леонид вот-вот заплачет.
— я тебе говорю: нехуй было садиться мне на лицо, — по отдельности проговаривает каждое слово рыжий.
— да я просто ногу на тебя закинул!
— тем более!
— у меня два, нет, три вопроса к вам, — начинает скар, закидывая в рот калифорнию. — первый, почему ты, — смотрит на аякса, — до сих пор голый? второй, что вы блять делали в одной постели?
парни перестали препираться.
— кстати…— глубоко задумался кудрявый.
—…а что?..
оба разочарованно завопили «бля-я-ять» и чуть не разревелись. в общем, никто из них не знал, как они оказались в одной постели.
— и третий вопрос…