10. Маленькая женщина. (2/2)

Он — чёртов идиот, который поддался обаянию девушки так легко и просто. Он — законченный кретин, который не может контролировать свои инстинкты. Он — грёбаный урод, который просто воспользовался ситуацией.

Когда закончились все оскорбления, а сам он пришёл в более адекватное и думающее состояние, Гарри решил одну вещь: ему нужно объясниться. Нельзя так издеваться над чувствами своей матери, да и вообще любой другой девушки. Нет, он не такой; он возьмет всю ответственность за происходящее. В голове промелькнула мысль, что нужно рассказать правду, но, представив реакцию Лили, которая узнает, что целовала собственного сына… Мерлин…

А потом он вспомнил, что трусливо сбежал, оставив её одну. Это показалось ему ещё отвратительнее во всей ситуации, и он поспешно встал с кровати. Благо, что в комнате никого не было: все собрались за вечерними посиделками в гостиной, обговаривали свои костюмы на Хэллоуин и прочее. Гарри даже не вникал, потому что ненавидел этот праздник.

Он глубоко выдохнул, надеясь, что Лили уже пришла. Им нужно было поговорить прямо сейчас. В конце концов, он мужчина или кто? Гарри пинком открыл дверь и быстро спустился в гостиную, сразу заметив рыжую макушку девушки. Она сидела с Римусом и о чём-то тихо переговаривалась. Хвала Мерлину, выглядела вроде бы неплохо. Парень неуверенно потоптался на месте, обдумывая в голове, стоит ли ему влезать, но его заметил Римус и тут же толкнул свою подругу в бок. Лили подняла на него взгляд и улыбнулась.

— Мне кажется, что мы с тобой не договорили, — выдавил из себя Гарри, подойдя к ней и кивнув Люпину. — Прости, мне нужно было подумать.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Продолжим разговор?

Гостиная на секунду затихла, наблюдая за ними любопытными взглядам. Слишком много глаз и посторонних ушей. Гарри грозно сверкнул глазами, чтобы не смели даже слова вымолвить, и показал Лили в сторону двери. Это нужно было прекратить, пока всё не зашло слишком далеко.

Они молча шли по пустым и тёмным коридорам Хогвартса. Гарри не решался начать разговор, а Лили просто ждала его слов. Ноги сами привели к Выручай-комнате, и Гарри загадал комнату дома на Гриммо.

— Гарри, — не выдержала Лили, когда они вошли, — обязательно было приходить сюда, чтобы поговорить?

— Я не знаю, как начать разговор, — признался Гарри и снял очки.

— А что тут сложного, я не понимаю? Так и скажи: Лили, ты мне не нравишься, не подходи ко мне ближе, чем на сто метров, — с сарказмом воскликнула она, скрещивая руки на груди.

— Да нет же, — взмахнул руками Гарри, садясь на первую попавшуюся поверхность; этой поверхностью оказалось кресло. — Дело не в том, что ты мне не нравишься. Я хочу продолжить с тобой общение. Просто я не испытываю к тебе романтические чувства, понимаешь?

— А вот я в этом сомневаюсь, — прищурившись, она склонила голову, внимательно разглядывая лицо парня. — Возможно, это моя не самая лучшая черта, но я всегда говорю всё прямо. И вполне естественно, что жду этого от всех, кто общается со мной. Если бы я тебе не нравилась, стал бы ты меня целовать меня во второй раз? Или с первого раза не понял? Гарри, я, конечно, понимаю, что со своими чувствами свалилась на тебя, как снег на голову, но мне казалось, что ты сможешь понять меня, как никто другой. Именно ты!

— Я понимаю, понимаю тебя! И поэтому мне ещё сложнее, — прошептал Гарри.

Чувство вины разливалось по его венам с удвоенной силой. Лили стояла напротив него, всё так же сложив руки на груди. Её зеленые глаза внимательно следили за каждым выражением его лица.

— Так в чём дело, чёрт тебя побери? Скажи мне всё, чтобы, наконец-то, разобраться! Я так не могу: висеть в вакууме, барахтаясь в своих чувствах. Что означал второй поцелуй? — спросила она, подходя ближе.

— Лили, — выдохнул Гарри, чувствуя себя загнанным в угол.

— Я не могу быть где-то посередине, уж прости, — покачала она головой. — Эти чувства я испытываю впервые, но знаю точно, что мне нужен конкретный ответ: да или нет. Не делай мне ещё больнее, Гарри.

Как ему было знакомо эта ситуация: всё или ничего. Рисковать, бросаться в омут с головой, не думать о последствиях. Говорить то, что взбредёт в голову, и делать то, что считаешь нужным и правильным. Добиваться своей цели; упрямо и отчаянно. Он её понимал так, как никого до этого, ведь и сам был таким же. И гарри осознавал, что теперь, как бы они не пытались, не смогут остаться друзьями ни при каких обстоятельствах. Они будут скованны, стеснены своими чувствами и неискренни друг с другом. Будут делать ещё больнее, терзая свои души.

Лили присела рядом и взяла его руку. Гарри мягко сжал её, раздумывая над ситуацией. Он был не готов потерять её снова; её общение, её присутствие. За столь короткое время они действительно стали близки. Но при этом…

— Перед тем, как ты всё мне скажешь, сначала ответь, что означал второй поцелуй, — решила настоять на своём девушка.

— Это… это… прости, — глухо произнёс Гарри, отворачиваясь и отпуская её руку. — Прости. Я не хотел этого.

Он встал с места, понимая, что ему внезапно стало слишком тесно в одном с ней кресле. Ему слишком мало воздуха. Ему слишком мало всего. Гарри повернулся к ней, рассматривая её с ног до головы. С этого момента они снова станут чужими людьми. Но так будет лучше. Для нее. И для него. Определённо лучше. Гарри не должен пользоваться ей.

Пусть даже очень хочется.

Он — порочный, извращённый грешник, который позволил ужасный мысли отравить искусительным ядом свою дурную голову. Его мимолётное желание не должно управлять им. Он должен принять это решение прямо сейчас.

Но слова всё никак не желали покидать его рта, а её решительный и выжидающий взгляд прожигал всю его душу до самого основания. Он гулко сглотнул, чувствуя как во рту всё пересохло.

— Я всё поняла, можешь не говорить, — с горечью покачала головой Лили и, выпрямившись и гордо вскинув подбородок, встала с места, направляясь к выходу. — Если ты думаешь, что так будет лучше, — значит, так и будет. Больше никогда не подходи ко мне, Гарри Грейнджер.

— Поттер. Гарри Джеймс Поттер.