Глава 43 (1/2)

172-175

Ноа накрыл эмоциональный раздрай столь же густой, что и чернота морской бездны. Он смотрел в небо на бледные звезды, как попросил его Итан. И курил. Также по просьбе Томсона. Написанная на сигарете фраза исчезала буква за буквой, но это не приносило столь желанного спокойствия. Завитки сигаретного дыма в безветренный вечер клубились вокруг Моргана и пропитывали запахом табака одежду и волосы. Апатия после импровизированного выступления с легкой руки Итана сменилась сперва сладким предвкушением, но вслед за тем — колкой тревогой. Тяжелый груз опустился на опустошенного Ноа и начал давить на грудную клетку, не давая нормально затянуться сигаретой. Каждый удар сердца отдавался тупой болью. За каждым глотком прохладного воздуха вперемешку с никотином следовала мелкая беспокойная дрожь по всему телу. Слишком много разноплановых эмоций бушевало в Ноа в последнее время. Острые, контрастные чувства вязались в единый туго скрученный клубок в районе живота. Что-то в складывающейся ситуации Моргану не нравилось. Волновало. Натягивало и без того потрепанные нервы, как новые гитарные струны.

Ноа вздрогнул, почувствовав легкий поцелуй ниже пупка. И невольно вжался в холодную стену, когда горячее дыхание Итана начало спускаться еще ниже.

Нет.

Так быть не должно.

Ноа догадывался, какова позиция Итана в данном вопросе. И Моргана она не устраивала. Садистский способ подмены воспоминаний. Бесчестный в первую очередь к себе самому.

— Я не хочу, — еле слышно выдохнул Ноа очередной клуб дыма в прохладу вечера. Это было ложью лишь наполовину. Но и этой половины Моргану хватило на то, чтобы найти в себе силы произнести признание вслух.

— М-м-м? — послышалось недоуменно снизу.

— Говорю, я не хочу, — повторил Ноа с усилием. Конечно, он хотел. Но, безусловно, в других декорациях и иных обстоятельствах.

— Морган, у тебя встал…

— Мало ли что у меня там встало? Не хочу я, — буркнул Ноа, грубо хватая Итана за капюшон толстовки и уверенным рывком поднимая его с колен.

— Мать твою, я же просил так не делать! — мгновенно ощетинился Томсон. — Я тебе не детсадовец, чтобы таскать меня за капюшон! — прошипел он, раздосадованный далеко не этим действием со стороны Ноа. Или, по крайней мере, не им одним.

— Извини, — пробормотал Ноа, поспешно застегивая ширинку. С возбуждением сделать это оказалось непросто.

Темный проулок заполнила звенящая тишина. Даже биты, раздававшиеся со стороны бара, потонули в образовавшемся между Морганом и Томсоном молчании. Вмиг появившееся напряжение создало звуковой вакуум, который подобно воску вливался в ушные раковины и лишал возможности улавливать барабанными перепонками хоть что-то. И на миг Ноа показалось, что он совершил непоправимую ошибку, и тишину эту между ними не сможет разрушить уже никто и никогда.

— Какого черта?

…Разве что Итан.

Томсон нахмурился, пытаясь за злостью скрыть полную растерянность и непонимание, что он сделал не так. Наверняка в его голове роились и другие мысли, не имевшие ничего общего с истинной причиной поведения Ноа, потому Морган поспешно объяснил:

— Не хочу вставать в один ассоциативный ряд с теми, кого тебе не хочется вспоминать. То, что сейчас происходит, — порыв, который твоя психика может не выдержать, — выговорил он тихо.

— С моей психикой все ахуительно, — рыкнул Итан. С таким же успехом он мог взять баллончик черной краски и написать на стене бара: «Со мной не все в порядке. Помогите».

— Итан…

— Ты ведь сам весь день бесишься из-за того, что не удовлетворен! — сердито выдал Томсон.

И теперь Ноа стыдился своего поведения.

— Извини.

— Не надо передо мной извиняться, — фыркнул Итан, отводя взгляд. — Пойдем, — в его тоне прочиталась смиренная безнадега. Словно отказ Ноа знаменовал конец чего-то важного для него.

Томсон направился к двери в бар, все ещё обуреваемый волнами негативных эмоций. Следовало оставить все как есть или же?..

— Я ещё не докурил, — мягко произнес Ноа, гадая, станет ли Итан его ждать после такого удара по самолюбию.

Томсон, тихо цыкнув, остановился. Он развернулся обратно к Ноа, но продолжил прятать от него взгляд серых глаз.

— Давай быстрее. Холодно, — выговорил он сухо. Но причина его торопливости крылась не в холоде. Итану было… неловко? Самоуверенный Томсон не знал, куда себя деть? Любопытно.

— Если замёрз, можешь меня не ждать, — тихо проговорил Ноа. Он не хотел, чтобы Итан уходил, но и не знал, как разрушить образовавшуюся между ними стену недопонимания. У Ноа даже мелькнула мысль, что Итана останавливать не стоило. Но это предположение задержалось в его голове всего на мгновение. Конечно, стоило! Томсон постоянно балансировал на лезвии ножа. Может, он таким образом держал себя в тонусе, но что бы он сделал, если бы в какой-то момент с этого лезвия сорвался? Не все решалось безрассудством. Почти ничего им не решалось!

— Я, мать твою, сам решу, что мне делать, — огрызнулся Итан, пыша гневом. Но его грубые слова совсем не задели Ноа. Почему-то сейчас Томсон воспринимался им обиженным ребенком, которому отказали в покупке конфет. И это скорее умиляло, чем отталкивало.

Не так уж и хорош мой член, чтобы так убиваться из-за невозможности мне отсосать.

— Почему ты так злишься? — не сдержавшись, спросил Ноа. — Ведь ты сам ничего бы от этого не получил.

— Я бы получил моральное удовлетворение.

— А меня, может, не устраивает, что ты постоянно получаешь только моральное удовлетворение, — нахмурился Ноа, расправляясь со второй сигаретой. — Ты ведь вообще не разрешаешь мне прикасаться к себе.

— О тебе же забочусь.

— Не нужна мне такая забота. Не надо ограждать меня от себя же. Не думал, что мне тоже может быть важно, чтобы тебе было со мной хорошо?

— Мне и так с тобой заебись.

— Да. С моральной точки зрения, — не сдержал сарказма Ноа.

— Меня все устраивает.

— А меня нет, — твердо выговорил Ноа. — Ладно бы ты сказал, что асексуален и секс тебе не интересен. Это одно… Но я-то вижу, что ты каждый раз заводишься! Заводишься и уходишь! В эту часть своей жизни ты меня не впускаешь.

— Ты знаешь причины.

— Знаю.

— Ты был предупрежден.

— Верно.

— Тебя все устраивало.

— Меня устраивало то, что мы не будем форсировать события. Так изначально в моей голове формулировались ограничения. Тебе нужно время, потому мы условились не торопиться. Но дела ведь обстоят слегка иначе, не так ли? — хмыкнул Ноа, сам начиная злиться.

— И в чем же заключается это твое «иначе»?

<s>Итан правда не понимает?</s>

— Наверное в том, что когда люди не торопятся, они… Ну… Не знаю… Довольствуются объятьями? И поцелуями? Знаешь, инициируют медленное сближение, при котором на каждой встрече друг другу становятся понятнее примерно на сантиметр кожи? Или вроде того…

— Ну и?

<s>Итан, мать его, правда не понимает?!</s>

— Тебе не кажется, что у нас немножечко не так?

— Нет, не кажется.

<s>Итан не понимает…</s>

— То есть это не ты бомбардируешь меня пошлыми намеками максимальной откровенности двадцать четыре на семь?!

— Это всего лишь флирт.

Всего лишь?! Ага, как же.

— И не ты тот парень, который шлет мне свои фотки в одном полотенце?

— Следовало прислать «без»?

— И не ты смотришь на меня каждый раз так, будто…

— Будто что?

Ноа в запале взъерошил свои волосы.

— И безусловно, не ты успел полапать меня везде, где только было возможно! Ты же буквально трогал меня везде! ВЕЗДЕ! Разве что пальцы мне в задницу еще не впихивал!

— Это поправимо.

— ВОТ ОПЯТЬ! ТЫ ОПЯТЬ ЭТО ДЕЛАЕШЬ?! — в отчаянье воскликнул Ноа. — Я не озабоченный!

— Никто об этом и не…

— Но ты, говнюк, делаешь все для того, чтобы я только об этом и думал. ВСЁ! Держишь меня в постоянном сексуальном напряжении! ТЫ ХОДЯЧАЯ СУБЛИМАЦИЯ СЕКСА!

— Оу…

— ЭТО НИХЕРА НЕ КОМПЛИМЕНТ!

— Что же это, если не он? — Итан попробовал сдержать улыбку, но у него ничего не вышло. Вакуум тишины рассыпался, и звуки города обрушились на Ноа со всех сторон. В висках стучало бешенство.

— Я для тебя что, игрушка? Или некий эксперимент?

— Морган, что за чушь ты несешь?

— Создаешь эту вот… атмосферу, а потом смотришь, как я буду реагировать?! Каждый раз!

— Да бля, в чем проблема?! Разве после я тебе не…

— Да! Ты да! А я нет!

— Разве тебе не нравится?

— МНЕ АХУЕТЬ КАК НРАВИТСЯ!

— И что же ты от меня, в таком случае, хочешь?!

— Не ОТ тебя! А ТЕБЯ! — почти проорал Морган, уже и не надеясь быть услышанным.

Итан с задумчивым видом пожевал нижнюю губу.

— Что предлагаешь? — спросил он спокойнее спустя минуту. Самую длинную минуту, что выпадала на долю Ноа.

— Давай сбежим.

— Куда?

— В твою машину.

— О-о…

— Что? Боишься?

— Вот ещё…

— И ты позволишь мне самому что-то сделать.

— Ха, — раздалось нервное от Итана.

— Так все-таки боишься?

— Нет.

— Есть и другой вариант. Если тебе не комфортно от одной только мысли о моих прикосновениях, я это понимаю и принимаю. Но никаких больше игр в одни ворота. Ты себя ограничиваешь. Что ж, тогда и я ограничу себя. Это будет честно. Поэтому поедем домой, я заварю чай с мятой, и мы сядем смотреть «Пиратов Карибского моря».

Таким образом Ноа попытался объяснить, что он не столько напрягался от невозможности прикоснуться к Итану, сколько от факта того, что он постоянно что-то получал от Томсона, без возможности дать что-то в ответ. Неравномерность их отношений становилась все отчётливей, и Моргана страшило то, что в какой-то момент это станет их камнем преткновения. Ноа мог сколько угодно злиться из-за физической неудовлетворенности, но знал, что это не смертельно. А вот справедливая взаимоотдача в отношениях для Ноа играла важную роль.

— …Ладно, пойдем, — выдохнул Итан, беря Ноа за запястье и утягивая за собой. Морган слегка поморщился. Синяки от веревок все еще побаливали.

— Вот увидишь, фильм тебе стопроцентно понравится! — заверил Итана Ноа.

— Мы не фильм идём смотреть! Господи, Морган, — прошипел Итан, ускоряя шаг.

— А-а-а… — на более содержательный ответ Ноа оказался неспособен хотя бы потому, что у него из головы совершенно вылетел один малюсенький нюанс. Он не очень-то смыслил в чем-то большем, чем поцелуи. Морган так рьяно отстаивал право на прикосновение, что успел позабыть о своей неопытности. И что ему, собственно, теперь делать? Пойти на попятную через минуту после громогласных заявлений? Черт… Каждое движение Итана сквозило уверенностью в себе. Томсон не позволял в себе сомневаться. А Ноа растерял боевой настрой ещё по дороге к машине. Позорище!

На парковке было достаточно безлюдно. Небольшая компания бушевала весельем у входа в бар, но на том и все. Итан открыл дверь автомобиля и жестом указал Ноа сесть на заднее сиденье. Морган скользнул в машину, все ещё пытаясь продумать стратегию своих действий. Нельзя же просто стащить с Итана штаны, верно? Нужна эта… как её… ну… прелюдия? Вслед за первым откровением Ноа контрольным выстрелом в голову настигло и второе: не очень-то он хорош в проявлении инициативы! Несанкционированный поцелуй в щеку — это одно, а что-то большее — совсем-совсем другое!

Итан опустился на заднее сидение вслед за Ноа. От хлопка двери Морган вздрогнул и сжал пальцы в кулаки. Что делать? Что делать — что делать — что делать?!

Некоторое время они оба сидели не шевелясь.

— Ты, кажется, пиздец как хотел что-то предпринять, — напомнил Итан, заметно нервничая. Да уж… Сцена, достойная любовного блокбастера, где персонажи, лишь оставшись наедине, сливались бы в горячем поцелуе и бездумно срывали друг с друга всю одежду, не получилась.

— А… Ну да… Я… Хм… Я жду твоего разрешения, — промямлил Ноа, пытаясь угомонить рвущееся из груди сердце.

Итан вздёрнул левую бровь, подчёркивая, что слова Моргана звучат неубедительно.

— Я притащил тебя в машину. И сел рядом с тобой. Это не похоже на разрешение? — уточнил он с иронией в голосе.

— Но ты же не произнес это вслух.

— Может, ещё подпишем договор и заверим его у нотариуса? — продолжал язвить Итан.

— Если тебе это необходимо.

— Идиот, — тихо бросил Томсон, невольно теребя тоннель в левом ухе. — Ну… Разрешаю, — сбивчиво выдавил он. — Инструкцию по применению выдать?

Было бы замечательно!

— Обойдусь, — пробормотал Ноа, беспокойно ерзая. Морган уставился на Итана, но все ещё не мог решиться на какое-либо действие. Томсон выглядел взвинченным. Блондинистые волосы его слегка растрепались. Кожа в полумраке парковки грозила вот-вот начать светиться белизной. Салон автомобиля заполнило гудящее напряжение.

— Если пытаешься трахнуть меня взглядом, не получается, — заметил Итан. Его эта авантюра не впечатляла. Колоссальная неловкость, возникшая между парнями, тем более.

Конечно, не получается! Я же — не ты!

— Не понимаю, зачем делать что-то, чего делать совсем не хочется, — продолжил ворчать Итан.

Ноа начал тихо закипать.

— Что значит «не хочется»?! — возмущенно уточнил он. — Мое смущение никак не связано с желанием или его отсутствием. Я просто боюсь сделать что-то не так.

— И потому не делаешь вообще ничего? — усмехнулся Томсон, раздражая Ноа больше прежнего. — Я тоже всегда боюсь сделать что-то не так. Меня это не останавливает, — Ноа не мог понять, провоцировали его или отговаривали, но на всякий случай решил поверить сразу в два варианта и разозлиться и на Итана, и на себя. На Итана за то, что тот подтрунивал над ним. На себя за то, что так стеснялся сделать первый шаг. Очевидно же, Томсон не поставит его в неловкое положение и не станет критиковать каждое его действие.

Морган подарил Итану долгий тяжёлый взгляд. Томсон вернул себе вид абсолютной расслабленности, будто ничего особенного Ноа ему не предложил и трогать его Морган мог со спокойной душой все это время, просто сам не решался. Но лишь Ноа подался к Итану, как тот едва заметно вжался в дверь автомобиля. Ага, значит, в этой ситуации всё-таки нервничать продолжали они оба. Как ни странно, но Моргана это приободрило.

Чуть подумав, Ноа решил поменять свое положение, чтобы расширить свои возможности относительно направленных на Итана действий. Здесь главное не терять бдительности и всегда держать в голове, что если реакция Томсона покажется ему странной, следует сразу остановиться.

Ноа развернулся к Итану и одним коленом упёрся в сидение автомобиля. Томсон все ещё изображал беспечность, если не скуку. Странно, что он не стал показательно зевать, чтобы окончательно выбить Моргана из колеи. Теперь только сжатые в замок пальцы, да упершееся в дверь правое плечо демонстрировали его истинные чувства, далекие от покоя.

— Морган, я состарюсь раньше, чем ты…

Ноа понял, почему медлил. Итан сидел неудобно. В таком положении он оставался недоступен, и это следовало исправить. Когда Томсон заговорил, Ноа схватил его за ремень джинсов и резко потянул на себя и вбок, одним лёгким движением разворачивая Итана к себе и укладывая его на лопатки. Такого поворота событий Томсон явно не ожидал. Выражение скуки на лице мгновенно сменилось потерянностью. Колено Ноа оказалось в аккурат между ног Итана. Вот теперь удобно.

Томсон открыл было рот ради очередной язвительной фразочки, за которыми он так ловко скрывал свое смущение, но Ноа решил не позволять ему продолжать портить и без того хрупкую атмосферу колкими репликами. Поцелуй оказался торопливым и оттого смазанным. Он почему-то напомнил Ноа его самый первый и волнующий поцелуй, когда парень не имел понятия, что делать, и жутко боялся опозориться. Касание губ подобно порезу бритвы. И судорожный выдох после вместо выступившей на ранке крови. Многие делились впечатлениями о первом поцелуе, уверяя, что это лучшее, что с ними происходило. Сногсшибательные ощущения! Но Морган этот миг запомнил лишь тревогой, смятением и страшной робостью. Сейчас Ноа боялся опозориться не меньше, а может даже больше чем несколько лет назад весенним вечером в темной беседке. Мысленные утверждения о том, что целуются они с Итаном далеко не в первый раз, и, кроме того, Томсон давно находится в статусе его парня, ситуацию не улучшили. Даже ухудшили, ведь сейчас Ноа было что терять! Итана! Морган страшно волновался из-за того, что может допустить ошибку, и это повышало уровень его неуклюжести и неуместной суетливости.

К счастью Итан не захотел изображать недотрогу и сразу подключился к процессу. К сожалению, он тут же попробовал перетянуть всю инициативу на себя. Кто бы, черт бы побрал Томсона, в этом сомневался!

С такой манерой целоваться до Итана Ноа не сталкивался. Нежные робкие касания, мягкие скованные движения языком — так целовался парень из школы, с которым у Ноа было несколько свиданий. И парень на озере, где Ноа с родителями отдыхали летом. И Мэттью Коулман тоже целовался в таком стиле. Поцелуи, которые несли в себе чувство мнимой безопасности и вызывали лёгкий трепет и нетерпение. Романтическая, но, увы, порой поверхностная картинка. Итан отличался грубой резкостью. Мягкости ему хватало не больше, чем на пару секунд, после чего все перерастало в ощутимые укусы и до того неведомую Ноа глубину. Единственное прикосновение губ поджигало дорожку из пороха, тянувшуюся к набитому динамитом складу. У Итана не было намерений навредить Ноа или таким способом указать ему расстановку сил. Причина его поведения крылась в другом: Томсон вел себя, как мучившийся от жажды путник, который, наконец, набрёл на источник воды и теперь не мог из него напиться. Возбуждение влекло за собой бесконтрольное раскрепощение. Раскрепощение подстегивало желание. А желание заполняло собой все вокруг, не давая возможности думать о чем-то помимо обжигающей близости. Так это чувствовалось, но уже не удивляло, потому что Ноа давно пришел к выводу — Итану столь своеобразное поведение было присуще во всех аспектах жизни. Если учеба — то с головой. Если споры — то до воплей на всю улицу. Если горе — то… всепоглощающая боль, не затухавшая годами. Томсон всегда и во всем балансировал на краю и возводил всё в абсолют.

…И этот поцелуй в том числе.

Удары сердца стучали Ноа по ушам. Итан обнял Моргана за шею одной рукой, а пальцы второй запустил в его непослушные волны волос. Крепкая хватка красноречивей слов указывала на обуреваемые Итана чувства. И это было чертовски классно — ощущать, насколько человек к тебе неравнодушен и как ему важно, что не кто-нибудь — именно ты сейчас рядом. Именно твои губы накрывают его.

Итан удерживал Моргана за затылок с такой силой, будто боялся, что тот захочет отстраниться. Но это не входило в планы Ноа. Не прерывая поцелуя, он просунул свободную руку под толстовку и футболку Итана. Холодные кончики пальцев коснулись горячей кожи. Томсон вздрогнул. И рука, что до того давила на затылок Ноа, резко вцепилась ему в волосы. Итан сам первый же и прервал поцелуй, заставив Моргана приподнять голову. Ноа хотел прошипеть, что ему, между прочим, больно, но споткнулся о пристальный взгляд Итана. Сейчас в полумраке освещенной редкими фонарями парковки глаза Томсона казались непроницаемо черными. На его тонких губах блестел поцелуй. Пальцы не ослабляли хватки на волосах Ноа, но и Морган руки из-под толстовки Томсона убирать не торопился. Их немое противостояние глаза в глаза длилось какие-то несколько секунд, но Ноа они показались вечностью.

— Л-ладно, окей, — наконец хрипло выдавил Итан.

— Мы все ещё можем поехать домой и посмотреть фильм, — заметил Ноа, не столько, чтобы подчеркнуть свое всепоглощающее понимание, сколько для того, чтобы подразнить Итана. Конечно же, это предложение Томсон встретил недовольным выражением лица.

— Я ведь сказал «ладно», — процедил он сквозь зубы, надавливая Ноа на затылок в желании получить новый поцелуй. Но Морган не поддался. Одной рукой он опирался на кожаную обивку салона, тем самым часть своего веса перекидывая на нее, и теперь упёрся в нее с утроенной силой, не позволяя Итану вернуть себя в практически горизонтальное положение. Даже если Томсон говорил «ладно», это не означало, что все в порядке. Ноа следовало лучше считывать его реакции, а для этого ему не помешало бы видеть выражение его лица, что становилось невозможным при поцелуе.

Рука Ноа поползла выше по животу к солнечному сплетению. На лице Итана отразилась смесь раздражения, смятения и… Стеснения?

Кончики пальцев уловили сердцебиение Томсона. Бешеный ритм передался и Ноа. Чужой пульс прокатился от руки по всему телу.

— Ты можешь не пялиться на меня так, когда делаешь это? — выговорил Итан с усилием. Ха! Кто на кого еще пялился!

— Я пока ещё ничего не делал, — заметил Ноа, невольно понизив голос.

— Это не «ничего», — огрызнулся Итан взвинченно. Ноа же взялся размышлять, как лучше поступить. Продолжить? Но Итан, кажется, чувствует себя не в своей тарелке. Остановиться? Но что, если Ноа интерпретирует реакцию Томсона не совсем верно? Исследование требовало продолжения для более четкой оценки ситуации.

Ноа ухватился за край футболки и толстовки Итана и резко задрал их. Что ж… Чертовская привлекательность Итана не стала для Ноа новостью. Но одно дело пожирать взглядом фотографии, совсем другое — видеть вживую и прикасаться. Ноа не сразу понял, что невольно задержал дыхание, пялясь на Томсона так, будто впервые в жизни видел мужской торс. Охренительно сексуальный торс, к слову.

Не то, что у меня…